— Кажется, я снова умираю, — вздохнул расстроенно. — Пей, — мне в рот ткнулось что-то прохладное. — Быстрее, Итан. Станет легче. Я послушно раздвинул губы, и сделал несколько глотков. Вкуса не почувствовал, зато через пару минут восстановилось зрение. Мне предстало встревоженное лицо Джослин. — Великие воды астрала, помогает, — выдохнула она с облегчением, убрав руку с моего лба. Я даже не чувствовал, как она меня коснулась. — Давай, помогу тебе нормально лечь… — донеслось до слуха, и лицо Джослин снова исчезло. Реальность плыла и раздваивалась, связь с ней то терялась, то снова восстанавливалась. Следующий момент осмысления наступил позже. Комната оказалась погружена в полутьму, лишь свет прикроватной лампы развеивал мглу ночи. Оглядевшись, я обнаружил Джослин рядом. Она сидела на полу, положив голову на кровать, и спала. Подхватив под мышки, я утянул её к себе. — Итан? — пробормотала она сонно, и растёрла кулачками веки. Надо сказать, умилительное зрелище. — Тебе лучше? Кажется, моя близость её уже не смущала. Она положила одну ладонь на мой лоб, вторую просунула под одеяла, чтобы дотянуться до груди. Обнажённой, от рубашки меня избавили. — Зелье выведено, — вздохнула она приглушённо. — Как ты себя чувствуешь? — Как с жуткого похмелья, — признался я честно. В голове туман, во рту пустыня, мышцы тянет, будто ночью случилась и пьяная драка. — Прости меня, пожалуйста, — она всхлипнула, подняв к моему лицу печальный взгляд. На её глаза навернулись крупные слёзы. — Я не думала, что мгла может сопротивляться, что организм может не принять зелье. И… и… и… — Тихо, — попросил я, быстро стирая слёзы с её ресниц. Её реакция обескуражила, а вид готовой заплакать девушки вызывал растерянность и одновременно щемящую нежность. — Всё же хорошо? — Да, но… Я не смогу помочь, уже всё испортила. Чуть тебя не убила. — Ты же сказала, надо снизить дозу и больше работать? — А вдруг станет хуже? — замотала она головой. — Будешь меня лечить после неудачных экспериментов. — Итан… я не смогу. Мне страшно сделать что-то не так. — Но ты знакома с действием мглы, — напомнил ей я. — И мне некому больше поведать свою тайну. — Я… — Давай поспим, хорошо? Завтра ты успокоишься, всё взвесишь… — Хорошо, — она начала отстраняться, но я не позволил, приподнялся на локте, дотянулся до лампы и выключил свет. Комната погрузилась во тьму. — Это неправильно, — прошептала Джослин. — Мы муж и жена, — я приподнял девушку, чтобы вытянуть из-под неё одеяло, следом укутал, уже без преград прижимая её к груди. И блаженно вдохнул аромат её волос. — Можем спать вместе. Это не первая наша ночь. — Кажется, бордник ещё не выведен, — пробормотала она, и это было последним, что я запомнил. А потом наступило утро. Портьеры не пускали в комнату солнце, но давно просветлело. В кровати я оказался один. В мыслях царил такой туман, что, казалось, ночные события мне привиделись. Но тонкий аромат морошки и рассветного лотоса, оставшийся на подушке, говорил об обратном. Меня всё ещё немного шатало от слабости, но чувствовал я себя намного лучше. Потому сумел самостоятельно встать с постели и добраться до своей спальни. Джослин не было и здесь. Тогда я спустился на первый этаж. Жена нашлась в библиотеке, быстро просматривала что-то в книге, и не замечала моего присутствия. Я решил её не беспокоить, поднялся к себе и сразу направился в купальню. После процедур с родной стихией стало легче. Резерв был спокоен, но чувствовалось что-то ещё. Мгла. Она стала осязаемой. Подойдя к зеркалу, я стёр ладонью испарину с его поверхности. Ничего не изменилось. Радужка оставалась чернильно чёрной. Когда мгла только проявила себя, я жутко испугался, как никогда раньше. Следом пришла глухая злость. Простая неприятность, если не задумываться о возможном заговоре, и вся моя жизнь может быть перечёркнута в один момент. Карьера, связи. От меня отвернутся, ведь мгла несёт в себе зло из другого мира, любые её проявления ненавидят. Возненавидят и меня, если узнают правду. Как же это злило. Посвятить всю жизнь борьбе со мглой, и вдруг стать её вместилищем. Выругавшись под нос, я ударил ладонь по стеклу и отстранился. Провёл пальцами по покрытому щетиной подбородку, но возвращаться к зеркалу не хотелось. Потому я вышел в спальню. А там нашлась Джослин. Глаза девушки широко распахнулись. Взгляд сосредоточился на повязанном на моих бёдрах полотенце, спешно поднялся к груди, а потом к лицу. — Прости, я как-то не подумала, — пробормотала она. — Мы провели