— Еще один? А куда делась очаровательная докторша? — С головой в работе, — хмыкнул Тимидо. — Да и нам пора. — Ну смотри, веселье только начинается, — усмехнулся старик, махнув рукой куда-то в пространство. — Но я не смею вас задерживать. Вот на дорожку… Он положил на стол две крупные белые таблетки. Рем с трудом удержал невозмутимое лицо, а Габриэль уже схватил одну и, придерживая двумя пальцами, поднес к глазам. — Новинка? — Да, для борьбы со стрессами в жизни Верхнего города, — гордо огладил выпирающий живот Никколо. Тут же обратился к Вере. — Детка, хочешь попробовать конфетку? Мы бы назвали это «сомой», но название занято. А авторское право, как ты знаешь, нужно беречь. Барменша тут же перегнулась через стойку, открыла рот и высунула язык. Мартин Никколо с благосклонной улыбкой тут же положил туда «конфетку», но руку убирать не спешил. Вера прикрыла глаза и чувственно обхватила большой палец губами. Рем очень медленно моргнул, чтобы сдержать подступившую к горлу тошноту. — Вера, как всегда на высоте, — отметил Габриэль. — Не зря ты наш самый давний сотрудник, да, крошка? Барменша мотнула головой и принялась смешивать очередной коктейль. Никколо протянул руку Габриэлю, мужчины сжали запястья друг друга. — До встречи завтра, мистер Тимидо. — До встречи завтра, мистер Никколо. Наконец, Габриэль похлопал Рема по плечу, предлагая выдвигаться. На улице занималось раннее утро. Словно в клубе время текло по своим законам. Под куполом постепенно все ярче разгоралось искусственное освещение, в воздухе висела тяжелая влага после поливов. Когда они отошли достаточно далеко, Тимидо начал запинаться и бормотать себе под нос что-то то про старого хрена, то про силиконовую бабцу, то про мерзкого пиздюка. Вдруг он резко остановился, точно вспомнив, что не один покинул заведение, и обернулся к Рему. — Ну ты как? — спросил он, практически не делая пауз между словами. — Нормально. А чего это Вы так любезничаете с Никколо? Вы ж враги, — спросил Рем наконец. Все вопросы, которые собрались в его голове за вечер, превратились в воняющее бомжатиной месиво, и Рему чудом удалось выцепить что посвежее. — Враги? Не-е-ет. Последние пять-десять лет я был его… этой… системной оппозицией. Каждый год делал вид, что собираюсь занять его место, — он сделал стремительный шаг, и уже через секунду шепнул на ухо Рему. — Но старый пидарас не знает, что в этот раз я не играю. *** Когда Рем добрался до дома Каны, было уже утро. За прозрачными стенами можно было видеть силуэты соседей: они выполняли утренние упражнения, готовили завтраки или, едва успев продрать глаза, подключались к онлайн-звонкам и начинали что-то затирать голографическим собеседникам, растягивая лица в дебильных улыбках. Как же ему хотелось увидеть сейчас утренний Нижний Город! В тот дивный час, когда ребятки еще навеселе схлестывались с озлобленной сонной толпой, которая ползла на ненавистную тяжелую работу. Хоть и те, и другие выглядели примерно одинаково дохлыми и помятыми, в них было куда больше жизни, чем в этих поглотителях органических продуктов. А у этих еще и стресс! Память выцепила обрывок прошедшей ночи и перед глазами снова всплыл красный полумрак, прожектор, потные тела, сиськи Веры, раскрытый рот, таблетка на языке. Рем сунул руку в карман куртки и нащупал наскоро запихнутую в карман куртки таблетку. Она сломалась, и на потных пальцах остался липкий налет. Нужно было что-то с ней сделать, но мысли швыряло то в одну сторону, то в другую, примерно как Рема. Когда перед глазами вырисовался домик Каны, он понял, что ему нужно собрать все силы, чтобы дойти до пункта назначения. Алкоголь накрыл его с новой силой, смывая последние обрывки мыслей. Мозга хватало только чтобы держать глаза открытыми и отдавать команды ногам: «Левой-правой-левой-правой-левой…». Прежде, чем открыть дверь, ему пришлось остановиться и прислониться к ней горячим лбом. Он смотрел на крыльцо, пытаясь перевести дыхание, а пол закручивался и пульсировал под ногами. Колени становились все мягче. Рем понимал, что сейчас он либо закроет глаза и выпрямится, либо его вырвет, а потом он вырубится прямо лицом в своей блевотине. Еще один медленный, сосредоточенный