Он ее считал беззащитной? Серьезно? Вот эту сирену, которая нежно порхала по его коже, одновременно безжалостно выплескивая яд? И Руслан понял вдруг, что этот самый яд горчит во рту. А ее порыв — это вновь далеко не желание. Это протест. Наказание. Отместка. Снова незаслуженно. Хотя, может, в этот раз немного и по делу? Может, переборщил с инициативностью? Усмехнулся, уставившись на нее с восхищением и изумлением. Пусть так. Пусть жалит, но не закрывается от него... Из этого тоже способно выйти нечто полезное. — Попробуй… — Знаешь, Руслан... — вздернула бровь, будто что-то вспомнив. — Русла-а-ан... Бл*дь. Ну какова же...как маринует, используя свои козыри! — Ты шепчешь о любви вчера, а сегодня просишь забыться, став другим человеком... В итоге делаешь со мной то же, что и... Порывисто крутанулась и взяла в руки бокал, ополовинив его. Жадно глотая, слегка запрокинув голову так, что шея вытянулась, а крошечный щитовидный хрящик заскользил вверх-вниз под нежнейшей тонкой кожей. Его мышцы вмиг окаменели, каждая клетка осатанело завибрировала, настроившись к чему-то для нее чудовищно важному. Болезненной откровенности. Сделал то же, что и…кто?.. Ждал терпеливо, пока девушка соизволит продолжить. А она будто вновь передумала... — Лолита...так Лолита, — выдала хлестко и оттолкнула его, спрыгивая. — Зря, что ли, ты старался меня так вырядить? Наслаждайся! Руслан дернулся следом, чтобы направиться за ней на танцпол. Бешенство в нем клокотало нещадно. Расплющило внезапной ядерной вспышкой. Но в последнюю секунду передумал. Он же привел ее сюда не для этого — не чтобы обрубить импульсивные всплески. С противоположной целью — вызвать извержение. Пусть взорвется, расплещет то, что мешает изнутри. А потом видно будет по ситуации. Что там говорили про тихие омуты?.. И что там ему казалось по поводу ее раскрепощенности?.. В течение получаса, что парень сдерживался, стоя на месте, кулаки сжимались и разжимались. Челюсть была стиснута, причиняя этим реальную физическую боль. Раскинувшаяся перед глазами картина мечущейся под музыку Евы, которая открыто выплясывала с каждым, кто пытался увлечь её в танец, причиняла адскую муку. Грязное чувство. Ревность. Пачкающее. Подрывающее самообладание. Не позволяющее трезво оценивать ситуацию. На х*й ему нужен был такой эксперимент? Хотел её разгрузить, в итоге сам загрузился до красной пелены перед глазами. Оказывается, девушке вполне себе известно, как именно можно отрываться… Как клеить мужиков, удерживать их внимание, вызывать желание нагнуть где-нибудь прямо в туалете, чтобы по-быстрому отодрать, как того просит и требует доступность в поведении. Вжилась, называется, сука, в роль! Ох*еть! Его Зефирка. Эфемерное неземное видение… Руслан просто не мог поверить в происходящее. А чего хотел, спрашивается? Сначала банальных посиделок у бара, где оставил бы её на время одну, наблюдая, сможет ли Ева сбросить внутренние запреты и разрешить себе быть привлекательной женщиной в глазах мужчин, соглашаясь хотя бы на легкий флирт… После, убедив её в том, что дело не только во внешности, которую та категорически не принимает, а скорее во внутреннем состоянии, наверное, парень повел бы её танцевать. Позволил бы себе вольности. Немного, но так, чтобы спровоцировать еще одну нужную реакцию. А тут...удивительно, но кино задом наперед крутят. Какой контроль? Какой, к черту, контроль?! Свой он потерял. И, окончательно признавая факт свершившегося фиаско предпринятой затеи, двинулся к танцующим, не выпуская из поля зрения одну до одури взбалмошную брюнетку, сумевшую в очередной раз к х*рам собачьим разбить вдребезги какие-то ожидания… Сплошной ходячий изюмистый кекс, мать её. Сожрать бы. И сожрет. Доберется и сожрет. Глава 20 Оттесняя от неё всех лишних персонажей, Руслан довольно грубо придвинул девушку к себе, удерживая в стальном коконе, чтобы лишить любой возможности вырваться. А она же старалась. Очень. Брыкалась. Подпрыгивала. Гарцевала, словно дикая кобыла в процессе укрощения. Саданула пару раз ему по груди. Добралась ногтями до шеи. Безумие в её глазах хлестало через край. С одной стороны, сам виноват, это неожиданный результат его идеи. Не учел нестандартных реакций, рассчитывая на выдержанный характер. Да куда там! Бомба замедленного действия! Ева немного притихла, а вот сам парень наливался свинцом и всё с бóльшим трудом сохранял мнимое спокойствие. У каждого есть свой предел. Пусть и вышло так, что она чем-то задета, увидела в его благом стремлении нечто из своего прошлого, что послужило триггером, сам-то Руслан не хотел такого исхода… Они стояли среди беснующейся толпы, увлеченной своими ощущениями в танце, равнодушной к паре застывших в хаосе тел, что были