Разумовский зачем-то заглянул в помещение и активировал движением свет, словно желая удостовериться, что Элиза не заснула на полу у окна, как в последний вечер своего пребывания у него в гостях. Естественно, никого там не было. Дурацкий порыв. Кажется, слишком глубоко погряз в мыслях и на автомате совершил глупость. Очнувшись, прошел в спальню, постепенно избавляясь от одежды. Зацепил глазами резинку для волос, которую Лидия нашла под диваном и оставила у него на тумбочке. Замер на мгновение, живо представив перед собой юную валькирию с роскошным водопадом черных прядей, которые она чаще собирала в хвост. Улыбнулся. Слегка. Глядя в темноту ночи. Качнул головой, будто не доверяя своим воспоминаниям. Ураган. Смерч. Хаос. Её даже не назовешь бомбой замедленного действия. Разве что, если они бывают многоразовыми. Тогда — да, это было бы о ней. Эдакий самовосстанавливающийся взрывной механизм. Проблема в том, что ни черта она не замедленного действия. Это выражение совсем о другом. А девушка — ему противоположность. Элиза подтвердила его первое впечатление о себе — она ещё неоперившийся птенец. Мечущийся в этом противоречивом мире. Амбициозная, дерзкая, прямолинейная, грубая. Максималистка и провокаторша. Нападение у неё в приоритете. И что интересно, все её минусы прощаются ввиду плещущегося в глазах интеллекта, трудолюбия и…да…безукоризненной внешности — редкой природной красоты, удивительной, как, например, светящиеся берега Вааду[1]. Такие явления покоряют своим совершенством. И если на них хочется смотреть, впитывать, любоваться размеренно и лениво, — неспешно, словом, — то с Элизой сложно проделать подобное. С ней в своих же интересах оставаться начеку, иначе есть риск попасть под раздачу. За девушкой было забавно наблюдать, её темперамент вызывал некий азарт, интерес. Совсем не мужской. В этом она была права — они друг друга в сексуальном плане никак не волновали. Да и вряд ли с таким отношением к противоположному полу у неё вообще кто-то был. А Разумовского Элиза, если и привлекала, то лишь как личность, причем, весьма неординарная. Общались они всего пару раз, да и не особо удачно, но Роме хватило и этого, чтобы получить примерную картину того, что она из себя представляет. И он был уверен, что эта девочка — да, именно девочка, пока еще девочка — обязательно вырастет в достойную женщину. Может, многим позже, но всенепременно. Огонь в глазах далеко её поведёт. Вне всяких сомнений. Мужчина протянул руку и подцепил пальцами резинку, затем прошагал в ванную и уже там выбросил ее в урну за ненадобностью. Вряд ли у девушки отмечается недостаток подобных аксессуаров. А он не любит хранить лишние предметы. Теплые струи уносили усталость и легкое недовольство от общения с бабушкой. Пусть Рома и научился игнорировать ее едкие укусы, но послевкусие в виде осадка накапливалось. Неприятно скребло время от времени... И вот в этой темной субстанции теперь проскальзывали нотки странного непривычного раздражения...и не факт, что касались они только Анастасии Ильиничны... * * * Секретарь вносила поправки в его расписание, когда в дверь постучали. Она оторвалась от планшета, и оба одновременно взглянули на входящую девушку, за которой следовала утонченная женщина, чья осанка и преисполненное надменности лицо не оставляли сомнений в принадлежности к властителям мира сего. Наверное, именно поэтому, получив мимолетный пренебрежительный взгляд, Лена инстинктивно сжалась и отступила назад, что не укрылось от Ромы, который переводил взор поочередно с гостей на свою работницу. Пока бабушка показательно не выгнула бровь, буквально отхлестав его глазами. О, она это умела виртуозно. Неподражаемо, сказал бы даже, если бы имел желание с ней обсуждать ее сверхспособности. — Добрый день, присаживайтесь, — отреагировал с нескрываемой насмешкой. Хорошо еще, не заставила его вставать, как принято по этикету. Анастасия Ильинична величественно кивнула в ответ и опустилась в одно из кресел напротив него. Надо полагать, Ольга стала ее нынешней протеже, раз они вместе. У старшей Разумовской появилась новая привычка — водиться с молодыми особами в определенных развлекательных целях... И эта её протеже не менее изящно опустилась во второе кресло, отзеркалив позу своей матроны. — Лен, принеси нам, пожалуйста, кофе и воды, — секретарь тут же ретировалась, а мужчина сложил ладони в замок и положил на стол, разделяющий его с нежданными гостьями. — Чем обязан? — Где твои манеры, Роман? Вот так с ходу к делу? — колючий комментарий. Он улыбнулся и посмотрел на блондинку, с интересом разглядывающую