— Все? А если это крупная логистическая фирма с сотнями автобусов? — переспросил Зимин. — Всех, я сказал! Шароев, найди мне эту трансатлантическую логистическую компанию под предводительством ИП Чернышова. Срочно! — спинным мозгом чувствуя, что Дрозд попал в «девяточку», скомандовал я. — Дрозд, со мной на выезд! А вы, парни, со следственной группой за Корневой. Только аккуратно работайте, говорят, девочка шикарная. * * * Несмотря на наши настойчивые звонки, никто нам с Иваном квартиру № 74 открывать не собирался. Мы знали, что, кроме самого покойного хозяина этой квартиры (бывшего начальника охраны подпольного казино), в ней ещё проживали его дочь и жена. Услышав возню возле соседской двери, на лестничную площадку вышел пожилой мужчина с хмурым выражением лица. Смерив нас тяжёлым взглядом профессионально пьющего человека, сосед спросил: — Менты, что ли? Чего долбитесь? Серёга ещё с работы не приходил… — А жена, дочка… — сунув под нос соседу своё удостоверение, спросил Дрозд, — тоже на работе? — Ага, сейчас… Дочка, так та только: «Бе-бе… ме… ме…» Больная она у них, на коляске её возят. А Людка… при дочке. Её ж одну не оставишь. Или хату спалит, или сама в ванне утонет, — мерзопакостно улыбаясь жёлтыми прокуренными зубами, ответил мужик. Пришлось вызывать участкового и слесаря из обслуживающей конторы. Уже через полчаса квартира № 74 была вскрыта при двух зажимающих носы понятых. Нет, запаха биологического разложения человеческих тел мы не почувствовали. Но как ещё должно было пахнуть от двух привязанных по рукам и ногам к своим креслам женщин, которые в таком положении находились уже почти двое суток? Участковый пробежался по квартирам подъезда, нашёл женщин, знающих эту семью уже много лет. И пока мы с Дроздом и «свистком», закрывшись на кухне, пили растворимый кофе, сердобольные соседки привели в порядок жену и дочь убитого охранника казино Ряскина. Участковый и рассказал нам об этой семье, что знал: — Три года назад десятиклассницу Веру Ряскину на пешеходном переходе сбила иномарка. Нет, водитель шикарной машины с места происшествия не скрылся. Мало того, он, не дожидаясь скорой помощи, сам отвёз пострадавшую в хорошую частную больницу и взял на себя все расходы по её лечению. Но, к сожалению, последствия черепно-мозговой травмы оказались неизлечимы, и девочка, потеряв речь и рассудок, навсегда осталась инвалидом. Так получилось, что делу ход не дали. Говорят, что отец Веры, Сергей Анатольевич, подписал с водителем иномарки мировое соглашение. Девочку увозили на полгода на лечение в частную клинику в Германию. Но, к сожалению, вернулась Вера домой без видимого улучшения здоровья. Правда, за это время у Ряскиных появился хороший дом в Подмосковье, куда на летний период вывозили подышать свежим лесным воздухом девушку с её матерью. А сам Ряскин уволился из «Вневедомственной охраны», где служил начальником караула на каких-то складах, и устроился на работу чуть ли не на другом конце города. Но при встрече говорил, что профиль работы не поменялся, зато платят хорошо и пельмени всегда в холодильнике имеются. Через полчаса нас пригласили в проветренную, чисто вымытую комнату. На диване, укрытая пледом, безучастно глядя в потолок, лежала Вера Ряскина. Рядом с ней в кресле на колёсиках сидела её мать, Людмила. Мы представились женщинам. Я сел за стол и, включив диктофон, обратился к Людмиле Ряскиной: — Я понимаю, Людмила Ивановна, как вам тяжело сейчас, но для того, чтобы найти этих мерзавцев, нам нужно, чтобы вы рассказали о том, что здесь произошло. Что вы видели и запомнили? Лицо у женщины сморщилось, она достала большой белый платок и, уткнувшись в него, разрыдалась. Честно говоря, я не ожидал, что после двух дней страданий у неё ещё останутся слёзы и вообще какие-то эмоции. Ко мне наклонился Дрозд и тихо спросил: — Васильич, ты им о смерти Ряскина говорить будешь? — Сейчас нет… помешает. Позже… Неожиданно на диване шевельнулась Вера. Она ничего не говорила, не показывала, но реакция матери была моментальной. Людмила быстро вытерла слёзы и, склонившись к дочери, спросила: — Что, Верочка? Водички? Сейчас… сейчас. Она быстро налила в чайную кружку из графина воды и подошла к дочери. — Вам помочь? — привстав со своего места, спросил Иван. — Нет-нет, спасибо. Она