– Не хотите тратить магию на моё лечение? – Надя все-таки повиновалась. Вложила свою руку в ладонь мага, ступила обратно за порог зимнего сада. Подол и правда весь вымок, на него налипли комья снега. – Не хочу, чтобы вы вовсе болели, – Андрей аккуратно присел перед барышней на одно колено, уже знакомым жестом потер ладони друг об друга, и провел вдоль подола. Снег растаял, от ткани пошёл пар, и скоро юбка была совсем сухой. Маг, не вставая, поднял взгляд на барышню. Он хотел сказать так много и одновременно не знал, с чего начать. Он бы, пожалуй, обнял её колени, прижался, да так бы и стоял до скончания всех времен. Но вместо этого маг лишь молча взял тонкую ладошку с мозолями от оружия, и поцеловал кончики пальцев. Надя почувствовала, как ноги её подкашиваются, от затопившей её нежности. Хотелось запустить пальцы в русые волосы, чуть оттянуть на затылке, чтобы в ту же секунду впиться острым поцелуем в эту насмешку над собой и всем миром. Их глаза встретились. Дыхание перехватило, пальцы их переплелись… – Надо идти, – едва слышно проговорила Надя. – Надо идти, – тихо вторил маг. Но никто из них так и не смог пошевелиться. Где-то под стеклянным куполом раздался переливистое птичье пение. Оно вплеталось в тихое журчание воды и создавало какую-то особую гармонию в саду. Постойте, птицы? Эта мысль, кажется, пришла в голову обоим. Лица дознавателей удивленные застыли, они взглянули друг на друга, проверяя, не послышалось ли. Но кто-то из птичьих с очень звонким голосом вновь завёл свою трель. – Это пеночка, – улыбнулась Надя. – Откуда знаете? – Андрей неторопливо поднялся, не без сожаления выпустил руку барышни. – Дядя рассказывал. Он так любил их пение, что специально привез несколько особей в сад. Удивительно, что они ожили только сейчас, – улыбка у полицейской была мечтательной. Она смотрела на Андрея, но как будто сквозь, вспоминая, видимо, что-то приятное. – Да уж, удивительно, – маг вскинул голову, пытаясь рассмотреть источник звука, маленькое серое тельце, которое было способно издавать такие красивые трели, но не смог. – Думаю, и вправду нужно идти. Дядя заждался своей очереди, – через паузу произнесла Надя. Андрей только кивнул. И они вместе двинулись прочь из зимнего сада в тишине, сопровождаемой песней пеночки, время от времени касаясь друг друга пальцами. По дороге им удачно встретился Остин, который тихо о чем-то переговаривался с сыном по-английски. Дознаватели предупредили дворецкого о том, куда направляются. – С Богом, – с легким акцентом ответил дворецкий, перекрестив молодых людей в дорогу. Второй этаж встретил их тишиной, сумраком и пылью. От последней Андрей уже, признаться, успел отвыкнуть. К хорошему так быстро привыкаешь, что он почти и позабыл, что только недавно и такой же серой пеленой запустения были покрыты остальные два этажа. Дознаватели встали перед распахнутой дверью в Овальный зал. Надя с опаской заглянула внутрь и отвернулась, желания входить туда ещё раз не было. По спине бежали мурашки при одной мысли о странных видениях. – Налево – гостевое крыло. Там спальни для тех, кто останавливался гостями у Владимира Александровича. Направо – хозяйское. – Полагаю, нет смысла оттягивать неизбежное? – Андрей пожал плечами и первым шагнул в сторону закрытой двери. Приемная хозяина особняка пахла затхлостью. Сумрак, скопившийся в отдаленных углах комнаты, казался Наде живым, таил в себе опасность. Напряженная всем телом, полицейская все же шагала рядом с Андреем, не отступая ни на шаг. Крепко вцепившись в наган, который несколько успокаивал своей тяжестью, Надя с подозрением осматривала каждый сантиметр комнаты, вздрагивала от малейшего шороха. – Помните тот свет, что привёл нас к особняку? – Андрей подошел к кофейному столику рядом с удобным на вид диванчиком, попытался рассмотреть узор на деревянной поверхности. – Конечно, помню, – раздраженно отозвалась