47.Стил Когда я прихожу в себя, первое, что я замечаю – горьковатый запах воздуха. Второе – тот факт, что я не могу двигаться. Я сижу, прижатый спиной к металлическому столбу. Руки связаны позади него толстой веревкой. Третье наблюдение – у меня болит все, что только можно. Смотрю на свою грудь и с удивлением обнаруживаю, что дыры от ангельского пламени Серафимы в ней нет, но то, что осталось, тоже не особо приятно. Моя рубашка больше похожа на расфуфыренную тряпку, а грудь на месиво из крови и мяса. Малейшее дуновение ветра царапает меня, словно лезвие. Но это неважно. Исцелюсь. – Я давно могла прикончить тебя, но подумала, что за все те проблемы, которые ты мне обеспечил, я больше порадуюсь, если ты станешь свидетелем моей победы. Кто знает? Я могу оставить тебя себе в качестве игрушки для своих подчиненных, как только стану королевой мира. Я поднимаю голову и смотрю на Эмберли. Точнее на ее тело, которое шагает в мою сторону. Мы находимся на смотровой площадке. С одной стороны отсюда видна Темза, а с другой то, что осталось от Лондона. Я перевожу взгляд на ее запястье и вижу то, что и так уже понятно: браслета нет. Эмберли тоже нет. Серафима садится передо мной на корточки и поднимает руку, чтобы я мог получше рассмотреть ее обнаженное запястье. – Если ты ищешь этот уродливый кусок золота, рада сообщить, что он исчез, и на этот раз навсегда. Но это не так и важно. Я отправила Эмберли в такой далекий угол ее подсознания, что даже духовный камень не поможет ей получить контроль над этим телом. – Она встает и выпрямляется в полный рост, а затем смотрит на меня с улыбочкой. – Я учусь на своих ошибках. Она врет. Точно врет. Мой план остался таким же, каким был, когда я заходил внутрь отеля. Усмирить Серафиму и запереть ее как можно дальше, пока не придумаем, как вытравить ее из тела Эмберли. – И что теперь? – спрашиваю я у монстра, который носит лицо моей девушки. – Теперь начнется веселье. Серафима указывает в сторону, где в воздухе, в нескольких футах над землей, подвешена Шира; сейчас она лежит в горизонтальной позе, лицом вниз. Тело согнуто пополам. Голова наклонена вперед, волосы закрывают ее лицо. Она свисает над чем-то смутно похожим на чашу или неглубокое корыто, у основания которого находятся две сферы – одна голубая, вторая золотистая. Дела плохи. – Когда эти две малышки находятся рядом, происходят очень интересные вещи, – будто бы между прочим говорит мне Серафима. – Их силы начинаются соревноваться друг с дружкой, уравновешивая друг дружку. Одна отправляет тебя в духовный мир, а вторая удерживает в мире смертных. Инь и Ян. Добро и зло. Хорошо и плохо. Очень схоже с виденьем мира самого Создателя, не так ли? Дергаю подбородком, смахивая с глаз прядь волос. – Не располагаю знанием о виденье Создателя, но думаю, что раз он создал тебя, то он явно просчитался с формой существования зла в мире. – Ах, эти современные доктрины у Нефилимов. Вы – полукровки, считаете себя сверхсуществами, но все вы забываете, что произошли от Падших. Не очень качественная замена истинной сущности. – К твоему сыну это тоже относится? Она уже должна знать, что его больше нет. Я надеюсь, что упоминание о нем выведет ее из себя, но Серафима только улыбается мне в ответ, словно забавляясь. – Особенно к нему. Быть побежденным низшим существом… – она указывает головой на меня, – … только доказывает тот факт, что он не достоин считаться ни правителем, ни моим сыном. Вот это да. С такой мамашей неудивительно, что у Торна было столько проблем. – Однако я несколько разочарована Сильвер. У меня были большие планы на ее счет. Какой позор все-таки. Я щурюсь. Сильвер сражалась с Эмберли в комнате чародея. Тот факт, что Серафима вернулась, говорит мне о том, что сестра победила, так что я не понимаю, о чем она говорит. – Сильвер наконец-то пришла в себя и отвернулась от тебя? – Осматриваю крышу в поисках еще одной пленницы, но вижу здесь только Ширу и Серафиму. – О, так ты не в курсе? – Губы Падшей медленно изгибаются в улыбке, и внутри у меня все сжимается. Я неловко ерзаю на месте. – Твоя ненаглядная Эмберли воткнула нож прямо в сердце твоей сестрички. Так скажем, закончила то, что когда-то начал ты. Кровь отливает от моего лица. Я не видел, как это произошло, сначала я сражался с двумя Отрекшимися, а потом мне в грудь зарядили ангельским пламенем. Неужели это правда? Могла ли Эмберли действительно убить Сильв? – Сколько неиспользованного потенциала, – вздыхает Серафима, но печаль в ее голосе кажется совершенно неискренней. – Она бы могла стать очень ценной подданной. Если остальные полукровки захотят к нам примкнуть, как сделала она, уверена, я найду им пристанище в своем новом королевстве. Я держу рот на замке и пытаюсь не выказывать никаких эмоций. Сейчас у меня нет такой роскоши, как время на скорбь о погибшей Сильвер, особенно учитывая тот факт, что рядом стоит Серафима. Сильв напала на Эмберли, и если она убила ее, то это была исключительно самозащита. Я отправляю свои чувства куда подальше, чтобы раскопать их попозже. У меня есть дела, и я не