вдох. Закрытые глаза. Задержка дыхания. Преодолевая сопротивление собственного тела, помогая себе руками, Рем все-таки выпрямился. Выдохнул. Приложил ключ-карту к считывателю и зашел в домик. На несколько секунд ему даже показалось, что опьянение отпустило. Либо же он настолько привык к чужому дому, что мозг расслабился и начал включать автопилот, как только нос начинали щекотать запахи кофе, специй и моющих средств. Рем сбросил куртку и ботинки. Прошлепал мимо дивана прямиком в ванную. Вдруг краем глаза он заметил какое-то яркое пятно. Он подковылял к дивану и несколько секунд пытался сфокусироваться, пока месиво из переливов красного и черного не сложилось Кану в этом ее красном кимоно, свернувшуюся калачиком на диване. На полу стояла чашка с недопитым кофе. Перед глазами снова промелькнула та девица в баре, одетая точь-в-точь как Кана, со стянутыми в узел волосами и выбеленной шеей. Рем словно подглядел чьи-то влажные фантазии, чужие и мерзкие. Он отошел от дивана и направился в ванную. Что ни говори, а за неделю в Верхнем городе он быстро привык к хорошему. Например, к горячему душу в любое время суток. Он несколько минут просто стоял под потоками воды, позволяя струям бить в лицо и грудь, переключал температуру с ледяной на кипяток, плавивший кожу. Постепенно водные процедуры начали действовать: мир перед глазами перестал качаться и крутиться, тошнота завязалась узлом, но хоть перестала подступать к горлу. Он еще полил себе на шею и спину ледяной водой, запоздало вспоминая, что не взял с собой в ванную сменную одежду. Залезать обратно в ночные шмотки не хотелось. Поэтому он просто завернулся в полотенце, встряхнулся, выжал остатки воды из дредов и вышел. И тут же наткнулся на Кану. Она сидела на высоком стуле и неподвижным взглядом наблюдала, как кофемашина наполняет графин. Капля за каплей. Капля за каплей. Рем хотел пройти за ее спиной незамеченным, но девушка подала голос. — Все в порядке? — Нормально, — отмахнулся он, покрепче вцепившись в обернутое вокруг талии полотенце. — Ты куда-то ездила? — Приготовилась на случай, если Габриэль попросит забрать тебя, — ответила она. Память снова подкинула образы из клуба. Рем скривился. — Что? — Не надо тебе туда ездить, — только и сказал он. Интересно, а она сама видела там свою копию, ублажающую богачей? — Не то, чтобы я горела желанием, — фыркнула Кана. — Это место не твоего уровня. Ты достойна лучшего, — выпалил он. Кофеварка зашипела и пискнула, горький и терпкий запах кофе щекотал ноздри. Желудок предостерегающе сжался, но руки сами потянулись к чашкам. Рем налил кофе себе и Кане. Ученая смерила его пристальным взглядом, но чашку приняла. — И с чего ты только это взял… — хмыкнула она и тут же поспешила перевести тему. — Тебе бы поспать, а не кофе пить. И одеться. — Почему ты мне помогла? — не отступал Рем. Ему до дрожи в руках хотелось донести до нее какую-то важную мысль. Она металась и мерцала в его мозгу, как короткое замыкание, но Рем никак не мог поймать ее за хвост и внятно сформулировать, и просто продолжал сыпать словами в надежде, что во всей этой массе звуков найдутся те самые. — Просто помогла. Потому что ты попросил, потому что это правильно, потому что… — она перевела дыхание. — Не знаю. Потому что могла. — Вот поэтому ты и лучше них, — сказал Рем. — Что у вас произошло? — Ничего, — пожал плечами молодой человек и, подтянув наверх полотенце, пошлепал босыми ногами к лестнице. — Возможно, ты права, и мне действительно стоит поспать. Но сон не шел. Он понял это, как только улегся рядом с тихо сопевшей Дези. Ну хоть пол и потолок не начали качаться и давить на него. По всему телу разлилась тяжесть, а мозг, наплевав на все, принялся кочегарить, как одержимый. Рем поворочался несколько минут. Над ухом раздалось сонное бормотание Дези. «Ну нахрен», — подумал он и достал из кармана штанов таблетницу. Когда в голове прояснилось, он сел в углу и принялся дальше штудировать полученные от Тимидо материалы. В конце концов, раньше начнешь, раньше закончишь. Внизу Кана допила кофе и смыла макияж, и так смазавшийся за ночь на диване. Она прикидывала, стоит ли пытаться доспать еще хотя бы пару часов, как вдруг