— Спасибо. Передаю эстафету! Когда дверь за девушкой закрылась, раздался полный ехидства голос: — Она ж беременна, да? Обернувшись к сестре, она укоризненно покачала головой. Элиза и деликатность — вещи несовместимые. Хорошо, что при Тамаре сдержалась. — Пошли, поболтаем, подруга дней моих суровых, — Еву настойчиво потащили в комнату за руку, посадили на кровать и сели напротив. — Что не так? Пронзительные глазища сканировали её с особой скрупулезностью. — В смысле? — насторожилась Ева. — С тобой. Что не так? Ты изменилась. Растерянно пожав плечами, девушка развела руками. — Да? Может, ты просто отвыкла от старшей сестры? — Ева-а-а! Ты что-то уже успела натворить? — сощурилась. И они обе разразились смехом после секундного молчания. Главный разбойник их семейства пытался поймать тихоню с поличным. Да уж. Если брать в пример игру «Мафия», именно Элиза всегда была действующим злом, а Ева — мирным жителем. — Ну, ты же не беременна тоже? — задала вопрос напрямую неугомонная сестра. Большим усилием воли девушка смогла остаться внешне бесстрастной. — Не получается, как я хотела. Для ЭКО нужно письменное разрешение мужа. Ты же понимаешь, что это невозможно. Да, правду не сказала. Но и не соврала. Увильнула, потому что не была готова признаться, что усиленно работает в этом направлении. Чтобы быть беременной. Тоже. — Ну и слава Богу! — искренне обрадовалась Элиза. — Родители ходили сами не свои после твоих заявлений. Меня это устраивало, поскольку в кои-то веки стресс причиняла им не я… Но всё равно их было жаль. М-да. Ева знала. И тем хуже ощущала себя в данную минуту, когда по многим причинам была вынуждена скрывать, что от идеи не отказалась. Лишь сместила вектор достижения. Как об этом рассказать, если и сама пока не понимает ничего?.. * * * — Приглашаю тебя на свой день рождения в среду. Его глаза неотрывно наблюдают за ней, пока Ева торопливо облачается в свою одежду, непременно чувствуя неправильность этих действий. Будто произошел какой-то скачок, в результате которого возникла гендерная неразбериха, и теперь женщины используют мужчин, оставляя после секса в гордом одиночестве. И именно в таком режиме и прошли эти два месяца после той памятной ночи. — В среду? Почему ты не перенес на выходные? — удивилась, но держалась вежливо и отстраненно, понимая, что это не её дело. — Я не буду праздновать. Просто соберемся здесь. Несколько близких друзей. Ева ощущала нарастающую неловкость. С одной стороны, как отказать? С другой стороны, как прийти? В качестве кого? Нанимателя осеменителя? Хотя…никого она не нанимала, всё происходит на добровольной основе. — Э-э…ты уверен, что это будет уместно? — начала осторожно, застегивая последние пуговки. — Вполне. Руслан не настаивал. Предоставлял право выбора, и это как раз самое сложное. Обременять вот такой нестандартный формат отношений чем-то дополнительным не хотелось от слова совсем. Условия изначально были такими. — Я…постараюсь, — произнесла уклончиво, избегая его пронизывающих насквозь взглядов. А это становилось сложнее и сложнее с каждым разом. — С…спокойной ночи. Чуть было не отблагодарила по привычке, вспомнив вовремя его холодную просьбу больше никогда этого не делать. Руслан тогда вскочил на ноги, схватил её, уже повернувшуюся к выходу из комнаты, за запястье и заставил взглянуть себе в лицо, чеканя тихо и зло: — Прекрати. Вот эти свои «спасибо». Прекрати раз и навсегда. Ева лишь кивнула и вырвалась, спеша испариться. Но с тех пор иногда проскальзывал первый слог…прежде чем она успевала спохватиться и исправиться. Почти как сейчас. Он не провожал. Всегда оставался лежать в постели, совершенно не обременённый приступом целомудрия, то есть, нагим и неприкрытым. Ева отводила глаза, не позволяя себе лишних созерцаний. И будто убегала. От себя. От него. От того, что творится между ними. От того, чему нет логического объяснения или названия. Успешно держала чувства где-то далеко, давно воспользовавшись тумблером. И это действительно помогало. Помогало делать вид, что всё хорошо. Работа, дом, вечерние посещения его квартиры. Редкие пропуски ввиду физиологических причин. В таком режиме и протекала её жизнь в последнее время. И Еву, как ни странно, именно такой расклад и устраивал в полной мере. Сближаться с Русланом она не имела намерений. И с его стороны любое рвение ею пресекалось. Наверное, правильнее было бы не идти к нему на день рождения, но почему-то девушка не смогла так поступить. Мысленно договорившись с собственным