могу позволить чему-либо встать у меня на пути. Подняв подбородок, я смотрю прямо Падшей в глаза. Как только она понимает, что это единственная реакция, которой она от меня добьется, то надувает губы. – Уже совсем скоро, – говорит она, обращая свой взгляд на запад. Солнце касается крыш уцелевших зданий в центре города. На закате она планирует обрушить барьер между мирами. Сколько минут осталось до того, как солнце исчезнет окончательно? Десять, двадцать? В любом случае, времени осталось не так много. Шира стонет, медленно приходя в себя. Улыбка на лице Падшей становится еще шире, и она не спеша идет в сторону девушки, еще одной из своих игрушек. У меня в желудке все переворачивается. Я должен избавить Эмберли от этого монстра любой ценой. Я дергаю, проверяя, насколько крепки узлы. Руки у меня онемели, потому что веревки вокруг них обмотаны очень сильно; как только я шевелюсь, мое травмированное плечо простреливает вспышка боли. Столб у меня за спиной крепко стоит на месте. Я провожу руками взад-вперед, надеясь найти зазубренное место, но, увы, поверхность очень ровная, веревку не разорвешь. Серафима поворачивается ко мне спиной, а я разочарованно рычу. – Какого черта? – спрашивает Шира. Она пытается убрать волосы с лица, но у нее получается только раскачать свое тело взад-вперед. – Что за странный… – Она замирает. Ее дыхание учащается, как только она замечает под собой сферы. Проходит несколько мгновений, и она начинает отчаянные попытки высвободиться. Столбы, между которых она висит, скрипят от ее попыток. Серафима поднимает с земли меч – у нее их там целая коллекция, она словно хирург, разложивший свои инструменты, – и подносит его к шее девушки. – Серафима! – кричу я. – Не смей! Как будто мои слова ее остановят. Тем не менее я не могу просто так сидеть на месте и смотреть, как она кромсает Ширу. Шира замирает на месте, чтобы не наткнуться на лезвие. Я продолжаю дергать свои веревки в бесполезных попытках высвободиться. Серафима оглядывается на меня. – Не сметь что? – Она спрашивает с фальшивой наивностью в голосе. – Вот этого, например? – Одним движением руки она проводит лезвием вдоль шеи Ширы. 48. Эш Стараюсь держать глаза открытыми, но это очень и очень тяжело. – Держись! – кричит Дикон прямо мне в ухо, прежде чем взлететь. Держаться? Держаться за что? Я буквально привязана с помощью самодельной упряжки, которую сделали из чего пришлось, спиной к его груди, пока мы пролетаем низко над рекой. Мне не за что хвататься, кроме воздуха. Все же открываю глаза и почти слепну. Яркая блестящая вода спектрального мира отлично маскирует нас, пока мы вшестером пробираемся к отелю. Я едва вижу Сейбл с Новой или Никиаса со Стерлингом, хотя они не дальше пятнадцати футов по обе стороны от нас. Сзади и снизу слышно, как солдаты Никиаса сражаются с Падшими. Никиас и Сейбл пришли к выводу, что вся армия потомков ангелов не сможет прорваться через блокаду, которую эти твари создали вокруг отеля, но зато могут стать прекрасным отвлекающим маневром. Они продумали организованное нападение на наших врагов, дав нам шанс проскользнуть мимо их защитников. Мы почти добираемся до участка суши, рядом с которым и находится наша изначальная цель, и на нас никто не напал, так что, думаю, план сработал. Неожиданно в Никиаса со Стерлингом врезается серый сгусток, и они падают в воду. Гигантский Падший снова взмывает в воздух, выкрикивая какую-то команду. – Мы почти на месте, – кричит Дикон сквозь шум. В его голосе слышится напряжение, которое ни с чем не спутаешь. Вытягиваю шею, чтобы поискать в водной глади позади нас Никиаса со Стерлингом, но все, что я вижу – ослепительное свечение. Дикон обхватывает меня руками, готовясь к приземлению. Наклоняясь и выходя из горизонтального положения, он расправляет крылья. Из-за внезапного замедления мое тело по инерции наклоняется вперед, но крепкая хватка Дикона и ремень у меня под грудью помогают сохранить положение. Мы уже собираемся приземлиться на траву, когда в спину прилетает удар такой силы, что даже кости вибрируют, толкая нас вперед и вдавливая в землю. Когда мы падаем, меня припечатывает значительной частью массы тела Дикона. У меня хватает ума просунуть руку под свою грудь и ослабить пряжку на ремне, который нас и соединяет, и хорошо, что так, потому что неведомая сила поднимает тренера обратно в воздух. Поднимаю голову и вижу, как он врезается в стену какого-то здания. В его сторону топает серокожий Падший, однако тот быстро приходит в себя, вскакивает на ноги и складывает крылья, вскоре они сливаются с его телом. Слава богу, большинство потомков ангелов, у которых есть крылья, могут спрятать их или сделать видимыми по своему желанию. Основания крыльев могут очень мешать при рукопашном бое. Слева от меня раздается лязг металла о металл. Вскакиваю на ноги и бегу помочь Сейбл и Нове, сражающимся с Отрекшимися. Достаю из ножен висящее вдоль ноги раздвижное копье. Нажимаю на кнопку, чтобы оно раскрылось. Оно быстро принимает нужную форму, и я вонзаю его в спину Падшего, несущегося в сторону подруги.