лёгкая… — ответила Людмила и, чуть приподняв за плечи дочь, влила той в рот несколько глотков воды. — Ироды! Больше суток ни попить, ни по… Я им говорила, мол, пожалейте ребёнка, она же помереть от обезвоживания может. А теперь вот никак напоить её не могу. Всё пьёт и пьёт. — Расскажите нам, как всё было, — негромко попросил Дроздов. — Да как… — начала свой рассказ Людмила Ряскина. — Звонят, говорят, мол, Сергей велел лекарства передать. Открываю, а там трое. Двое мужиков и женщина. — В масках? — спросил я. — Почему в масках? Нет… и женщина красивая такая блондинка. Она мне всё и говорила. Потом на телефон снимала. А эти… нас к креслам привязали. Просила их хоть одну руку развязать, чтобы Верке лекарство вовремя давать. Так они знаете, что сделали? Из каждой пачки по таблетке достали и в рот Верочке сунули. Мол, это ей впрок! Я чуть с ума не сошла… — А что они приказывали вас на камеру говорить? — перебил женщину я, понимая, как ей тяжело всё это вспоминать. — Могу дословно… Серёжа! Нас с Верочкой убьют, если ты им не скажешь код от сейфа. Скажи им, пожалуйста, всё, что они хотят. Наши жизни дороже этих проклятых денег! Они заберут деньги, уйдут и нас отпустят. Вот так я и сказала. Они приказали, и я сказала… Скажите, а Сергей когда с работы придёт? Нас эти разбойники не отпустили, значит, он им деньги не отдал? А если бы нас убили из-за него? Вот мерзавец! Он всегда был такой! Сволочь, родную дочь не пожалел. Всё ему деньги-деньги… — опять зарыдала Людмила, уткнувшись в свой платок. Я показал Дроздову на выход и, выключив диктофон, негромко сказал, обращаясь к Людмиле: — Ваш муж, Сергей Анатольевич Ряскин, отдал все деньги, чтобы спасти вас, но бандиты всё равно его убили. Извините… * * * Капитаны Шароев и Зимин выехали со следственной группой и группой захвата в адрес постоянного проживания налётчицы на казино Корневой Татьяны Николаевны. У подъезда дома их уже поджидал предупреждённый участковый инспектор. Честно говоря, такой кавалькады машин с мигалками на своём участке капитан Супрун за все двадцать два года службы ещё не видел. А когда из крайней машины вышла подполковник юстиции Корниенко с бронежилетом в руках, вообще потерял дар речи. Он знал Татьяну Корневу и откровенно думал, что она элитная проститутка или эскортница, судя по тем шикарным машинам, на которых она приезжала домой. Но то, что все эти здоровенные парни в бронежилетах и «балаклавах» с бронещитами приехали «брать налётчицу» Танюху из шестой квартиры, в голове не укладывалось. Нервничая, Супрун чуть дольше задержал палец на звонке и вскоре услышал: — С ума посходили? Кто? — Супрун это, участковый. Открывай… — А, дядя Слава… — ответила девушка, открывая дверь. И тут же больно прикусила губу, падая на пол… — Лежать! — громко крикнул над головой девушки грубый мужской голос. По квартире гулко затопали тяжёлые берцы группы захвата. Бойцы в чёрной униформе с четырьмя белыми буквами «СОБР» на спине быстро заполнили квадратные метры обычной типовой «двушки». — Чисто первый! — Чисто третий! — Чисто второй! — щёлкнув щеколдой двери в туалет, крикнул старший лейтенант Приходько. — Так, а это не Татьяна, — снимая фуражку и протирая её изнутри платком, с досадой сказал участковый Супрун. — Это младшая сестра её, Ирка. Вставай, девка, разлеглась под ногами. Затопчут. В квартиру не спеша вошла следователь по особо важным делам Корниенко. Отдав свой бронежилет стоящему у входа Элвису, она села к столу в гостиной, открыла папку и негромко сказала: — Спасибо… Все вышли. Остались опера и… сестра. Зимин взял под руку Корневу, подвёл её к следователю и усадил на стул напротив. В простеньком спортивном костюме, без макияжа и причёски Ирина была похожа на угловатого подростка из ПТУ. Корниенко подняла голову, устало посмотрела на девушку и начала выкладывать из папки документы. — Это постановление об аресте вашей сестры, Корневой Татьяны Николаевны. Это постановление о проведении обыска по месту жительства подозреваемой… Документы твои где? Тащи сюда, дитё… Парни, начинайте, — крикнула «важнячка» ожидавшим команды операм. Согласно паспорту гражданина РФ, Корневой Ирине Николаевне было девятнадцать полных лет. Работала она кассиром-контролёром в супермаркете и училась на вечернем отделении торгового техникума по специальности «Товаровед продовольственных товаров». Со слов старшей сестры она знала, что та работает администратором в ночном клубе. Ничего подозрительного за сестрой не замечала. Но и невооружённым глазом было видно, что младшая завидует положению старшей. Её красоте, престижной работе, внутренней свободе сеструхи, а главное — успеху у богатеньких, пусть и женатых мужиков. — Ну и где твою сестру носит? А? — по-матерински глядя на шмыгающую носом Ирку, спросила следователь. — А я знаю? Второй день нету. Неделю назад говорила, что её в Грецию на бархатный сезон зовут. Но не могла она… шмотки-то здесь! — как-то даже зло ответила младшая Корнева. — А родители ваши где? — Нету никого. Померли. Два года назад машина на железнодорожном переезде застряла… Может, слышали? — безразличным тоном ответила Ирина. — Может, и слышала, — таким же тоном ответила следачка. — Зимин, ну что там у вас? — Не врёт. Все, скажем так, «бальные» платья и блестящие наряды на месте, — ответил Сергей, закрывая гардероб с вещами в комнате Корневой старшей. — Слушай сюда… девочка, — жёстко начала свой поучительный монолог Корниенко. — Сестра твоя попала в очень нехорошую историю. Если скажешь, где её можно найти, для неё всё закончится хорошо. Если сестра твоя сама к нам придёт, ещё лучше… Вот тут распишись и помни, твой маршрут теперь: дом — работа, работа — техникум. С 21–00 по 06–00 находишься по месту прописки. Подписка об ограничении передвижения называется. И не шали с тётей. Поняла? Не слышу! — прикрикнула Виолетта Юрьевна, нагоняя страху. — Да поняла я. Поняла! — с раздражением ответила Корнева Ирина Николаевна, рассматривая потолок на кухне. Но, честно говоря, не надо было быть следователем, чтобы понимать, что ни черта эта малявка не боится. Ни эту серьёзную тётку, ни вон того дядьку с пистолетом да и вообще никого. А чего бояться? Ей ещё пятнадцати не было, а она уже два раза триппером переболела… На выходе из подъезда Виолетта услышала высокий женский голос: — Извините! Извините… это я, Ира Корнева из шестой! — по пояс вывалившись на подоконник окна из кухни, кричала вдруг осиротевшая девушка. — А Таньку, если что, надолго посадят? Следователь Корниенко ничего не ответила, но, усмехнувшись своим мыслям, кивнула. Лицо девчонки неожиданно засияло от неподдельного восторга. Она соскочила с подоконника в комнату, а уже через пять секунд весь двор услышал через открытые окна квартиры № 6 радостную истерику Григория Лепса: «Я счастливый, как никто!» И, перекрикивая певца, счастливый голос самой Ирки Корневой, звенящий от щенячьего восторга: — Я счастливый лет на сто! Ура-а-а-а! Свобода-а-а-а! Уже возвращаясь на базу, Корниенко, что-то задумчиво записывая у себя в блокноте, сказала операм: — Телефоны на прослушку… а к этой засранке малолетней приставим «ноги». Сегодня же инициирую круглосуточное наблюдение. * * * Мы с Дроздом ехали в Управу, когда мне позвонил помощник дежурного по управлению: — Андрей Васильевич, вам тут подарочек поступил от смежников! Это же вы в розыск мебельную машину ставили? Короче, к нам на территорию машину эту пригнали, а в «обезьяннике» трое злых мужиков в рабочих робах. «Пепсы» повязали. Спрашивают, мол, благодарность обещанная будет? — Понял тебя. Передай «пепсам», что должок им Дрозд отдаст. Он у меня за благодарности ответственный. А мужикам скажи, чтобы никуда не уходили. Уже едем! — весело ответил я, прекрасно понимая, что после последнего инцидента «пепсов» с Дроздовым в баре «Олроуд» никто с ним связываться не захочет. Оказалось, что микроавтобус с полным комплектом грузчиков, с рекламной надписью «Доставка мебели» на борту был задержан экипажем патрульно-постовой службы при непосредственном выполнении первыми своих прямых обязанностей. А именно — доставка мебели по месту жительства заказчика. Прямо при этом самом заказчике два грузчика и водитель автобуса были положены на асфальт и до прибытия следующего экипажа ППС создавали «пробку» во дворе многоэтажного дома, так как наручников на всю «банду» не хватило. Уже в управлении выяснилось, что за рулём транспортного средства был сам ИП Чернышов Виктор Игнатьевич. Казалось, «круг замкнулся». Даже Ванька Дроздов как-то потускнел от такого простого исхода, казалось, столь запутанного дела. Но ликование пришлось отложить…