содержимое столешницы, а затем снова прямо в глаза бабушке: — Надеюсь, у вас обеих все хорошо, — короткая пауза. — Чем обязан? Подтрунивание ей не понравилось, естественно. Как кинуть кость собаке, на, мол, только заткнись. Уж она-то точно запишет это в список его прегрешений, чтобы припомнить при случае. — Я хочу, чтобы ты устроил Олю к себе в юридический отдел. Ей нужно набираться опыта, а начинать неизвестно где — глупо, если есть возможность устроиться у «своих». Рома уставился на бабку в немом изумлении. Ах, вот как крупно мы теперь играем? — Смею напомнить, это не твоя семейная фирма, чтобы устраивать каждого второго с улицы. — Во-первых, Оля не с улицы. Во-вторых, раз уж ты смог взять ту девчонку, сестру Евы, не вижу никаких проблем. — У тебя бездарные осведомители. Элиза всего лишь прошла практику, у неё не было цели задерживаться. — Ну-ну, — протянула женщина так многозначительно, что он мигом смекнул: о пребывании девушки у него дома в прошлом месяце ей тоже известно. Пока объект их пикировки спокойно любовался обстановкой, оба представителя семейства Разумовских прожигали друг друга упрямыми взглядами. Это дало мужчине время в своей манере через привычный риск-менеджмент и блестящее прогнозирование прикинуть, какой выход наиболее правилен и менее затратен в плане времени. Лена, тихо постучав, вошла в кабинет с подносом и разложила перед каждым по чашке кофе и стакану воды. Уже будучи в дверях, секретарь резко обернулась, когда Рома обратился к ней: — Подожди. Проводи, пожалуйста, нашу гостью в юридический, пусть осмотрится. Возможно, в скором будущем, она будет здесь трудиться. Лицо Ольги вытянулось, она растерянно уставилась на Анастасию Ильиничну, видимо, не ожидая такой легкой победы. Пусть думают, что это победа. Та ей великодушно кивнула, позволяя идти. Девушка медленно встала и походкой от бедра, явно рассчитанной на то, чтобы произвести на него впечатление, величественно удалилась. — Что ты задумал? — сразу же сощурилась бабушка. — Обрадовать тебя, удовлетворив просьбу. — Не паясничай, вообще не идет тебе. — А что задумала ты? Какая это по счету «завидная невеста», с которой мы очень случайно сталкивались где-нибудь по твоей наводке? А сейчас новая стратегия — оставить её на моей территории? — Да. Так больше шансов вас сблизить. — Ты неподражаема. — А ты слишком недальновиден и непробиваем. С каждым днем хороших достойных девушек становится всё меньше и меньше, их быстро разбирают в нашем кругу. Следует поторопиться, пока еще есть варианты. Как Оля. — Даже не знал, что объявлена распродажа готовых жён. — Роман, — с укоризной. Со стороны могло показаться, что двое людей ведут светскую беседу, тональность их голосов не менялась, оставаясь показательно любезной. Но вот глаза… Бабушка и внук умели донести друг другу информацию невербальными методами. Никто бы и не догадался никогда, что ведется открытая конфронтация. — Ну вот зачем ты артачишься? Тебе же действительно пора жениться. А в высшем обществе браки заключаются только так. — Нет никакого высшего общества, — улыбнулся мужчина равнодушно, — если группа богачей, страдающая от нехватки манер и излишества гонора и самолюбия, решила себя так назвать, это не означает, что так оно и есть на самом деле. — Ты зарываешься. — А ты зря теряешь время. И девушку обрекаешь на то же самое. Этого не будет, мне не до женитьбы и прочего. — При желании всё можно совместить. — Значит, у меня такого желания нет. Увы. — Твой отец совершил подобную ошибку много лет назад, не послушав меня… — Да. И в результате появился я. А потом и Руслан. Помнишь, у тебя есть такой внук? А еще у него месяц назад родилась дочь. Может, перекинешь свои силы на знакомство с правнучкой? — …из-за чего и страдал потом, — продолжила свою мысль, проигнорировав его замечание. — Не мог привить подобающие манеры, и Дана его везде позорила, отчего за их спинами всегда посмеивались. Я не хочу, чтобы тебя ждала такая участь. Послушай меня, Рома. — Я прекрасно помню, как ты «обучала» манерам маму, и то, как она постепенно, но верно умирала в такой обстановке. Нет нужды напоминать. И, да, бабушка, я тебя послушал. И принял Олю на испытательный срок. Если это всё, мне надо работать. Ты же не против? Явно оскорбленная таким пренебрежительным отношением, женщина встала и молча ретировалась. Роман проводил её усталым взглядом и вздохнул, когда за ней тихо затворилась дверь, чувствуя себя при этом весьма и весьма глупо. Как девчонка на выданье, которая воротит нос при упоминании о выгодных партиях. Кому-то это покажется смешным и