— Отправлю письмом, ознакомишься. Официально, как ты предпочитаешь. И раз уж любишь до*бываться, прояви свою озабоченность в другом месте. У тебя для этого есть Света. А я культурно отдыхаю. Рома никогда не воспринимал выпады Руслана близко к сердцу. Демонстративная снисходительность была неотъемлемой составляющей его лица. Не просто выражением, которое оно иногда принимает, а постоянным слоем. Никакая колкость не могла вывести того из себя, он всегда сдержан и холоден. Неизвестно, чем бы закончилась братская перепалка, если бы не появившаяся вдруг Леся, чмокнувшая обоих племянников и защебетавшая на тему пробок и ужасной погоды. Для Руслана тетя была своего рода транквилизатором. Он тут же замолкал, предоставляя ей возможность снять накал в воздухе. Ведь и сам признавал, что ни к чему эти пустые разговоры не приведут. Если они за столько лет не поняли друг друга, это всё бессмысленно теперь, когда оба стали матёрыми. Уезжал он привычно вместе с Олесей, но на этот раз пользуясь услугами такси. Такие сборища высасывали энергию так сильно, что Руслан потом несколько дней ходил сам не свой, будто психика требовала время, чтобы восстановиться. Некоторые гештальты разрушительны. Но они — естественная часть тебя. И он жил с этим. Принимал свою отделённость от семьи. Но эти вопросы давно ушли на десятый план. После появления в его жизни Евы. Которая никак не выходила из головы, а в свете поездки в Марсель и вовсе болезненной занозой засела в сердце. Дико скучал. Не имея возможности хотя бы глазком взглянуть на неё издалека, буквально на стены лез. Это очень гадкое чувство тоскливого уныния. С извращенностью маньяка оно режет тебя на крохотные кубики, разлагает и превращает в месиво. Но, видимо, где-то там Сверху над ним сжалились. Потому что в один из последних февральских вечеров в квартире раздался дверной звонок. Неожиданная гостья перешагнула через порог, вгоняя своим присутствием в состояние полного и безоговорочного восторга, граничащего с отрицанием реалистичности происходящего. — Ты в знаки веришь? — решительный вопрос, слетевший с её уст хриплыми переливами. Верил ли он в знаки?.. После встречи с ней? Руслан откинул голову и расхохотался. Глава 16 Ева повернулась на бок и медленно подтянула колени к груди, попутно обхватывая их, будто зарываясь в невидимый кокон. — Не надо, — резко и коротко оборвала попытку Руслана обнять её со спины. Мужские руки тут же исчезли. В спальне воцарилась густая тишина. Такая, в которой концентрируется слишком много незаданных вопросов и недосказанности во всём. Казалось, в любую секунду пространство взорвется гулом, вот-вот произойдет нечто катастрофическое. Но двое молчали. Задетый мужчина. Парень. Мальчишка. Запутавшаяся девочка. Девушка. Уже женщина. Вот и всё. Ева дала себе ровно две минуты, чтобы прийти в более-менее пригодное для передвижения состояние, а потом уйти. Она сегодня с удивлением обнаружила, что в ней живет какая-то незнакомка, обладающая очень нужным навыком — выключать чувства. Работала только голова. Её-то как раз и нельзя выключать ни при каких обстоятельствах. Вся одежда лежала небольшой бесформенной кучей у кровати. Девушка осторожно встала и принялась облачаться в белье. Практически бесшумно умудрившись застегнуть джинсы, нацепила свитер и на мгновение застыла. Развернулась и уставилась на спину Руслана, сидящего лицом к окнам. Ощущение, будто каждая мышца его тела окаменела в неестественно напряженной позе. А шевелюра была опущена. Словно признавая поражение. — Спасибо. Всё, на что оказалась в данную секунду способна Ева, понимающая, что произошедшее очень далеко от чего-то приятного, и парень тоже в шоке. Не позволяя себе впадать в ненужные размышления, быстро вышла в коридор, обулась и накинула куртку. Десять минут во тьме зимней ночи — и она уже подходит к своему дому. Колеблется какое-то время, будто не зная, можно ли теперь возвращаться в жилище одного мужчины, когда еще буквально полчаса назад была с другим?.. Во всех смыслах. Но твердым шагом вошла в подъезд и поднялась на нужный этаж. Автопилот действовал ещё немного. А потом, ступив под горячие струи, Ева всё же медленно скатилась вниз по стене, будто пересчитывая каждый позвонок. Вода застилала глаза, стекала по волосам и телу, усиливая ощущение нереальности. Она откинула голову назад и позволила крупным каплям динамично бить себя по щекам, лбу, векам. Физически не больно. Больно совсем иначе. Но если это и