нутром, пообещала себе, что заскочит на час, оставив подарок, а затем привычно ретируется. И здесь встал вопрос с презентом. Что подарить состоятельному мальчику, о котором она ничего не знает?.. Кроме того, что целуется он так, что хочется…забыться сиюсекундно. И приходится напоминать себе, что это непозволительно. Терзаемая сомнениями, Ева пришла к выводу, что бутылка хорошего алкоголя и собственноручно сотворенный торт вполне сойдут в данных обстоятельствах. И поэтому во вторник после работы девушка пропустила свой вечерний «сеанс», сославшись на дела. А сама с поразительным энтузиазмом собирала двухъярусное лакомство из бисквитов, пропитанных кремом из вареной сгущенки с качественным маслом, украшая всё для контраста клубникой, свежими листьями мяты и кусочками шоколада. Просто. Эффектно. Но главное — чтобы было вкусно. Подходя к нужной двери, девушка с удивлением осознала, что её слегка потряхивает от волнения. Тело сковывала оторопь, накрывшая с головы до пят. Что ей делать среди его друзей? Очень глупо было соглашаться… Но поздно давать заднюю, раз уж пришла. Нажала на кнопку звонка и выдохнула. Через секунд двадцать ей открыли. Чёрный ему к лицу. Первое, о чем подумала Ева, увидев Руслана. Чертенок, самый настоящий чертенок. Второе, что всплыло в сознании, когда он широко улыбнулся, а глаза заискрились, будто включив бегущую строку «Я знал, что ты придешь». Надо бы что-то сказать. Это уже была третья и похвально прагматичная мысль, которую выдал мозг, но почему-то импульсы не доходили до места назначения. Конечности отказывались повиноваться. И язык вальяжно покойствовал во рту. — Привет, — спас он ситуацию, — проходи. Девушка механически сделала шаг, следуя команде извне. Потому как сама пока не в состоянии была влиться в реальность, находясь под впечатлением от…красоты. Его безупречной и практически незаконной красоты. — А, да не надо было, я купил… — принимая из её рук коробку, выдал именинник. Наконец Ева очнулась. — С днем рождения! Я не знала, что тебе подарить, поэтому пошла проторенной дорогой — подарок, сделанный руками. И быстро чмокнула в гладкую щеку. Повисла пауза. Руслан переводил взгляд с торта на девушку и обратно. Лицо его было полно изумления, и ей вдруг стало не по себе. Всё-таки продешевила, получается? — Ты испекла его мне? Сама? — не мог поверить. — М-м…ну…да. — Зефирка, блин… — засиял внезапно, ослепляя Еву, — спасибо! И резко подался вперед, поймав её губы. Трепетно, горячо, отчаянно. — Погоди, — оторвалась она от него с трудом. — Рано радуешься. Может, тебе и не понравится. Ответом ей служила загадочная улыбка. Значения которой Ева не поняла. Повесив верхнюю одежду и сняв обувь, девушка последовала за Русланом, вцепившись в подарочный пакет с бутылкой внутри. В гостиной играла динамичная музыка, а находившиеся там ребята активно переговаривались между собой. Их было всего двое. И это обескуражило. Где отвязные вечеринки в стиле золотой молодежи? Красивые девочки, море алкоголя, витающий в воздухе аромат вседозволенности, обусловленный молодостью и состоятельностью?.. — Тимур и Денис — мои лучшие друзья, — привлекая их внимание, оповестил Руслан, оборачиваясь затем к ней. — А это Ева. — Здравствуйте… — вылетело из неё скованно. Первый был типичной кавказской внешности и явно со сломанным носом. Его карие глаза очень серьезно прошлись по девушке, заставляя ежиться. Суровая брутальность навевала несознательную тревогу. А она так давно отвыкла от этого… Второй — симпатичный блондин со светло-зелеными глазами и совсем уж девчачьими пухлыми губами. Он выглядел доброжелательнее, но одарил Еву не менее придирчивым изучающим взором. После чего они хором поздоровались и искренне — а это считывалось сразу — улыбнулись. Ева с подозрением обернулась, намереваясь уличить Руслана в какой-нибудь грозной призывной гримасе, адресованной друзьям, но тот был совершенно спокоен. — Пацаны, давайте на выход. Девушка остолбенела. Но убило её следующее — те действительно встали и засобирались. Видимо, у них был как-то особый невербальный язык, с помощью которого доходчиво всё объяснялось. Едва успев подобрать челюсть, она наблюдала, как, прощаясь, мужские спины исчезают за пределами гостиной. Руслан положил коробку на стол, вышел следом, после чего послышался щелчок замка. Какое-то время Ева стояла и озиралась по сторонам, абсолютно ничего не соображая. Пока хозяин квартиры не появился с двумя дымящимися чашками и...внушительными столовыми ложками.