Надя. Забудешь такое. – Я могу ошибаться, но, мне кажется, что свет был в одной из этих комнат. Ветер гулял где-то под крышей, под половицами шуршала мышиная семья, кажется, разбуженная неожиданным шумом. Надя поежилась. Словами не передать, как ей было от всего этого неуютно. А больше всего страшило то, что ждало их впереди. Не неизвестность, а наоборот – новость о том, что дядя… словом, что с ним что-то случилось. Они не виделись все эти двадцать лет, поэтому по-настоящему горевать по нему, Надя, пожалуй, не смогла бы. Но детские воспоминания хранили исключительно приятные моменты, связанные с дядей Владимиром и домом. За следующей дверью притаился кабинет Владимира Александровича. По всей видимости, предыдущую комнату тот использовал в качестве приемной для гостей, а здесь занимался прочими делами, которые требовали уединения. Тяжелые шторы, закрывали пол окна. Массивный дубовый рабочий стол с многочисленными ящичками, письменными принадлежностями, электрической лампой с абажуром. Позади – несколько шкафов, где за стеклянными дверцами вперемешку с книжками притаились какие-то склянки. В другом конце кабинета уютный диванчик, кофейный столик, пару кресел. По стенам картины, портреты. В одном из них Надя узнала прадеда. Дед матери и дяди, один из первых Адлербергов в России. Насупленный взгляд на темном полотне строго смотрел на своих потомков даже сквозь века. Но центром кабинета, без сомнения, являлся огромный камин. Портал его также был сделан из темно-зеленого камня с интересными красными вкраплениями. Андрей тут же ринулся рассматривать узор на портале, а внимание Нади привлекли вещицы, что были расставлены наверху. Например, декоративная ваза с крышкой. Она была покрыта толстым слоем пыли, но Надя все равно ее узнала. Барышня подошла к камину вслед за полицейским, провела пальцем по крышке вазы. Сквозь серую дымку проступил слой эмали, на котором танцевали нарисованные медведи. – Помню, я однажды разбила эту вазу, – полицейская улыбнулась, рассматривая мишек. Андрей вскинул голову. – Матушка кричала и даже хотела меня наказать, за то, что я неаккуратно обращаюсь с чужими вещами. Слёз тогда было… На целую вазу, наверное, – палец скользнул вдоль изящной фигуры вазы с позолоченными ручками. – А дядя сказал, что это всего лишь ваза. И собрал её обратно. Странно, как я могла это забыть? Затуманенный воспоминаниями взгляд девушки скользнул дальше, и она почувствовала, как ладони её вмиг намокли, а внутри всё похолодело. Среди прочих безделушек на камине стояли фотокарточки. Сам дядя, их с матушкой детская фотокарточка, фотокарточка со свадьбы её родителей, она маленькая в каком-то смешном пышном платье. И ещё одна… – Андрей, – голос у Нади сорвался. Она схватила фотокарточку с полки, едва не роняя остальные. Судорожно протерла пыль со стекла прямо белоснежным рукавом блузки. Маг, порядком испуганный голосом полицейской мгновенно выпрямился и тоже обмер, уставившись на фотокарточку. С пожелтевшей бумаги на них смотрела счастливые молодожёны. Он сам в парадном мундире обер-фельдфебеля с улыбкой, а на его руку опиралась Наденька в богатом свадебном платье по последней моде. – Как такое может быть? Глава 10 – Вы замужем? – Вопрос вырвался как бы сам собой. Андрей почти мгновенно пожалел о сказанном, наткнувшись на острый взгляд Нади. Но слово, как говорится, не воробей… – Конечно, нет, – полицейская нервно дернула плечом и уставилась на фотокарточку. – И никогда не была, предвосхищая ваш вопрос. А у вас есть братья? – Только сёстры, – Андрей тоже уставился на счастливую пару, улыбающуюся им со старой бумаги. – Я не понимаю… – Я тоже, – выдохнула Надя и поставила рамку обратно на камин. – Ничерта. Может посмотрите сквозь ваш камень? Андрей кивнул. Он настолько растерялся, что совсем забыл про «Глаз тигра». Но проверка артефактом ничего не дала. Вся комната была