— А кто у тебя есть? Ты совсем одна? Мужа нет. Отца тоже. Хоть кто-то из близких? — Откуда вы знаете, что мужа нет? — спрашивает Лин. — Из-за моих слов, что меня некому защитить? — и добавляет с горечью: — Иногда и от мужа нужна защита. — Это я понимаю. Но дело в том, что драконы умеют… — не знаю, как ей сказать, чтобы не смутить. И все же заканчиваю: — чувствовать невинность. Не уточняю, что запах ее невинности для меня, как самый редкий цветок. Будоражит и сводит с ума своей сладостью. Щеки Лин розовеют так нежно, будто лепестки роз на утренней заре. С трудом удерживаю себя, чтобы не прикоснуться к ее коже. — Вы правы, мужа нет, — вздыхает она. — Остальное пусть останется в тайне. — Полное имя тоже не скажешь? — смотрю на нее пытливо. А когда она качает головой, уточняю: — Почему? — Вы все равно не в силах помочь, — наконец признается. — А мне сложно доверять мужчинам. — Я понял. Будем работать над этим. Доверие учителю — необходимый элемент обучения, — ссылаюсь на такую причину. Другое объяснение она пока не примет. — Но я хотел бы кое-что тебе дать, — снимаю с шеи цепочку с артефактом, состоящим из двух частей. Разъединяю их и протягиваю ей одну. — Эта вещь позволит тебе быстро связаться со мной и сообщить, что нужна помощь. Нажимаешь вот здесь, произносишь сообщение и отпускаешь. Я получу его в тот же миг. Примешь от меня такое? Глава 8 Мэйлин Вернувшись домой после тренировки, запираюсь в комнате и достаю спрятанный в одежде артефакт. Я все же приняла подарок дракона. Не уверена, что поступила правильно. Но жест учителя меня тронул. Как и его предложение дружбы. Это было неожиданно. Я не солгала, у меня действительно нет подруг. Как-то так сложилось. Моим другом всегда был отец. А потом осталась только нянюшка. До сих пор дружбу мне не предлагали. Тем более, мужчины. Рассматриваю амулет, сжимая в руках. Совсем недавно он висел на груди лорда Эштана и, кажется, все еще хранит его тепло. Что, конечно, невозможно. Искушение принять дружбу велико. В ближайшее время мне придется сложно. Я пока не знаю, как избежать замужества с герцогом. Но в одном уверена точно — его не будет. Если не придумаю ничего толкового, просто сбегу. В этом случае придется скрываться целых два года, до возраста вступления в наследство. Но и с драконом не все ясно. Бескорыстно его предложение или нет? Что он потребует взамен? Думать так об учителе неприятно и даже стыдно. На каком-то глубинном уровне я чувствую, что он искренен. Нет в нем гнили и подвоха, в отличие, например, от моего опекуна. Вспоминаю слова отца, что среди драконов не больше мерзавцев, чем среди людей. Он был прав. Но от принятого решения зависит моя свобода. Я должна быть очень осторожна. Нахожу в шкатулке тонкую золотую цепочку и вешаю подаренный артефакт на шею. Пусть всегда будет в доступе. В комнату заходит няня. Помогает мне раздеться, чтобы принять ванну. Вчера, после ужасных новостей о будущем замужестве, я разрешила себе слабость и проплакала весь вечер у нее на груди. Нянюшка ласково гладила меня по волосам и посылала ироду проклятия. Но к сожалению, ничем помочь мне не могла. Только больше плакать я не собираюсь, время слабости прошло. Да и не в моем характере долго предаваться унынию. Надо искать выход. Спустя час приходит слуга от дяди и сообщает, что герцог приедет для знакомства уже сегодня вечером. Я должна быть готова произвести на него нужное впечатление. Что ж, я определенно постараюсь. Вместе с нянюшкой начинаем готовиться. С помощью пудры выбеливаю ресницы, брови и губы. Добавляю синих теней под глазами. Тон кожи делаю бледным и желтоватым. А волосы няня укладывает в тугую прическу, чтобы нельзя было рассмотреть их густоту и красоту. Герцог видел меня издалека. Пусть теперь испытает разочарование. В дополнение ко всему