напряжены до предела, напитанные обидами, доведенные до черты. Злыми. Ищущими выход этой злости… — Я просил вжиться в роль, а не стать доступной бл*дью… — проскрежетал, наклонившись к её уху. Ожидаемо дернувшись, Ева запрокинула голову и одарила его адской смесью ненависти, презрения и ярости: — Просил? Ты о чем-то просил? Нарядить меня и привести в клуб, поставив перед фактом, что сегодня я должна оторваться по полной, повышая самооценку за счет количества посмотревших в мою сторону мужчин, это и есть в твоем понимании просьба, Руслан?.. — Ты феерически нагнетаешь, Зефирка… — Куда?.. — заорала, когда он стал протискиваться через выплясывающих посетителей, не выпуская её из объятий. — Какого черта! Я только вжилась в роль! И хочу танцевать! Парень резко остановился. Повернулся к ней и прошелся оценивающим взглядом, пытаясь понять, действительно ли это желание в ней сейчас преобладает?.. Ева, стискивая челюсть и грозно хмурясь, испепеляла его в ответ, невероятно высоко вздернув подбородок, будто пытаясь дотянуться, сровняться ростом с ним. Жгучая брюнетка с вибрирующей во взоре дерзостью. Живущая в уравновешенной и спокойной девушке… Выпущенная на волю им же самим. Занятно. Какие еще демоны в ней ютятся?.. Руслан внезапно разжал руки. Застигнутая врасплох таким неожиданным развитием событий, Ева с изумлением уставилась на увеличившееся между ними расстояние. Заморгала, словно не верила своей свободе. А потом проворно развернулась и кинулась обратно в самую гущу… — Но-но! — вновь поймал девушку со спины, получая сопротивление. — Здесь танцуй. Для меня. Не для них… — Много чести! Обойдешься! — ринулась вперед. — Ева, лучше не доводи до греха… — зловещий шепот в районе её шеи возымел нужный эффект, она замерла на секунду. — Я могу быть очень плохим, Зефирка. Крайне медленно она повернулась к нему лицом. Сузившиеся в гневе глаза метали в него проклятия: — Как видишь, я тоже… Секунд десять ему понадобилось, чтобы осознать, что именно произошло. Ева влепила ему мощную пощечину. Умудрилась выскользнуть, когда, шокированный, он ослабив хватку, а затем растворилась в непрерывно движущейся массе. Ни х*я себе… Какие интересные пассажи. Ошарашенный и наглухо впадающий в ярость, Руслан стал озираться по сторонам в поисках беглянки. Это оказалось непосильной задачей в темном помещении с мигающей цветомузыкой, в данную секунду неимоверно действующей на нервы. Щека горела всё сильнее и сильнее. И он всерьез стал опасаться за свои дальнейшие действия. Несколько раз обознавшись, парень хватал незнакомок, парочка из которых была даже не прочь пойти с ним, куда скажет. Брезгливо отстраняясь, он шел дальше, наполняясь беспробудным бешенством. Сколько же здесь девушек со схожим телосложением и шевелюрой… Боковым зрением зацепив белое пятно, тут же метнулся в нужную сторону, будто настроив оптический прицел. Вижу цель — не вижу препятствий. Ему кричали вслед много нелицеприятных вещей, а Руслан продолжал всех расталкивать, не обращая внимания на ответную агрессию. У женского туалета пришлось остановиться, став центром внимания любопытных взглядов девиц, входящих и выходящих из помещения. Каждый раз вытягивал шею, стараясь заметить Еву среди толпившихся внутри посетительниц. Дверь неизменно хлопала перед его носом. А кровь бурлила от негодования и страха за эту дурочку. Мало ли, снова обознался, и она сейчас в зале, где её опять зажимает какой-нибудь мудак. Не верил парень, что ей это нравится. Но, кажется, из-за своего упрямства Зефирка готова терпеть всё, лишь бы досадить ему и доказать, что не надо было предпринимать вот такой своеобразной терапии. Когда Руслан уже потерял надежду и намеревался вернуться, чтобы продолжить поиски на танцполе, его чудо выпорхнуло и потерянно огляделось. Изначальное желание сгрести ее в охапку, всыпать по первое число и привязать к кровати, призывая к открытому диалогу без всяких завуалированных отсылок в прошлое, мигом испарилось, стоило только ей поднять на него глаза. Подозрительно сверкающие и отчетливо влажные даже в этом полутемном коридоре. Точно пришибленный, парень врос в пол, наблюдая, как Ева приближается и…приникает к нему с нечеловеческим отчаянием. Опоясав руками поясницу, вжимается щекой в грудную клетку, странно подрагивая. Понятия не имея, чем вызвана такая перемена в поведении, тем не менее Руслан чувствовал себя редкостной скотиной, в эту секунду с ошеломляющей ясностью признавая, что подверг её колоссальному стрессу. Затронул какие-то гнилые струны. И стремление высвободить из оков обернулось обратным — девушка снова придалась рефлексии, и что-то её окончательно добило. Хотел выпотрошить из неё скованность и закомплексованность, а теперь сам стоял