«Интересно, он следит за временем? Хотя отлеживать бока в унылой гостинице для него та еще пытка. Лучше уж здесь, вооружившись приборами и растворами, заниматься любимым колдовством. Вот вернется в Москву, тогда будет спешить на встречу со своей подругой-журналисткой». Вспомнив о пронырливой девушке с фотокамерой, Елена решила поднять настроение Головастику: — Миша, ты хочешь осчастливить любимую девушку? Кулик с удовольствием расскажет ей, как он поймал очередного маньяка. И посоветует, выгодный ракурс для съемки. — Лучше я вам кое-что расскажу, — откликнулся Головастик, отрываясь от приборов. Он поднял пакетик со шприцем, найденным на месте самоубийства Холодова. — Видите объем? — Немаленький. — Петелина присмотрелась к маркировке. — Пятьдесят миллилитров, — помог ей Устинов. — И в чем дело? — У меня сомнения, что Живорез обезврежен. — То есть? — Объясняю, — начал было Головастик, но передумал и схватился за трубку: — Давайте позвоним судмедэксперту, и кое-что уточним. Хотя рабочее время закончилось, вам, как старшему следователю, он не откажет. Пока Устинов искал и набирал номер, Елена достала чек из аптеки. Шприц-пистолет заряжается обычным одноразовым шприцем, как правило маленьким. Интересно, поместится ли туда пятидесятимиллиграммовый шприц? Правда, Варвара купила его только сегодня. Зачем? Не успела Елена обдумать необычную покупку, как Миша сунул ей телефон. — Добрый вечер, Елена Павловна, — услышала она в трубке голос Токаева. — Чем могу помочь? Елена все еще смотрела на чек. Она вспомнила, что Токаев работал хирургом во Владикавказе и может прояснить назначение купленного лекарства. Хотя это не имеет отношения к расследованию, однако многолетняя привычка не упускать из виду ни одной мелочи сработала и сейчас. Она прочла название и спросила: — Вы знаете, для чего это лекарство? — Кажется, из группы антидепрессантов. Точно не знаю, моя клиентура в нем не нуждается. А в чем дело, вы нашли препарат в крови Холодова? — Нет. Тут Миша рвется задать вопрос. Устинов в нетерпении показал на шприц и объяснял: — Я установил препарат, который Холодов использовал для суицида. Это яд, вызывающий паралич дыхательных органов. — Так и сеть, — подтвердил Токаев, услышавший криминалиста: — Смерть наступила в результате остановки дыхания. Я отразил это в заключении. Устинов наклонился к трубке: — Каково содержание препарата в крови? — Концентрация превышает смертельную в четыре-пять раз, верный способ самоубийства. Он знал, что выбрать. — Я так и думал. — Головастик обратился к Петелиной. — Этот яд действует мгновенно, достаточно пяти кубиков, а Холодов выдавил всю дозу, полный шприц. — Чтобы быстро и наверняка. — В том-то и дело, что это невозможно. — Почему? — Он бы потерял сознание раньше, чем опустошил этот шприц. — А если сильно надавить? — предположила Петелина. — Исключено. Игла слишком тонкая. Я сделал расчеты и провел эксперимент. Пять-десять миллилитров — и человек погибает. Предположим, по инерции еще десять миллилитров выдавилось. В любом случае, в шприце должно остаться как минимум половина препарата. И вторая неувязка. Он не мог бы удержать шприц в руке, шприц должен был выпасть. — Ты намекаешь… — Какие уж тут намеки. Для меня это доказанный факт. Холодову вложили шприц в руку после смерти. — Иными словами… — Его убили! Повисла пауза. Елена понимала, что дотошный Головастик все проверил и перепроверил. Если он пришел к таким выводам, то они стопроцентные. После долгого молчания Петелина подняла телефонную трубку и уточнила у судмедэксперта: — Давид Асланович, вы указали в отчете уровень яда в крови? — Да, разумеется. — Спасибо. Она положила трубку. Несмотря на спокойный тон, она чувствовала себя униженной и растоптанной. Убийца переиграл ее. Она считала дело раскрытым, а Живорез до сих пор на свободе. Наверное, сейчас тайно насмехается не только над ней, а над всей группой. Как же, обвел вокруг пальца лучших московских следователей. Они купились на его трюк с ложным самоубийством. Он не только жесток, но и умен. Кто же этот хитрец? — Маньяк знал, что мы подозреваем Холодова, подбросил улики и расправился с ним. Живорез перехитрил всех, — с горечью промолвила она, но тут же поправилась: — Кроме тебя, Миша. Устинов скромно пожал плечами: подумаешь, это моя работа. Елена хлопнула ладонью по столу. — Черт! Зря я пообещала Марату быстро приехать. Придется продолжить расследование. — Поэтому подругу для интервью вызывать рано, — развел руки Устинов. — Интервью… А ведь Кулик сейчас будет расписывать свой успех перед журналистами. — Елена стала собираться. — Где твое заключение? Давай все документы. Я должна его остановить. 30 У здания УВД телевизионная группа выстраивала свет и снимала общие планы в ожидании знаменитого следователя по особо важным делам. Корреспондентка в красной куртке в салоне микроавтобуса с распахнутой настежь дверью советовалась по телефону с редакцией пока ей поправляли грим: — Охотник за маньяками или ликвидатор маньяков? «Зря приехали», — злилась Петелина, расталкивая местных сотрудников, норовящих попасть в кадр. Она вбежала по лестнице, ворвалась в кабинет Кулика, проскочила по инерции несколько метров и словно запнулась. Полковник заправлял белую рубашку в расстегнутые брюки. Он переодевался в синюю форму Следственного комитета, готовясь к интервью. Елена смутилась и потупила глаза: вот же дура, могла бы постучать. Ее взгляд, ушедший в сторону, натолкнулся на белые кроссовки, поднялся по черным джинсам и с удивлением натолкнулся на флегматичную Варвару. Та готовилась подать полковнику китель. «А эта что здесь делает? Да пошли они все!» Смущение уступило место благородному гневу. Она пришла по важному делу, и не ее вина в том, что полковник превратил кабинет в примерочную и не стесняется женщин. — Какого черта, Петелина? — запоздало возмутился Кулик. — Евгений Борисович, отмените интервью. — Я сам буду решать, что мне делать. — Полковник затянул галстук и отпятил назад руки, чтобы Варвара помогла ему надеть китель. — Тогда вам придется рассказать о нашем провале. — Что ты несешь? — взметнул бровь Кулик. — Живорез жив. — Он мертв. — Мертв врач Антон Холодов. Живорез подставил его и убил.