выбираю платье, скрывающее грудь и тонкую талию. Все, я готова. Наблюдаю в окно, как к дому подъезжает уже знакомая карета. Собираюсь выйти из комнаты, когда в нее врывается дядя. Видит меня и замирает. — Почему ты так убого выглядишь, Мэй? — вопрошает злобно. — Я же сказал, чтобы не вздумала дурить! — К сожалению, я сегодня с утра себя плохо чувствую, дядюшка, — произношу смиренно. — Наверное, съела что-то несвежее. Вам стоило поинтересоваться, смогу ли я принять гостей. Мы с няней еще добавили немного красок на лицо. А то совсем бледно-зеленая была. — А надето на тебе что? Половая тряпка? — шипит опекун. — Новые платья еще не успели привезти. Такой у меня гардероб. Я просила у вас месяц назад на расходы. Вы отказали, — злорадно усмехаюсь про себя. Это чистая правда, пусть теперь сам кусает локти! — Покажи, что у тебя есть, я сам выберу, — требует он. — Герцог уже приехал, — киваю в сторону окна. — Нельзя заставлять его ждать. Дядя меняется в лице. Недовольно раздувает ноздри и злобно цедит: — Хорошо. Держи меня за локоть и не шарахайся. Пойдешь так. В следующий раз заранее проверю, что ты на себя нацепила. Так мы и идем встречать гостя. Как только мужчина появляется в гостиной и подходит ближе, дядя отвешивает ему поклон. Подчеркнуто любезным тоном представляет нас друг другу: — Моя дорогая племянница, Мэйлин. — Герцог, Саймон Стенли. Прошу простить, Ваше сиятельство, Мэй плохо себя чувствует. Ничего серьезного, небольшое недомогание. Но ради встречи с вами поднялась с постели. Мужчина осматривает меня безэмоциональным взглядом и протягивает руку, в которую приходится вложить мою ладонь. Подносит ее к губам и заявляет: — Тронут. Такая самоотверженность в молодой девушке. Это похвально, — звучит красиво. Только открытая насмешка в голосе делает этот комплимент издевательством. Поцелуй на моих пальцах холодный и неприятный. Еле удерживаюсь, чтобы не вырвать руку. Гость сам ее отпускает и смотрит прямо в глаза. В его взгляде холод и отстраненный интерес, будто он наблюдает за забавной зверушкой. Уголки тонких губ чуть опускаются, делая выражение мужского лица еще более отталкивающим. Хотя герцог отнюдь не урод. По возрасту ему лет сорок, ненамного младше дяди. Но во всем облике пресыщенность и равнодушие. А еще жестокость. «Замечательный» кандидат в женихи. Мой опекун не мог выбрать хуже. К сожалению, герцог явно не глуп. Всем своим поведением дает понять, что видит меня насквозь и не купился на мою игру. А я осознаю, что эту битву так просто не выиграть. Придется готовиться к долгому поединку. И для начала лучше изучить противника. За столом мало говорю, больше слушаю. Но разговор не касается серьезных тем, затрагивая в основном придворные сплетни и обсуждение драконов. Причем, оба мужчины сходятся в одном: этим ящерам доверять нельзя. И если с дядей все ясно: он все еще не простил лорду Эштану отказ взять меня в жены. То почему в тоне герцога проскакивает откровенное презрение, даже ненависть, пока не понятно. Но я хотела бы это узнать. Просидев за столом еще какое-то время, понимаю, что ничего интересного больше не услышу. Демонстративно касаюсь пальцами виска, морщусь и сообщаю, что вынуждена покинуть такое интересное общество. Дядя бросает в мою сторону злобный взгляд, обещая разные кары. А герцог спокойно кивает, словно ему нет до меня дела. Когда уже выхожу в коридор и прикрываю за собой двери, чуть мешкаю. Возможно, удастся что-нибудь важное подслушать. Мои ожидания оправдываются. Гость холодно обращается к дяде: — Я привез долговые расписки. Можете проверить, все оплачено. Предупреждаю, не вздумайте меня надуть. Поверьте, у меня есть сотня способов испортить вам жизнь. Не слушаю льстивые заверения опекуна о том, что он ни за что и никогда… Шагаю к себе и думаю, что все это очень