настоящей, включая карточки на каминной полке, книги и зиму за окном. Едва не соприкасаясь плечами, дознаватели встали напротив камина, уставившись на зияющий пустотой портал. – У вас остались сигареты? – Тихо спросила полицейская. Андрей покосился на Надю, но спорить не стал. У кого угодно здесь может ум тронутся, осуждать барышню явно не за что. Из-за пазухи был извлечен портсигар с четверкой оставшихся сигарет. Одну дрожащими пальцами взяла Надя, вторую Андрей. Маг сначала подкурил полицейской. Та смело затянулась и тут же закашлялась. На глазах выступили слёзы. – Надежда Ивановна, не стоит… – Нет-нет, я в порядке, – полицейская перевела дух, зло утерла влагу в уголках глаз. Упрямо затянулась снова. По кабинету быстро разнесся запах крепкого табака. Интересно, какие ещё солдатские привычки нежная барышня Огонь-Догоновская вынесла из кадетского корпуса? – Может быть, мы встречались с вами ранее… – Выдал слабое предположение Андрей, взглянув на Надю. Та задумчиво покусывала подушечку большого пальца. – Потом поженились и забыли об этом? – Вот что, нечего гадать. Надо разжигать камин и требовать ответа от Владимира Александровича, – Андрей жадно затянулся в последний раз и отщелкнул недокуренную сигарету в камин. – Дров только нет. Идёмте, возьмем с первого этажа. Но далеко они уйти не успели. Едва Надя проделала те же манипуляции с окурком, как дверь кабинета распахнулась. Реакция у дознавателей оказалась мгновенной. И на вошедшего камердинера в ту же секунду смотрело дуло нагана, а на руках мага вспыхнуло синее пламя. Но вошедший на это никак не отреагировал. – Тьфу ты, – Андрей стряхнул пламя. – Я с вами поседею. Александр с трудом перевел дух, тяжело опираясь на дверь. Он явно бежал в поисках дознавателей. – Илья пропал, – не без труда произнес он. – Сколько нас не было? – Надя спрятала револьвер. – С полчаса где-то, – Александр убрал упавшую на лоб челку. – И за эти полчаса вы решили, что он пропал? – Андрей не сдержал усмешки. – Вы не понимаете, – камердинер с трудом справился с накатывающей на него паникой, громко сглотнул и произнес уже тише. – Его нигде нет. Слово «нигде» было произнесено так, что оба сразу поверили – Ильи правда нигде не было. Обратно спускались все вместе, торопливо. Александр, сбиваясь, переходя с русского на английский и обратно, рассказал о том, что ему срочно необходимо было переговорить с камердинером графа, но того нигде не было. Александр сначала осмотрел весь дом кроме второго этажа, лишь потом осмелился спросить у Долгорукого. Но и тот не видел своего слугу. – На улице смотрели? – Вы же запретили выходить, – помотал головой Александр. – Ничего, сейчас найдем, – они уже спустились в холл на первом этаже. Камердинер уже хотел свернуть в привычное место сбора – столовую, но Андрей его остановил. – Мне для заклинания нужно место потише. И маг поманил их обоих за собой в противоположное крыло. Там в большой гостиной Андрей устремился к удобному диванчику. Александр не отходил ни на шаг. – Быть может, вам нужно что-то? Травки какие, кровь… – Я тебе что, деревенская ведьма? – Усмехнулся Андрей. – Хотя, знаешь, нужна личная вещь Ильи. Найдешь? – У меня рубашка его лежит, в вине которая, я мигом. Надя осталась стоять у окна. Она примерно представляла, что хочет сделать маг – совершить ритуал поиска. На небольшие расстояния хорошо работает, а им далеко и не надо. Камердинер вышел из гостиной почти бегом, а девушка хотела было подойти поближе, чтобы посмотреть, как её, возможно, будущий жених будет работать, но взгляд её зацепился за что-то странное за окном. Она поначалу не сразу поняла, что именно её смутило в окружающем пейзаже. И только обведя заросший подъезд перед домом пару раз взглядом, поняла. На снегу лежало что-то тёмное, что-то, что лежать там не должно… Внутренности внутри скрутило болью. Надя вцепилась в оконный проем, чтобы не упасть.