— Инструкция на случай несанкционированного изнасилования? — У тебя весьма необычные представления об удовольствии, — проглотил он смешок, — пройдемся по залу, изучим разновидности роз, и я попутно буду знакомить тебя со всеми, кто попадется. Шествие заняло около часа. И было приправлено десятками коротких разговоров, где Разумовский представлял обществу свою законную супругу. Подмечая, как скованно и немного неестественно держится Элиза, руки которой на постоянной основе будто механически тянулись к декольте. И было ощущение, что она пытается укрыться от взглядов, бросаемых на свою грудь. Хотя платье не было вульгарным. А по сравнению с тем, что надето на других женщинах, его вообще можно было считать целомудренным. Оно всего лишь чуть откровеннее, чем те, к которым привыкла девушка. — Не замерзла? — спросил у очередной секции, где были выставлены ремонтантные розы, оглядывая её открытые плечи. — Можешь подняться в фуршетный зал. Здесь специально установили низкую температуру, чтобы поддержать цветы в хорошем состоянии. — Нет, всё в порядке, — отмахнулась девушка рассеянно, и Роме совершенно не понравился этот потерянный вид. — Шоу-программа начнется через двадцать минут. Какой-то мюзикл по тематике. Мне надо перекинуться парой слов с некоторыми знакомыми. Точно не хочешь подняться? Дождешься меня? И вновь Элиза просто кивнула, никак не прокомментировав. Разумовский, заметивший прибывшего Коршунова, направился прямиком к мужчине и крепко пожал протянутую ладонь: — А где твоя красавица-жена? — Наслаждается прекрасным, — обвел он взглядом громадное пространство, обставленное всевозможными типами и сортами роз. — Ну ты даешь, Роман Аристархович! Разве можно оставлять её одну? — Иногда даже нужно. Рома ловко увел разговор в другое русло, напрягаясь от повышенного внимания старого ловеласа к Элизе. Но во время беседы то и дело искал глазами силуэт девушки, будто опасаясь за неё. Или за других. Он пока для себя не решил, что вызывает больше тревоги: морально неустойчивое общество, в котором кольцо на пальце ничего не значит, и к ней спокойно могут пристать другие мужчины, или же реакция самой Элизы, способной феерично «ответить». Рядом промелькнуло знакомое лицо, а тайное интимное прикосновение к запястью на долю секунды помогло и без визуального эффекта распознать Раю, которая не стала отвлекать его, лишь этим мимолетным жестом давая знать — она здесь, но не лезет без надобности. — Как ты понял, — продолжал ничего не заметивший Федор Алексеевич, — доскональное изучение рынка и модели поведения компаний тоже займет время. Я буду усиленно наблюдать за ними какой-то период, чтобы определить, достойны ли они быть игроками моей команды. Но Вы, молодой человек, у меня в фаворитах. Разумовский благодарно улыбнулся, мысленно прикидывая на будущее, во сколько ему обойдется этот фаворитизм… К ним присоединилась еще парочка ключевых фигур индустрии, с которыми пришлось обсуждать тему истощения достойных территорий под строительство элитных объектов. В последнее время застройщики в прямом смысле грызутся за «клочки» земли. А под конец явился и сам Гордеев с супругой, с кривой усмешкой пожимая собравшимся руку и отпуская шутки про масонский заговор Коршунова. Не нравилось ему, что эта акула намерилась слопать всё лучшее, подмяв под себя… Когда пробил час занимать места, Рома твердым шагом прорывался сквозь хлынувшую в другой зал толпу, направляясь в обратную сторону к дальней секции, где заметил Элизу. Она разговаривала с цветоводом, и седовласый мужчина в возрасте пытался подарить ей необычной расцветки розу. А девушка интенсивно качала головой, отказываясь от неё. — Да что такое? Лучший цветок для самой красивой девушки… — растерянно пожимал тот плечами. — Я не люблю розы, извините. — Вот тебе раз! Старик застыл, моргая в недоумении. — Не видишь, дедушку сейчас удар хватит из-за твоей реплики? — шепнул Рома ей на ухо, подойдя сзади почти вплотную. — Это дело жизни человека, а ты обесцениваешь его, Покахонтас. Разве так можно? Элиза замерла. Видимо, признав, что замечание справедливо, вытянула руку и аккуратно подцепила пальцами усыпанный шипами длинный стебель. — Спасибо…она красивая, — выдала будто через силу, что не осталось