плохо. Я не знала, что у дяди были долги. Судя по всему, герцог их оплатил. А расплачиваться опекун собирается мной. Все еще серьезнее, чем я предполагала. Глава 9 Эштан Лин приняла мой артефакт. И это уже маленький шажок к доверию. А сегодня мы пройдем путь еще дальше. Если только моя ученица согласится. Я еще не вижу ее, но уже чувствую приближение. По тому, как сделал стойку дракон. По ее особому аромату, который с каждым разом для меня все вкуснее. Я уже легко выделяю его из всех остальных. И ощущаю издалека. Как только Лин появляется на площадке, мое сердце ловит ритм ее и как будто подстраивается. Это странно и сладко. Никогда еще не испытывал такого. Смотреть на нее — настоящее удовольствие. И я смотрю, жадно и ненасытно. Но только когда она не видит. Потому что не должен учитель так смотреть на свою ученицу. Как обычно, девушка снимает маску и плащ. Показываю на ее доспехи. — Это тоже снимай. Сегодня мы не будем отрабатывать приемы. — А чем займемся? Теорией? — уточняет она, внимательно глядя на меня. — Нет, практикой. Но не боевой. Будем учиться доверию, — заявляю я. — Как это? — Сейчас расскажу. Самое главное в доверии — честность. С обоих сторон. Но это обсудим чуть позже. А сначала попробуем поиграть. — Играть? — кажется, Лин смущена. А мне нужно снять ее сомнения. Поэтому объясняю: — Да, игра отлично подходит для обучения. И взрослых тоже. Но чтобы все прошло хорошо, нужно уподобиться детям. Расслабиться и не воспринимать слишком серьезно. Смотреть на мир, как ребенок. Непредвзято, без догм и установок. Попробуем? — Ну, хорошо. А что нужно делать? — Сейчас ты закроешь глаза. А лучше, я завяжу их повязкой, — вытаскиваю из кармана специально приготовленную черную шелковую ленту. Лин настороженно отходит назад. — Не уверена, что хочу это делать. Это странно… — Не бойся. Здесь, кроме нас, никого нет. Ты завяжешь глаза. А я поведу тебя по площадке. Твоя задача — довериться мне, моим рукам. Моя — обеспечить тебе полную безопасность, — говорю это и сам внутренне содрогаюсь от предвкушения. Представляю девушку в своих руках. Полностью в моей власти. Едва сдерживаю довольный рык дракона от такой соблазнительной картинки. Своей радостью он только напугает Лин. Она колеблется. Думает, глядя на меня с сомнением. Но потом выдыхает и решительно кивает: — Хорошо. Давайте попробуем. Подходит ближе, поворачиваясь ко мне спиной. Пропускаю шелковую ленту сквозь пальцы и осторожно прикрываю ее глаза. Завязываю узел на затылке, прикасаясь к ее волосам и наслаждаясь их гладкостью. Они всегда заплетены в косу, чтобы не мешать во время тренировки. А я мечтаю их распустить и зарыться в локоны пальцами. Но вряд ли когда-нибудь себе это позволю. Обхватывая Лин за плечи, разворачиваю к себе лицом. И от открывшегося зрелища замираю. Невыносимо соблазнительная картина. Нежная, атласная кожа, чуть приоткрытые губы, легкий румянец на щеках. И черная лента на глазах. А мне еще касаться ее придется. Шумно дышу, глядя на девушку. Нависаю над ней, не в силах удержаться. Мое лицо совсем близко к ее. Взгляд зависает на пухлых губах. К счастью, Лин не видит, что я почти сошел с ума. Иначе вряд ли бы еще когда-нибудь мне доверилась. Я сам себе сейчас не доверяю. — Начинаем? — спрашивает, неуверенно поворачивая голову. И ее слова приводят меня в чувство. Отступаю, облегченно выдыхая. Если бы я сорвался и поцеловал ее, думаю, больше здесь не увидел. Но досада на себя не отпускает. Какого черта я не способен держать себя в руках? Недопустимое для учителя поведение. До сих пор никогда не позволял себе даже намека на что-то интимное. А с Лин просто сносит голову. Мозги полностью плавятся и отключаются. Сосредотачиваюсь, захожу ей за спину и осторожно беру за плечи. — Иди вперед, медленно, не спеша. И позволь мне вести