Он недоверчиво смотрит на нее и, не говоря спасибо, берет еще одну сигарету. — Коре за вас ручается. К тому же вы ничем не рискуете. Просто посторожите мой дом, пока я во Франции. Мне нужен человек, который проследит, чтоб никто ни вломился, присмотрит за хозяйством. — За хозяйством?.. — За моим котом. Ну, чтобы у него была вода и корм… и кто-то погладил его. — Так-так. Стало быть, загвоздка в коте. А что с ним? Карен чувствует, что начинает терять терпение. Предложение Коре оставить Лео Фрииса сторожить дом уже изначально выглядело отчаянной крайностью. Грязный аутсайдер, с явно длинным и весьма проблематичным “послужным списком”. “В принципе он хороший малый, — сказал Коре. — Заработал массу проблем, когда группа приказала долго жить, наркота, долги и все такое, но мужик он хороший. Ну и я смогу иногда заезжать, пригляжу за ним, если хочешь. С той встречи в «Репетиции» мы с ним на связи. Да ты тоже ведь там была, так что, можно сказать, знакома с ним”. “После двух стаканов пива? Кстати, как вы поддерживаете связь? У него же наверняка нет мобильника?” “Мобильника нету, но он ночевал в студии той ночью и после еще несколько раз. Потом я пригласил его на ужин”. “Домой? И Эйрик согласился?” “Малость поспорили, но в конце концов согласился. Хотя сказал, что, черт побери, сидел как на иголках, когда Лео плюхнулся на белый диван, купленный весной”. “Да, могу себе представить, — сказала Карен. — Ладно, а ты знаешь, как мне его найти? Он по-прежнему живет в студии или под грузовым причалом в Новой гавани?” “Боюсь, последнее. В студии сейчас уйма работы, народ толчется круглые сутки, так что пока он в сторонке. Ребята не обрадуются, если узнают, что я давал ему ключи. Одно только оборудование стоит миллионы”. “Да, тогда уж лучше пускай тырит то немногое, что есть у меня…” “Да ладно тебе. Лео не ворюга. К тому же у тебя нет выбора”. Сейчас Карен смотрит на стоящего перед нею человека со смесью зачарованности и отвращения. Пальто когда-то было вполне приличным, может, оно даже его собственное, а вот сапоги подозрительно новые. Но в свете фар видно, что красный джемпер весь в пятнах, о происхождении которых ей даже думать не хочется, а рукава побурели от въевшейся грязи. Резинка на одном манжете разъехалась, и петли неловко сколоты английской булавкой, чтоб не бежали дальше. Серо-бурого одеяла, которое было у Лео Фрииса на плечах в их первую встречу, сейчас, слава богу, нет, но шапка и толстые шерстяные носки, торчащие из голенищ, наверняка кишат паразитами. Да он весь наверняка кишит паразитами, сердито думает она. Нет бы сказать спасибо. Ухватиться за возможность целых три недели иметь пищу и кров, а не задавать уйму вопросов. Черта с два! Я еще уговаривать его должна, будто продавец пылесосов. Что он о себе воображает? Вместе с тем Карен прекрасно понимает, что именно ей требуется помощь Лео Фрииса, а не ему от нее. — С котом все в порядке, — говорит она. — Просто ему нужно много внимания. — Вы уверены, что не кошка? Лео чешет брови, так что шапка сползает на лоб. — О, бомж-юморист, — фырчит Карен. — У вас блохи? Шапка вроде как сама собой ползает. — Почем я знаю? Ванна у вас есть? — Конечно. — Ладно. — Что ладно? — Ладно, поживу я в вашем доме, присмотрю за котом и чтоб никто не вломился, пока вы катаетесь на испанскую Коста-дель-Соль и пьете сангрию. — На виноградник во Франции. Вообще-то он отчасти мой. — Что ж, поздравляю. Лео откашливается. Карен с отвращением смотрит, как он отворачивается и сплевывает через край причала. — Есть одно условие, — говорит она. — Вы не будете водить туда всяких там крезанутых корешей и принимать наркотики. Никакой травки. Пейте, если хотите, но больше ничего. — Так