есть цена за право обрести счастье материнства, девушка готова терпеть. Ей больше не на что рассчитывать. Поэтому и не хотелось терять времени. Тихий ужас накрывал её постепенно. Неужели это произошло? Неужели смогла? Решилась?.. Кто бы мог подумать, что эта поездка перевернет её привычный мир. И размеренный разговор на уютном балкончике в номере Инги Робертовны после насыщенного дня, полного новой информации на интересных лекциях, заставит впасть в ступор от собственной недалекости, осознав вдруг, насколько глупа и легкомысленна оказалась… Сначала речь шла о мужчинах. О чем ещё говорить двум женщинам в прохладе февральской ночи в самом центре Марселя? О любви, конечно. Наблюдая за огоньками гавани, которые отражались в водах залива. Ева была немного рассеяна, слушала вполуха, потому что в отличие от своей начальницы раньше не была здесь. Ловила каждое мерцание, каждое дуновение, аромат. Её будто заколдовало очарованием этого города. Прекрасный Прованс. Инга Робертовна могла позволить себе небрежность по отношению к атмосфере и раскинувшимся красотам. Женщина сама по себе идеально вписывалась в роскошь местности. Вся утонченная, позитивная, легкая. Её не обременяли тяготы жизни. Свой путь она давно прошла. Стала тем, кто есть, и пожинала плоды. Это закономерно — рассуждающая о чем-то важном прелестная дама в возрасте и внимающая ей неопытная компаньонка. Так Ева и узнала, что та была замужем, когда встретила своего нынешнего второго мужа, с которым в браке уже более двадцати пяти лет. История была сложной, полной беспробудного отчаяния. Девушка и не заметила, как забыла о панораме и стала вдруг внимательно слушать, сильнее закутываясь в вязаный кардиган. — Почему-то мне хочется тебе об этом сказать, знаешь, котик? — улыбается по-доброму, выплывая из своих воспоминаний. — Молодо-зелено — чудесный период, когда можно творить глупости, но все понимают, что настает рубеж, когда надо делать выбор и отвечать за свои поступки. Любить так, чтобы тебе напрочь отбило мозги, можно. Нужно. Каждый вправе такое испытать. Но…когда на весах чаша боли перевешивает, стоит глубоко задуматься, к чему это ведет… — Ваш муж…первый муж…он… — Да, и рукоприкладство, и измены, — спокойно ответила, поняв вопрос, — а я на него молилась, в рот заглядывала, таяла от каждого прикосновения. И ведь действительно не представляла своё существование без него. Возвела в ранг Бога. Как и все дурные бабы, считала, что поймет, какое сокровище ему досталось, и в определенный момент перекроит себя ради меня. Ева обвела взглядом Ингу Робертовну. Платиновая блондинка с озорными голубыми глазами, безупречным лицом, на котором кожа пышет здоровьем. Красота, достойная восхищения. Безусловно, бьюти-процедуры играют свою роль, но так выглядеть в своем возрасте — это искусство. В ней было гармонично всё — и тело, и душа. И вот эту женщину можно было не любить? Бить? Изменять ей? Тогда чего ожидать самой Еве?.. Вот он, когнитивный диссонанс, во всей своей красе. — А потом появился Андрей. Начало девяностых. Разруха, рэкет, малиновые пиджаки. Всё это пугало, заставляло иногда вздрагивать от каждого шороха. У меня разлад в семье, несостоявшаяся беременность ввиду выкидыша на эмоциональном фоне, проскальзывающая мысль покончить с собой… Да-да, не округляй глаза. Мужу удалось убить во мне веру в себя, женское начало, желание чего-то добиваться. Это страшно. Когда в тебе из-за кого-то гаснет свет. Когда ты позволяешь кому-то погасить его, понимаешь?.. И возникает моё персональное чудо чудное — бритоголовый, с бычьей шеей и тяжелым взглядом. Пришел навестить друга, который пострадал в потасовке, а я тогда работала в хирургии ассистентом, только начинала свой путь после долгих лет обучения. Надо ли описывать, как меня ужасал вид такого бугая? А он просто стоял и зависал на мне каждый раз. Без слов. Будто и не дышал даже. Приходилось обходить стороной за километры. Но Андрей всё же своего добился. По-мужски ответственно взял под свое крыло и дал слово, что всё будет хорошо. Она замолчала, а девушка задумалась. Получается, что-то в сплетнях всё же оказалось правдой, и муж Инги Робертовны всё же связан с криминалом? Или был связан? Такие догадки будоражили и вызывали неприятные мурашки. Это явно не тот мир, в котором сама Ева хотела бы находиться. — И, знаешь, что я осознала после всех этих разрывающих в клочья передряг? Женщина не должна бояться потерять мужчину. Не должна преподносить себя