ночь вместе. Ты меня лечила. Относись проще, — усмехнувшись, я поправил на себе полотенце, потому что присутствие девушки вызывало неконтролируемую реакцию. Похоже, и здесь виноват этот ужасный бордник. Вспомнить бы, что это такое… — Не получается, — тяжело сглотнув, она спешно приблизилась, чтобы провести очередную диагностику. — Мне надо… Сейчас… Прохладные ладони легли на мою грудь и лоб. Я не двигался и всеми силами сдерживал вспыхивающие в мыслях шутки. Похоже, неудачный приём зелья сблизил нас лучше, чем могли вечерние разговоры и совместный досуг. Скоро она совсем перестанет смущаться при мне. — Это другое заклинание? — предположил я, услышав тихие слова на древнем. — Да, кое-что проверяю, — ответила она, когда завершила произносить заговор. — Я думала, мгла паразитирует, подчиняет. Убрав ладони с моего лба и груди, она сделала шаг назад. Скрестила руки, смешно оттопырила губы. Пребывала в такой задумчивости, что совершенно забыла о моём внешнем виде. — Это симбиоз, — кивнула она своим мыслям. — Поэтому ты на подсознательном уровне защищался от воздействия зелья. — И что это значит? — Будет сложно избавиться от того, что ты считаешь частью себя, — она серьёзно посмотрела в мои глаза. — Я так не считаю, — отозвался чересчур резко, но Джослин не смутилась. — Мгла — особенная субстанция, она меняет материю, вливает жизнь в то, что должно погибнуть. Ты боролся со мглой, чтобы выжить, и твой организм подстроил её под себя, подчинил и сделал своей частью. — Хочешь сказать, от этого не избавиться? — я резким и злым движением указал на свой глаз. Само собой понимал, что Джослин ни в чём не виновата, но её слова до невозможности расстраивали. Я могу лишиться всего. У меня достаточно врагов, и стоит хоть одному из них прознать о моей слабости, меня уничтожат. — Может выколоть глаз? — Мгла проявится в другом, — покачала она головой, посмотрев на меня с сочувствием. Этот взгляд обескуражил, потушил злость. — Нет, надо действовать тоньше. Провести более глубокую диагностику. Можно глушить магический дар, не блокируя резерв. Думаю, с мглой так тоже получится. — Впервые слышу про блокировку дара. Это правда возможно или ты меня успокаиваешь? — Возможно, — она мимолётно отвела взгляд, и я пришёл к выводу, что всё же второе. Но хотел верить хоть во что-то. — Для такой глубокой диагностики мне нужна астральная книга. Страницы в неё. Плетения. Вряд ли их изучают на первом курсе. — Начнём с астральной книги и страниц, — улыбнулся я. — Да и с плетениями проблем не возникнет. Её желание помочь, тревога в изумрудных глазах удивительным образом помогли примириться с реальностью. Теперь у меня появилась хоть какая-то надежда. И даже больше. — Спасибо, — склонившись к жене, я коснулся губами её губ. Мягкие, нежные, податливые, они готовы были раскрыться на встречу более глубокому поцелую, но в Джослин снова проснулся здравый смысл. — Оденься, — буркнула она, делая шаг назад. — Там завтрак готов. Тебе обязательно надо поесть! — последние слова она прокричала, стрелой вылетая из спальни. * * * — Хоть одна шутка про то, что произошло ночью, я запущу в тебя котлетой, — Джослин воинственно вскинула подбородок и продемонстрировала насаженный на вилку снаряд, стоило мне показаться в проходе столовой. На самом деле за шутки я собирался взяться после глотка максимально крепкого кофе, но угрозой проникся. — Доброе утро, дорогая, — улыбнулся я широко. — Ты входишь во вкус семейной жизни? — Итан… — пророкотала она, сузив зелёные глаза. Надо отметить, что мне нравилось, как она злится. Джослин часто смущалась при мне, а в такие моменты она показывала себя настоящую. Упрямую, своенравную, сильную. Но и в целом зрелище красивое. Щёки пылают, изумрудные глаза горят, даже будто волосы сияют. И на фоне тонкого голубого платья выглядит невероятно соблазнительно. — Всё, молчу, — я выставил перед собой распахнутые ладони, чтобы в случае атаки защищаться от котлеты. — Чёрный кофе, сэр, самый крепкий в городе, — буднично, но с лёгкими смешливыми нотками в голосе объявил Уэсли, вплывая в помещение следом за мной. Он действительно нёс в руке большую чашку с клубящимся над ним паром. Комната моментально наполнилась запахом молотых кофейных зёрен. — Спасибо, конечно, Уэсли, но с каких пор ты подрабатываешь и горничной? Джослин даже прекратила жевать, воззрившись на мужчину с возмущением, да и я ждал ответа. Конечно, был рад, что он позаботился о завтраке, но это действительно не входило в его обязанности.