я и знал. Всегда есть загвоздка… — Я полицейская и не могу рисковать, чтобы вы занимались у меня дома всякой хренотенью. Я серьезно. Сможете? — Почти два года я обходился пивом да паршивым красным вином. Кстати, дома у вас что-нибудь найдется? — Вряд ли что по вашему вкусу. Только приличное вино и хорошее виски. И холодильник, полный еды, телевизор и гостевая комната с чистыми простынями, — добавляет она, чтобы смягчить нахальство. — И где находится это райское место? — В Лангевике, к северо-востоку отсюда. — Я знаю, где это. Но как я туда доберусь? Машины у меня нет, вы же понимаете. Секунду-другую Карен молчит, прикидывает в уме. До парома двадцать три часа. Завтра она едва ли найдет время шастать по городу в поисках Лео Фрииса. А на то, что он доберется до Лангевика сам, если она даст ему денег на такси, рассчитывать нельзя. — На машине. Прямо сейчас. Если у вас нет других дел, — говорит она. 77 Шум наверху умолк. Журчание кранов раз-другой сменялось бульканьем слива и через час наконец стихло. — Думаешь, он уснул? — Сигрид рассеянно постукивает ложечкой по чайной чашке, а пальцами другой руки скользит по дисплею мобильника. — А вдруг утонул в ванне? Я слыхала такие истории, — продолжает она, на секунду отрывая взгляд от мобильника. — Может, глянуть, что там? — Полагаю, Лео в состоянии о себе позаботиться, — сухо роняет Карен и спихивает на пол Руфуса, который запрыгнул на кухонный стул и положил передние лапы на стол. — Если не будешь больше сыр, я его суну в холодильник. Она встает, надо убрать со стола. Стол усыпан крошками орехового батона, от которого остался жалкий кусочек горбушки. Он затолкал в себя по меньшей мере восемь ломтей, думает она и открывает морозилку, чтобы достать новый батон. Если он продолжит в таком духе, к моему возвращению в доме не останется ничего съестного. — Похоже, под бородищей он вполне симпатичный. Во всяком случае, на старых снимках в интернете выглядит очень неплохо. Смотри! Карен оборачивается — Сигрид с энтузиазмом протягивает ей телефон. Не глядя на экран, Карен недоверчиво качает головой и с неодобрением роняет: — Он лет на двадцать старше тебя. Сигрид со вздохом встает. — Да с какой стати мне интересоваться стариком? Я о тебе думала. — Вот спасибо. Но старик, думаю, лет на десять моложе меня. — На восемь. Я проверила. Карен пропускает мяч за боковую. — Вещи собрала? — спрашивает она. — Успею. Скоро. Спокойно, что ты так нервничаешь? Потому что я, вместо того чтобы тихо-спокойно жить в одиночку, почему-то сижу за столом с девицей в пирсингах и с кучей татуировок, а в ванной наверху у меня еще один фрукт, думает Карен. Вслух она говорит: — Можешь принести чистую простыню и постелить в садовом домике? И включи там обогреватель, если он выключен, я забыла глянуть. — Значит, мне уматывать? Хочешь остаться наедине с бородачом. Сигрид широко улыбается, ловко подняв одну бровь, и на миг Карен замечает сходство с отцом. — Не глупи, — ворчит она. — Сегодня Лео заночует там, а когда мы уедем, если пожелает, переберется сюда. Хочу подержать его на карантине, выяснить, нет ли у него бешенства. Сверху опять доносится бульканье, но на сей раз горячий кран не включают. Слышны только шаги в ванной, шорох двери и скрип ступенек. Секундой позже в дверях кухни появляется Лео Фриис, с банным полотенцем вокруг бедер. Карен отводит глаза. Сигрид нет. — Ты брился миксером? — спрашивает она. — Нашел маникюрные ножницы. Одежды взаймы не найдется? Мою надо постирать. Точнее, продезинфицировать, думает Карен. Или прожарить. — Сигрид, покажи ему стиральную машину и поищите в шкафу что-нибудь из одежды. Мне надо позвонить. Карл Бьёркен отвечает после первого же гудка.