на алтарь в качестве агнца на заклание во имя сохранения мнимого очага. И если вдруг в тебе просыпается это гадкое ощущение, что ты обязана принести жертву, чтобы быть рядом с кем-то счастливой, то знай, это не твой мужчина. Пора бежать, сверкая пятками. Я не поняла этого вовремя, поэтому растеряла достоинство, уважение к себе, всё прощая и прощая гнусности любимого человека. И была на грани, когда встретила своё спасение. Да и то…не сразу признала в Андрее это самое спасение. Сколько грязи было на нас вылито, как только нас не пытались потом разлучить, оклеветать и меня, и его… Снова молчание, но на этот раз тягостное, вибрирующее болью. И Ева…прониклась. По-настоящему. Не как обычный слушатель, а как человек, переживший часть подобных излияний. — Твой мужчина — это стена. Вдумайся. Не просто банальное красивое выражение. Он — невидимый узор в твоей жизни. Ты всегда ощущаешь его присутствие ментально. Даже если физически он за тысячи километров. Или в ближайшем баре с друзьями. Но он с тобой. Его внимание неустанно на тебе. Звонок. Сообщение. Улыбка. Ласковое прикосновение на прощание. Когда мужчина любит, он не нуждается в согласии, чтобы взять любимую женщину под опеку и создать ей условия для процветания. Во всех остальных случаях — это бездействие. А сильному полу прощать бездействие нельзя. Это противоречит природе. И именно отсюда и рождаются различные сомнения. Девушка глядела на неё во все глаза. Глубокие метафоры не могли не впечатлять. Но были из другой оперы. Про красивых девочек. Которым есть, из чего выбирать. И, признаться, в эту минуту Ева испытала благоговение перед такими вот истинными чувствами. Да и, пожалуй, впервые от всего сердца порадовалась, что кому-то перепадает такое счастье. Это слишком великолепно, чтобы быть лишь пустым звуком, отражающимся в так часто произносимых фразах. — Ты в последнее время сама не своя, не расскажешь, почему? Хороший ход. Может, несознательный, но всё же. Инга Робертовна раскрылась сама и требовала от собеседницы того же. А почему бы и нет? Это же останется между ними где-то на задворках воспоминаний о чудесном Марселе. Ни одной, ни второй нет надобности распространяться о личном разговоре. Незримое доверие было установлено между ними буквально с первых дней сотрудничества. И причин опасаться чего-то у Евы просто не было. А поделиться с кем-то, кто старше, очень хотелось. Потому что с мамой об этом она поговорить так и не сумела, откладывая в долгий ящик. — Я никак не решусь на последний шаг. Хочу родить ребенка. Для себя, как это сейчас принято обозначать. Но многочисленные нюансы меня пугают. — Ну, главное — хороший кандидат. — Нет, я неправильно выразилась, — покачала головой Ева, — речь о процедуре ЭКО. На естественный путь…скажем, больше не рассчитываю. — Чего? — изумилась начальница, буквально ринувшись вперед и заглядывая ей в глаза. — С ума сошла, девочка? Зачем тебе такие сложности? Неужели нет никого, с кем можно и приятно провести время, и достигнуть этой цели? Да, не спорю, сейчас многие женщины рожают для себя, не обременяя партнера ответственностью. Пусть мне и чужда такая эмансипация, но это не мое дело. — Я не хочу ни с кем связываться. Это как-то унизительно, Вы не находите? Просить мужчину сделать тебе ребенка, а потом пойти на все четыре стороны? Женщина вскинула бровь, а потом рассмеялась. — Ох, Ева, какая ты ещё наивная. Нет в тебе женского коварства. Не хочешь просить — найди подходящую кандидатуру и сделай это молча. Не оповещай о своих намерениях, чтобы не пугать. Многие и так убежали бы на все четыре стороны, если бы ты озвучила то, что тебе от них нужно. — В каком смысле? — В самом прямом, дуреха. Соври, что на противозачаточных, часто мужики не любят секс с защитой. Видите ли, не те ощущения. Но и при таком раскладе надо хотя бы немного быть знакомой с ним, увериться, что чист на ЗППП. Еве эти идеи казались кощунственными. Не та у неё натура, чтобы проворачивать такие вот авантюры. Даже смешно представить, что она может обмануть и кем-то воспользоваться. — Ну уж нет, это не мой вариант. Гораздо ближе и по душе — искусственный метод без лишней нервотрепки, чем такая возня с естественным зачатием. — Ну, раз ты готова… — пожимает плечами несколько разочарованно и принимает исходное положение, откинувшись на спинку плетеного кресла, — вперед. Попыток может быть не одна, и не две. Деньги, время, процедура, документация… Кстати, погоди, а ты развелась?