с выпотрошенной душой, теряясь в ситуации. Единственно верное решение — увести отсюда. Так он и поступил, выводя девушку на улицу и двигаясь к парковке, не выпуская из объятий. — Давай прогуляемся? — тихо попросила звенящим от слез голосом. С болезненно сжавшимся сердцем Руслан кивнул, затем, спохватившись, что она этого не видит, хрипло выдал: — Конечно. Всё же приблизился к машине и вытащил свою куртку и её плащ. Ночью до сих пор прохладно, несмотря на теплую погоду днем. Оба оделись и устремились к выходу с территории клуба, держа ориентир к набережной. Дойдя до неё в густом и пропитанном противоречивыми эмоциями молчании, вышагивали вдоль каменного парапета, окаймляющего береговую линию реки. Руслан не трогал девушку. Не предпринимал попыток переплести пальцы. Оставил её в покое, надеясь, что позже она сама заговорит. В нем плескалось едкое чувство сокрушения. Стыд ли? Не очень понятно. Но беззвучно плачущая рядом Ева — это уже удар похлеще той пощечины, что ему влепили часом ранее. Вспоминались первые дни его практически шпионских вылазок на стадион, где парень внимательно наблюдал за ней, нутром чуя, как с этой незнакомкой будет тяжело. Знал и шел напролом. Будучи уверенным — это «моё». Утопленник, цепляющийся за жизнь, барахтающийся в надежде выплыть из болота, из образовавшейся рутины, Руслан бредил этим эфемерным существом. Которое оказалось запредельно сложной личностью с ворохом блоков и нерушимых установок. Сам себе удивлялся, но чем больше погружался в неё, тем сильнее торкало. Ничто не отталкивало. Только подстегивало докопаться до сути. Ева неординарная. Оказывается, существует вероятность в самой сердцевине глыбы льда обнаружить огонек. Очень несмело полыхающий очаг, требующий подпитки, чтобы стать полноценным костром, способным согреть силой своего зарева. Черт знает, с чего он взял, что это именно его миссия? Почему терпит многочисленные незаслуженные выпады, будто иглами обороняющегося ежика впивающиеся в него каждый раз, стоит только протянуть к ней руку с благой целью. Как понял, что это и есть любовь? С другой стороны, а что же еще? Смесь эйфории и отчаяния, счастья и причиняемой ею боли. Какой-то адский калейдоскоп, за которым не уследить. Эмоции сменяют друг друга, рождают то благоговение, то злость, то желание послать все к черту, то непреодолимую потребность вжать в себя так, чтобы растворилась в нем навечно. Это ненормально. Клиника. Будь на её месте любая другая — давно бросил бы эту затею, не имея никакой тяги к усугублению своего собственного существования. Но это его Ева. Зефирка. Сладость с горчинкой. Выбор, сделанный молниеносно и без единого раздумья. Даже если сейчас хочется утопиться в темной воде от уровня тоски в организме, от накатившей безысходности и полной дезориентации, Руслан всё равно не отступится. Для себя он давно решил, что берет ответственность за эту девушку. Другой такой сумасшедшей не найти. Той, что рождает правильные приоритеты — давать, радовать, исцелять, любить. И наслаждаться тем, как любимый человек отвечает тебе взаимностью. Ну, с этим пока не айс. А ведь ему всегда казалось, что он не будет способен на такое. Что лучшее в нем умерло вместе с матерью. А мир вокруг не благоприятствовал ничему иному, кроме зачерствения. Не вдохновлял стремиться к совершенству. Пока не появилась она. Которую вдруг захотелось защищать и оберегать. Но что-то никак не получается сдвинуться с мертвой точки. Обычный стенной парапет плавно перетек в резные перила, высота которых достигала почти до самой груди. Здесь уже было довольно людно, несмотря на второй час ночи, приближающийся к завершению. Влюбленные парочки, небольшие кучки гогочущих парней и девушек, несколько хмурых лиц, отмеченных печатью тяжелой жизни… Пройдя мимо них, Ева остановилась чуть дальше. В достаточной отдаленности от всех. И будто укуталась в своё отстраненное одиночество, облокотившись локтями о камень и устремив взгляд на мерцающую отражающимися в ней огнями города воду. И здесь Руслан колебался. До зуда хотелось обнять её, сказать что-то такое, что способно рассеять эту печаль, витающую вокруг девушки. Но он пристроился рядом в метре от неё и уставился на девичий профиль. По щеке продолжали скатываться слезы. И это было заметно лишь потому, что они были неправдоподобно крупными, зримо подрагивающими под светом фонаря. — Вот бы встретить эту мразь, которая тебя довела до такого… — вырвалось бесконтрольно с раздражением и долей ревности. — А она стоит перед тобой, — невесело усмехнулась, — я одна во всем виновата. Человек сам себя доводит. — Давай выпорем тебя, что ли, Зефирка? Спесь эту собьем. Может, легче станет тогда, раз ты такая умная и признаешь свои ошибки?