нелепым, век-то уже давно не тот. А кому-то приходится выкручиваться из сетей и ловушек, расставленных властными членами семьи, цель которых далеко не твое счастье, а благополучие фамилии и продолжение достойной династии. А на ней и так уже есть пятно в виде его собственной матери, как считает почтеннейшая бабушка. Ну, и Руслана — теперь это окончательный вердикт после попадания брата за решетку. Вошла Лена, заблаговременно постучав. С планшетом в руках и слегка дезориентированным взглядом. — Мне отдать распоряжение в кадры по поводу новой сотрудницы? — Да. — Испытательный срок не вносится в контракт? Кажется, девушка уверена, что протеже бабушки останется надолго. — Вносится. В обязательном порядке. В штатном режиме пусть ей досконально расскажут каждый пункт до подписания договора. Здесь ни у кого привилегий не будет. Она там разобралась? Поговорила с Авдеевым? — Да, — внезапно улыбнулась, довольная чем-то. — Что-нибудь еще? Мужчина покачал головой и вернулся к оставленной на время смете. Лена принесла поднос и убрала так и не тронутые напитки, напоследок одарив своего руководителя восхищенным взором. Многим позже, когда здание почти опустело, Разумовский оторвался от монитора и с удивлением взглянул на часы. Напряжение в шее и плечах ощутимо давало о себе знать, а проскочившая мысль о массаже, который сейчас был бы кстати, заставила его потянуться к телефону и напечатать короткое сообщение. Получив ответ, он завершил все процессы, снял со спинки стула пиджак, перекинув его через руку, и двинулся к выходу. Наступившая не так давно ночь пахла нагретой землей вперемешку с ароматом автомобильных выхлопов. Но пока шел к своей машине, Рома успел уловить что-то цветочное, легким шлейфом тянувшееся по всей линии парковки. Даже оглянулся по сторонам, но так и не заметил источника сей аномалии. Как только въехал в поток, отдавшись движению, вспомнил о недавнем визите бабушки и появившейся по её настоянию новой сотруднице. В ней он совершенно не видел никакой проблемы. Девушка была довольно молчаливой, спокойной, не вызывала отторжения. Возможно, познакомься они при иных обстоятельствах, Рома действительно ею заинтересовался бы. Но не в данном случае — когда за тобой наблюдает сценарист, режиссер и оператор в одном лице. То бишь, целеустремленная Анастасия Ильинична. Если эта дама что вбила себе в голову — не оставит попыток добиться своего. Но и старший внук не из тех, кто прогибается под чужое мнение. Она говорила о высшем обществе, о законах, испокон веков царящих в этом кругу, и была права — деньги к деньгам. Статус к статусу. Фамилия к фамилии. Детей в таких кланах учат не чувствам и эмоциям, а выгоде и расчетливости. Исходя из самолично присвоенного себе титула уникальности. Часто они вырастают высокомерными и жестокими, любящими прибегать к злому сарказму, сардоническим шуткам и циничным высказываниям. Рома давно признал, что он — часть этого всего. И научился сосуществовать с тем, что ему, по сути, не нравится и претит, поскольку иного выбора нет. Высóты, которые стоят у него в целях, время от времени требуют связей, нажитых в этом самом обществе. Но это не значит, что мужчина готов принять абсолютно все постулаты, установленные в нем. К слову, Разумовский всю жизнь был уверен, что, если бы не эти правила и своеобразная «прививка», сделанная отцу еще в детстве, их семья — родители, он и брат — имела бы все шансы быть счастливой. По-настоящему. Без вычурной показушности и журнального лоска. Но этот шанс был упущен, когда папа сделал выбор в другую сторону… Какой смысл сейчас о чем-то размышлять, жалеть, рефлексировать? Ничего этим не изменишь. Пусть и скребет на душе от данной истины. Это Руслан умеет выплескивать свой негатив, возвращаясь к прошлому и каждый раз объявляя о том, что всё помнит и не собирается забывать или прощать. А Роме ближе действие. Все его чувства сублимируются в работу, которая еще и любимое занятие. Он давно отыскал свою нишу и решил сделать из неё образ жизни, чего с успехом и добился. Брюнетка открыла ему дверь и игриво улыбнулась. На этот раз она подготовилась — осталась в одном нижнем белье. Рая не стала затаскивать его за галстук, как в последнюю встречу. Отошла, пропуская в дом. Но, как только дверь закрылась и щелкнул замок, запрыгнула на него, обвив шею руками, а мужскую талию — своими стройными ногами. Рома подхватил её за ягодицы, позволил девушке поцеловать себя, и сам углубил поцелуй… Последней мыслью перед тем, как они оба упали на кровать, было странное открытие, что Рая пахнет слишком сладко. А раньше он этого не замечал…