незамеченным, и цветовод лишь вздохнул в неверии. — Чем тебе не угодили розы? — поинтересовался Разумовский, ведя её наверх по массивной резной лестнице, на ступенях которой они оставляли за собой волнами струившийся шлейф её красного платья. — Почему сразу не угодили? — цокнула, придерживая подол свободной ладонью. — У нас разные вкусы. Мне не нравятся эти цветы, они выглядят кичливо. Вот и всё. Спорить он не стал, отмечая резонность слов. И они молча вошли в зал, в котором уже была подготовлена сцена для спектакля. Мужчина помог ей усесться за отведенный им стол и познакомил с новыми лицами. А затем погас свет, и гости, довольствуясь поданными угощениями, лицезрели адаптированную версию мюзикла «Маленький принц». — Мне надо выйти, — оповестила многим позже Элиза и поднялась. Рома дождался, пока силуэт девушки исчезнет за дверью, и только потом вернулся к тихому разговору, который велся среди присутствующих. Но когда спустя минут десять она не вернулась, всерьез забеспокоился. И отправился на её поиски. Пропажа обнаружилась в одной из лоджий на этаже, где мирно беседовала с…Коршуновым. Они не стали прерываться, заметив его. Разумовский безмолвно снял свой пиджак, прикрывая им обнаженные плечи и грудь Элизы. А уловив облегчение в её взгляде, ободряюще улыбнулся. Всё-таки не стоило отпускать девушку одну. — Ну до чего ж хорошо вы смотритесь вместе. Редкое явление, — причмокнул в восхищении Федор Алексеевич. — Где же ты её такую отхватил, чтобы даже по росту идеально подходила тебе, молодой человек? Везучая ты сволочь! Рома встал так, чтобы увеличить дистанцию между ними и слегка отгородить Элизу от слишком назойливого внимания. Они обменялись понимающими взорами после заданного вопроса — каждый вспомнил обстоятельства знакомства, заставившие уголки губ дрогнуть. И ведь действительно отхватил…только не её, а от неё… — Она — моя свояченица. Была. Теперь — жена. — Шустрый ты, Роман Аристархович… Вовремя подсуетился, значит. Всё лучшее должно быть твоим? — хохотнул мужчина и взглянул на часы. — Ладно, ребята, оставляю вас поворковать… Как только дверь за ним закрылась, Элиза испустила длинный тяжелый вздох. Разумовский наблюдал за тем, как она устало откидывает голову на стену и всматривается вдаль за окном. Что-то с ней было не так, будто вымотана сверх меры. — Спасибо, я уже была на грани, не знала, как культурнее послать его, — замолкла на несколько мгновений. — Почему же не послала? — Ты же говорил, тебе с ним работать в будущем. Да, кажется, сегодня вечер открытий. Мало того, что она прекрасно запомнила информацию о предполагаемом сотрудничестве, так еще и…смогла сдержать себя, избегая конфликта. А ведь Рома сам видел, как именно Коршунов смотрит на неё, не скрывая интереса. Мало ли, что этот старый Казанова ей плел, пока они были наедине. — И всё же… — Да Бог с ним, — отмахнулась девушка великодушно. — Ничего нового. Ну а ты…как, доволен? Победил. — Да? — сделал вид, что не понимает, о чем речь. — Мы договаривались… А ты сделал по-своему. — Тогда почему ты надела это платье? Тоже сделала бы по-своему. Пришла бы в чем-то другом. — И сделала бы…но… — Элиза медленно обернулась и взглянула ему в глаза. — Будем справедливы. Мое нахождение рядом с тобой должно было упростить тебе жизнь, а не усложнить. На то и был расчет с обоих сторон, верно? И мне очень доступно объяснили, что я со своим вкусом и приверженностью к практичным нарядам чуть ли не позорю тебя. — И поэтому ты нацепила эту тряпку и весь вечер таращилась на скатерть, желая прикрыться ею? — сурово нахмурился, поджав губы на миг. — Разве я просил тебя переступать через себя? — А есть другой вариант? — огрызнулась, оторвавшись от прохладного камня и вставая спиной ближе к выходу. — Да. Варианты есть всегда. Ты просто могла принять карточку и сама купить то, в чем тебе будет комфортно… — То есть, в чем моя грудь не станет достоянием общественности! — вновь съязвила, наглухо запахивая на себе полы пиджака. И Рома мог поклясться, что делает она это неосознанно. — Я такое и выбирала, пока не выяснилось, что это слишком простенько! — В том числе, — ответил невозмутимо на первую часть, вызвав еще больше гнева в огромных темных глазах. — Это твой выбор. Да, пришлось