на трекере появилось сообщение от Габриэля. Сердце предательски пропустило удар. «Не спишь?» Глава 14. Проба пера Вообще уснуть под таблетками было невозможно, но иногда организм все-таки брал свое. Назвать это сном язык не поворачивался, скорее, мозг просто отключался, но глаза оставались открытыми, пальцы двигались. Вот в таком состоянии Рем и завис, пока его не растормошила Дези. Он уже приготовился к очередному раунду вчерашней ссоры, но сестра, не говоря ни слов, обняла его и крепко саданула по плечу, приговаривая: «Идиот». — И я тебя, — добавил он. — Мы с Каной поговорили, — сказала она, отстранившись. — Она объяснила мне всю ситуацию, ну… еще раз… это когда ты ушел. И она сказала, что я была не права и мне стоит извиниться. Так что вот, типа… прости. — Нормально, — махнул рукой Рем, параллельно вспоминая, как складывать слова в предложения. В теле не осталось ни одного напоминания о похмелье, кроме разве что головы, по ощущениям набитой ватой. Дези смерила его пристальным взглядом. — Хреново выглядишь. — Да что ты? — Где ты был всю ночь? — Ой бля-я-ядь… Он зажмурился. Перед глазами опять завихрился калейдоскоп воспоминаний. Рем принялся сбивчиво, тщательно фильтруя базар, пересказывать Дези свою встречу с Тимидо, Ривой и Никколо. Сестра села на кровать и, нахмурившись, слушала, кивала. А потом выдала: — Это ж охренеть как круто! Мы можем изменить весь Лас-Риас! Ты понимаешь? Как всегда, в своем репертуаре. Но Рем чувствовал себя слишком разбито, чтобы махать руками и сыпать проклятиями, как накануне. — Дез, притормози. — Ты прикинь! Мы сделаем то, что не могли сделать несколько поколений до нас. Это будет прорыв, мы станем частью истории. Мы уберем людей, которые потребляют большую часть ресурсов, оставляя нам лишь объедки, мы… — Дез, блядь! Она замолчала и уставилась на него тем самым взглядом, который унаследовала от матери. Это выражение глаз ни с чем не перепутаешь, с тебя как будто заживо кожу сдирают, при этом требуя повторить, что ты там сказал. — Дез, творится какая-то хуйня, — попытался объяснить он. Сестра, ожидаемо, закатила глаза. — В душе не знаю, какая именно. Но чует моя жопа, блядь, Тимидо нихрена не славный парень. — Ну, ты же не знаешь всей правды. — Так и ты не знаешь, — скрежетнул зубами Рем. — А уже пытаешься влезть в самую залупу. Дез, услышь меня сейчас. — Я слушаю, — она скрестила руки на груди и сжала челюсти. Слушает она, как же! — Я сейчас буду делать все, чтобы вернуть нас домой. Быстро и без проблем. Не лезь никуда. Ни с кем не разговаривай. Отмазывайся, как целка, если придется. Просто оставайся здесь. Перебирай бумажки, читай, но никуда не влезай. Хорошо? Она кивнула. — Ты меня услышала? — с нажимом повторил брат. — Да, блядь! Сделаю все, что смогу, — фыркнула она. В дверь комнаты постучала Кана. — Рем, Дези! Габриэль просит нас приехать кое-куда. У нас полчаса на сборы. Рем угукнул и уронил голову на грудь. На лице Дези прорезалась едкая торжествующая улыбка. *** «Центральная Галерея» находилась на несколько улиц ниже тусовочного района. Тут было спокойнее. Перед галереей располагалась просторная площадь с фонтанами и скамейками, играла музыка, в воздухе висели искрящиеся брызги фонтанов. На голографических рекламных щитах сменялись физиономии Тимидо и Никколо, а прогуливавшиеся в обеденный перерыв горожане толком и не обращали внимания. Даже сидевший на одной из скамеек Тимидо не вызывал у них интереса. Разве что какой-то подросток в одежде с надписями подошел к нему и сделал с ним фото, горячо пожал руку и пошел дальше, уткнувшись носом в трекер. Рем взглянул на политика, и его одолела зависть с раздражением. Мужчина выглядил бодро и свежо, так и не скажешь, что он всю ночь пил в окружении шлюх и «коллег по цеху». Сам Рем чувствовал себя так, словно его пропустили через мясорубку. Пришлось даже сожрать еще одну таблетку, чтоб вернуть себе способность хоть немного передвигать ноги. Кана в своем неизменном кимоно привлекала внимание куда больше. Люди то и дело провожали ее взглядами и даже украдкой пытались сделать фото. Дези завистливо кусала губы. Тимидо заметил их издалека и двинулся им навстречу. — Друзья мои, как дела?