— Не беспокойтесь, никаких новых шрамов. Вам сообщат, в какую больницу доставят супруга, и вы подъедете туда. Она покинула «скорую» и махнула врачу, что тот может уезжать. — Что тут произошло? — накинулся Митрохин на Петелину. — Объясню позже, майор. Сначала объявите в розыск внедорожник «инфинити» вице-губернатора Васильева. — Вас отстранили, и я не обязан… — Тогда за объяснениями к Кулику, — отрезала Петелина и направилась к Марату. — Постойте! — окликнул ее Митрохин и перешел на вежливый тон. — Елена Павловна, я не хотел вас обидеть, но и вы меня поймите. Елена решила объяснить: — Васильев похищен. Судя по всему, вашей коллегой. — Она показала на брошенную «Ниву». — У меня есть номер его мобильного. Если телефон Васильева в сети, пробейте его местоположение. Она продиктовала номер вице-губернатора. Митрохин записал, но сомнения на его лице не рассеялись. Он пробормотал: — Зачем Варвара его? — Отличный вопрос. Повторите его Тимофеевой, когда поймаете. И не стойте столбом, теряете время. У Петелиной зазвонил мобильный, она выхватила трубку, взглянула на дисплей и сделала жест Митрохину, чтобы тот поспешил. Майор чертыхнулся и потопал к машине за рацией. Звонил Головастик. Есть новости, поняла Петелина. — Миша, чем обрадуешь? — сразу спросила она. — Я не Дед Мороз, чтобы радовать. Я всего лишь эксперт-криминалист. — Лучший! Колись, что нарыл? — Так, пойдем от простого к сложному. Варвара Васильевна Тимофеева действительно в прошлом году ездила по путевке в санаторий. В Ессентуки, а не во Владикавказ. — Там не так далеко, и если захотеть… — Даты тоже не совпадают. Тимофеева уехала оттуда на месяц раньше, чем произошло убийство с отрезанными пальцами. — Хорошее алиби, но не стопроцентное, — сделала вывод Петелина. В ее практике чего только не случалось. — Миша, проверь, могла ли Тимофеева слетать на денек туда-обратно? — Обижаете, Елена Павловна. Я проверил все возможные рейсы. Среди пассажиров ее фамилия не зафиксирована. Более того, я посмотрел ее выписку по служебной банковской карте. В день убийства во Владикавказе, она расплачивалась картой во Владимире. Как часто бывает, новость была хорошей и плохой одновременно. Плохой, потому что ее версия не оправдалась. И хорошей, потому что девушка, которую она сама выбрала в напарницы оказалась не причастна хотя бы к убийству во Владикавказе. Петелина припомнила первые слова криминалиста, что он начнет разговор с простого: — Миша, если это для тебя просто, то что тогда сложно? — Меня сразу смутила та сперма, которую находили на месте преступлений Живореза. В нашей лаборатории на новейших приборах я тщательно ее изучил и понял, что был прав. — В чем? — В своих сомнениях. Она одинакова. — От одного человека? Это мы и так знаем. — Одна эякуляция. И возраст биологического материала более года. — И что? — не поняла Петелина. — Это только подтверждает мою версию, что преступник похитил образец из банка спермы и использовал ее, чтобы повести следствие по ложному пути. — Банк спермы исключен. — Почему? Если использовать замороженные капли, то… — Объясняю, — перебил следователя эксперт. — Я недаром сказал, что анализ был сложным. Короче говоря, я установил, что такую сперму можно изъять только у мертвого человека. Причем не ранее, чем на вторые сутки, когда уже пошли необратимые процессы. Елена зависла в немом оцепенении. В голове завертелись предположения, одно другого непригляднее и дурнее. — Как? — выдавила она. — Например, при вскрытии трупа. Профессиональном вскрытии. Значительная часть предположений сразу отсеялась. И остался единственный очевидный вариант. Петелина хоть и находилась в стороне от оперативников, дернула Валеева за рукав и увела его в машину, чтобы никто из полицейских ее не услышал. Усевшись в салоне, она продолжила разговор: — Миша, мне надо знать все о Давиде Токаеве. Он судмедэксперт. — Я так и предполагал, — не без гордости ответил Головастик. — И кое-что могу рассказать. По-моему, это важно. — Так говори! — Семья Давида Аслановича Токаева погибла в Ярославской области. Жена и сын, автокатастрофа. Он тоже был в машине, но отделался травмами. — Как же так? Он рассказывал про Кавказ, говорил, что с тех пор не может заставить себя сесть за руль. Петелина пыталась вспомнить, что именно рассказывал ей Токаев. Жил во Владикавказе, жена и сын погибли в аварии, дома все напоминало о них, он не мог работать хирургом, переучился на патологоанатома и переехал во Владимир. Ярославскую область он точно не упоминал. Сознательно или случайно? — Елена Павловна, вы меня слышите? — раздалось в опущенной трубке. Следователь прижала трубку к уху: — Слышу. Что еще? — Интересное совпадение по датам. Первое убийство с отрезанными пальцами произошло в Ярославской области — чиновник облздрава. И случилось это на третий день после гибели семьи Токаева. — Паршивые у нас совпадения, — призналась Елена. — И второй случай, во Владикавказе, случился тогда, когда Токаев еще проживал там. В голове следователя стала выстраиваться привычная логическая цепочка: время, место, возможность, мотив. Время и место — Токаев был в районах убийств в эти дни. Возможность — для хирурга не составит труда ампутировать пальцы и перерезать жизненно важную артерию. Мотив? Да что она прицепилась к Токаеву? Любые совпадения надо десять раз перепроверить. Она закончила разговор, немного подумала и обратилась к Марату: — Ты должен съездить на место и во всем разобраться. — Куда? — не понял тот. — Тут недалеко, в Ярославскую область. — Что? — Помнишь, я рассказывала? Чиновник из облздрава с отрезанными пальцами и перерезанной артерией. Он был первым в цепочке убийств. Меня интересует Токаев. — Токаев или чиновник? — терял терпение Марат. Елена увидела, как засуетился Митрохин, раздавая указания своим оперативникам. — Свяжись с Устиновым, он объяснит, — торопливо сказала она. — Лена! — возмутился Валеев. — Извини, некогда. Ты поезжай, а я тут. — С этими словами Елена покинула машину. Валеев всплеснул руками: любимая женщина, как вихрь, не даст соскучиться. Может, за это он ее и любит. 45