немного изменить нашу изначальную договоренность, Элиза, но в моём мире без этого никак. Я догадываюсь, кто и как объяснил тебе, что внешний вид спутницы играет весомую роль для мужчины…и, пожалуй, на этот раз бабушка оказалась права. Надеюсь, мы не станем впредь спорить по этому поводу. Когда вернемся домой, я отдам тебе карту. В её взгляде сверкнуло что-то адски недоброе, оповещая о готовности бороться до конца. И она отступила назад на пару шагов, собираясь выйти, но при этом не соизволила прерывать зрительный контакт. Роме пришлось кинуться вперед, чтобы придержать девушку, поскольку он заметил движение за дверью. И та распахнулась ровно в ту секунду, как мужчина оказался рядом с женой. Но не успел предупредить — полотно толкнули, задев Элизу, потерявшую равновесие и упавшую ему в объятия так резко…что они соприкоснулись губами, ощутимо стукнувшись при этом кончиками носов. И почти мгновенно отпрянули. — Ой! Извините! — пискнули где-то на заднем плане, посчитав, что помешали чьему-то уединению. — Ухожу-ухожу. Разумовский неотрывно смотрел в глаза девушки, в которых происходили какие-то интересные метаморфозы. Сначала она просто хлопала ресницами, переваривая маленький инцидент. Гнев испарился, уступив место изумлению. Затем — недоумению. А после — в глубине заплясали смешинки. Но Элиза выдала совершенно серьезно: — Я настолько фригидна, что даже мой первый поцелуй — или его подобие — произошел не потому, что я хотела кого-то поцеловать, а вследствие закона физики… — Звучит немного обидно для второй участвующей стороны, — подхватил Рома насмешливо, — но я не стану поздравлять тебя с дебютом, это даже с натяжкой невозможно назвать поцелуем. — Да иди ты, Разумовский! — шикнула беззлобно, и они рассмеялись абсурдности ситуации, окончательно отрываясь друг от друга. Оказалось, что спектакль окончен, некоторые гости потихоньку отбывали. Поймав красноречивый многообещающий взгляд Раи, мужчина внезапно осознал, что сегодня он точно не поедет домой. Поэтому вызвал такси и проводил Элизу к машине, оплатив поездку. К счастью, она всё понимала и не высказывалась, только поддела напоследок: — «Вино» стынет?.. Или как правильно выразиться? Последняя дразнящая улыбка, и темный седан увозит её подальше от роскошного старинного здания. А он стоит и смотрит вслед с зажегшимся внутри весельем, сжимая в руках возвращенный пиджак. Хороша же…чертовка. С Раей они встретились у квартиры девушки спустя час, поехав по отдельности, чтобы не вызывать подозрений и оставаться инкогнито. И только после того, как утолили обоюдный голод, немного полежав в тишине, она спросила: — Знаешь, какой у неё единственный минус? — У кого? — приподнялся на локте и недоуменно взглянул на брюнетку, не поняв, о ком речь. — У твоей жены. Знаешь? Разумовский выгнул бровь, но не стал отвечать. Ему почему-то совсем не хотелось обсуждать Элизу с кем бы то ни было. А особенно — с Раей. — Ох, Рома… — девушка рассмеялась, прикоснувшись тонкими пальцами к его обнаженной груди и принялась вычерчивать ногтем зигзаги. — Ты уже готов рычать, когда дело касается её?.. Расслабься. Я в хорошем смысле. Она мне, кстати, очень понравилась. Держится особняком, источает недосягаемость. Из всех, кто пускал на неё слюни, только Коршунов осмелился не скрывать своей реакции. Последняя реплика заставила его напрячься еще больше. Мужчина лег на спину, вперив взгляд в потолок. Разговор ему категорически не нравился. А она проворно залезла на него, окутывая своим сладким запахом. Рая практически ничего не весила, и Рома не чувствовал тяжести, рука же механически оказалась на линии её лопаток, поглаживая нежную и слегка влажную после интенсивного секса кожу. — Так вот, — девушка наклонилась и оставила развратно-мокрый поцелуй на его губах, после чего прошлась по ним языком, смакуя. — Её единственный минус состоит…в глупости. Которая в столь юном возрасте именуется гордостью. И из-за этого она не видит, какой джекпот сорвала, выйдя за тебя замуж. И если бы обладала хотя бы толикой женской хитрости, ваш фиктивный брак давно стал бы самым что ни на есть настоящим. Его ладонь, спустившаяся вниз и лениво сминающая бесстыдно выпяченные и жаждущие ласки упругие полушария, замерла.