тебя. Не сопротивляйся, подчиняйся моим рукам. Я стану твоими глазами. Проведу мимо опасностей, если ты позволишь. На это время мы должны стать единым целым. Раскрой свое сердце и почувствуй мое. Они сольются в общем биении, — с каждым произнесенным словом мой голос хрипнет сильнее. Потому что говорю я отнюдь не об упражнении. Точнее, пытаюсь говорить о нем, но перед глазами совсем другие картинки. Лин начинает двигаться. Первые шаги пока неуверенные, хрупкое тело под моими ладонями напряжено. Но я очень мягко направляю ее, придвигаясь чуть ближе. Моя грудь почти касается женских лопаток. Стук ее сердца в моей голове. Ее дыхание — мое. И в какой-то момент, словно щелчок, у нас все получается. Двигаемся настолько слаженно и четко, что я сам потрясен. Не могу поверить, как легко это удалось. Обычно такого слияния добиваются годами тренировок. А нам с первого раза повезло. У нас даже ритм шагов совпадает. Не путаемся, не мешаем друг другу. Подвожу Лин к краю площадки и останавливаюсь. — Ты умница, — хриплю ей на ухо. — Все сделала правильно. А теперь заключительный штрих. Сейчас я тебя отпущу. Ты меня не видишь, не чувствуешь. Но я сзади. Прямо за твоей спиной. И никуда не уйду. Твоя задача — вот так, с завязанными глазами, упасть назад. А я тебя поймаю. Обязательно поймаю. Не позволю тебе пострадать или пораниться. Вопрос только в том, сможешь ли ты довериться. Не торопись, я подожду. Падай, когда почувствуешь, что готова. А если нет, тоже ничего. Просто сними повязку. Попробуем это упражнение в другой раз. Ее фигурка снова замирает, напрягаясь. Я знаю, это сложно. Преодолеть инстинкт самосохранения и упасть назад, не глядя. Надеясь только на вовремя подставленные чужие руки. Проходит минута, вторая. Я уже готов к тому, что Лин отступит. Наверное, слишком многого от нее хочу. Но она вдруг вытягивается в струну. Делает глубокий вдох и… падает навзничь. Прямо в мои объятия. Ловлю ее и чувствую, как ее тело подрагивает от выброса эмоций. Это нормально. Не нормально то, что я подхватываю ее на руки, крепко прижимая к себе. А еще, как при этом бешено стучит мое сердце. Не стоило этого делать. Но сдержаться было выше моих сил. Усаживаю девушку на импровизированный стул. Сам аккуратно снимаю с ее глаз повязку. — Ты отлично справилась, — хвалю, присаживаясь на свой топчан. — Просто идеально. Далеко не у всех с первого раза получается. Нежные щеки чуть-чуть розовеют от похвалы. И мне невыносимо хочется до них дотронуться. Провести по гладкой коже кончиками пальцев. Ощутить ее шелковистость и тепло. — А вы, учитель, — вдруг спрашивает Лин, — тоже будете падать мне на руки? — Хм, ты права, — усмехаюсь я. — Это было бы честно. Но я слишком тяжелый для тебя. Обещаю к следующему разу придумать подходящее упражнение. А пока поговорим о доверии. Главное в нем — честность и открытость. А еще способность разговаривать, обсуждать важные для обоих темы. — Вижу, как Лин порывается что-то сказать. Останавливаю ее. — Да, я помню, что ты тщательно оберегаешь свои тайны. Не рассказывай мне факты из своей жизни, если пока не готова. Не называй имени. Но о том, что чувствуешь, что тебя беспокоит, постарайся говорить прямо. Здесь тоже все будет обоюдно. На этот раз я начну с себя. Прямо сейчас можешь задавать мне любые вопросы. Я отвечу честно. Девушка задумчиво смотрит на меня. Пожираю ее взглядом. Мечтаю узнать, что за мысли сейчас крутятся в ее голове. Почему-то мне это очень важно. Я сознательно пошел на рискованный шаг. Иначе мы будем привыкать друг к другу слишком долго. Я бы не торопился. Но не знаю, есть ли это время у Лин. А потом звучит ее вопрос. И я понимаю, что мне нелегко будет выполнить обещание. — Почему вы решили жениться здесь, в Лерадии? И почему, как я слышала, в результате отвергли всех невест?