Дулейне удовлетворенно кивнула и продолжила: — Из фэйри последние сто лет только феи иногда еще пользовались Перекрестком миров и сотрудничали с академией. Цветочные феи даже работали лет сорок в наших парках и садах. Мейра! Точно! Как я могла забыть про цветочных фей?! Наверное, от практики боя еще не отошла. Их условно называют цветочными, но на самом деле их магия действует на все растения без исключения. А еще ведь есть феи-искусницы! Те, что делали мне в Итерстане вышивку на юбку и сшили платьишки для Оскалки. Вот, уже четыре подвида из двенадцати знаю! Все-таки я — лучшая. Я расфыркалась. — Полвека назад, похоже, фэйри запечатали врата со своей стороны. Магистр Арентранес в работе о волшебных народах свидетельствует, что, будучи магистрантом, трижды пытался попасть в Фейвальд через академический Перекресток миров, но не смог пройти, даже имея специальную подготовку для перехода на другой подплан бытия. Так что врата работают только в одну сторону — от них к нам. Но конкретно наш канал был в последний раз активирован шесть лет назад и выпустил небольшую делегацию с поздравлениями по случаю вступления в должность ректора Ашахати. Все безмерно удивились! Думали, канал уже не рабочий, а тут оказалось, что и врата исправны, и фэйри в курсе происходящего в академии. Я, в то время первокурсница, отлично помню, как была поражена и впечатлена, впервые в своей жизни увидев фэйри. Их было пять фей, все разных подвидов, и тогда я даже приблизительно не могла сказать, каких именно. Магистрантка Дулейне внезапно остановилась, и мое подпрыгивание пропало даром. Пришлось возвращаться. — Думаю, эта встреча и подтолкнула меня выбрать межвидовые отношения как специализацию, — глубокомысленно заметила девушка, и я кивнула понимающе. — Последнее время феи почти не отзываются на призывы адептов, так что для сдачи зачета мы держим специального фейри из группы сильфов. — Дулейне вернулась к теме инструктажа и активному движению. — Он уже в возрасте, в прошлом году справляли пятисотлетний юбилей, так что… подрабатывает немного. Цель зачета — вступить в контакт с фейри, но, повторюсь, поскольку много лет подряд нам не отвечала ни одна фея с Перекрестка миров, твоя задача — заинтересовать и разговорить штатного дедушку-сильфа. Тут она посмотрела на меня и весело улыбнулась. — Или хотя бы разбудить для начала. А то он старенький, да и брачный сезон вот-вот начнется… Нет, сами игрища его не прельщают, а вот повеселиться в компании соплеменников и выпить традиционного праздничного напитка — он очень даже не прочь. К тому же в этот период у фэйри все органы чувств обостряются, и из-за этого они становятся нервными и раздражительными. — Дулейне хмыкнула. — То есть еще больше, чем обычно. Вот и наш дедушка вредничает: вчера одной группе адептов так и не ответил, пришлось записать их, всех пятнадцать, на пересдачу осенью. Мейра! Я реально вздрогнула. Ну вот как-то в голову даже не приходило, что можно провалиться на фееведении! — А сегодня ты придешь одна. Так что, Анаис, постарайся, — напутствовала меня магистрантка. — Вторая попытка — только в сентябре, сильф категорически заявил, что завтра отправляется домой. Дулейне помолчала и задумчиво добавила: — В этом году у них как-то раньше все происходит, фей до конца сессии обычно дотягивал, хоть и неохотно. Это в зависимости от погоды, а может, и какие-то внутренние фейские или личные причины. Старые друзья выпить позвали? — предположила девушка, и я пожала плечами. Ну в фееведении… я как-то не рискну высказывать свое мнение. Тетрадь же так и не нашла! — Предупреждаю: используй все знания, какие получила, — посоветовала магистрантка, и серьезность ее тона вогнала меня в студенческую тоску. Э-э… хм… ну… я — лучшая. Интересно, дедушка-фей об этом знает? — Мы пришли, — сообщила Дулейне почему-то шепотом, и я сглотнула, осознав важность момента. Мейра! Неужели мои подвиги на полигоне были напрасны и я позорно провалюсь на легком, казалось бы, зачете? Знания по фееведению крайне редкими обрывками дрейфовали в моей утомленной голове. Магистрантка завозилась с замком, отмыкая его ключом с привязанным заклинанием, а я внимательно осмотрелась. Башня фей была небольшой и невысокой: этакая башенка на одного, максимум — двух человек. Приземистая, с плоской зубчатой крышей и единственным окошком под ней, она была сделана из серого эверийского камня и оставляла… хм… двоякое впечатление. Все-таки от Башни фей, установленной на Перекрестке миров, ожидаешь чего-нибудь более изящного и торжественного! — Сразу у двери — две лестницы, — сообщила Дулейне, — железная ведет наверх, там комната, где ожидают адепты, если их много. А мы пойдем вниз, в подземелье, где живет сильф и находятся врата в мир фэйри, увы, для людей бесполезные. Готова? Я кивнула. Уверенно и только самую чуточку нервно. Дулейне с усилием потянула на себя тяжелую, окованную посеребренным железом входную дверь, и та, как и полагается, протяжно и душераздирающе заскрипела. Э-э… кажется, железо отнимает у фэйри силы, нет? Как-то это негостеприимно… или мы от них защищаемся? Так, на всякий случай, чтобы из башни не выскочили без разрешения? Потому и дверь закрываем на магиключ? — А кстати, дай определение фэйри, — между прочим произнесла магистрантка, вспомнив, видимо, о том, что принимает у меня зачет. Мейра! Как коварно! Мы ведь уже почти зашли! Но… это было первое, что я записала в тетради, когда спешно копировала лекции за весь курс. Так что весьма бодро отбарабанила: — Фэйри — существа со второго плана бытия с волшебными способностями, ведущие, как правило, скрытый или недоступный для физического зрения образ жизни. Родной мир — Фейвальд. Находится на ближайшем подплане к нашему. Точки соприкосновения наших двух реальностей, где завеса наиболее тонка, называются Перекрестками миров. — Считай, зачет сдала, — одобрительно фыркнула магистрантка Дулейне. — Осталось только сильфа впечатлить. Мы перешагнули через невысокий порожек, и тут же вспыхнули магисветильники слева и справа от входа. — Лестница довольно крутая, осторожно, — предупредила меня девушка, и мы начали спускаться в темноту. Мейра! Отчего-то я заволновалась. Да что там! У меня сердце загрохотало так, что было удивительно, как Дулейне этого не слышит. Коснулась старой каменной кладки в поисках опоры, раз за разом стала переводить дыхание. Мейра… что происходит? Не понимаю… словно реальность дрогнула и… потекла. Мейра, что… не так?! — Анаис, поторопись! — крикнула мне снизу магистрантка, и я, подавив желание выскочить побыстрее из Башни фей, покорно отправилась на ее зов. В подземной комнате тоже был магисветильник, его мощности хватало, чтобы осветить, хоть и приглушенным рассеянным светом, земляной пол, сыроватые, увитые плющом стены и напротив меня, в удалении — зев покинутого нерабочего тоннеля. Стебли плюща и живописные полотна из паутины прикрывали Перекресток миров, намекая, что пользуются им не часто. По крайней мере, люди: наверное, штатному сильфу хватало и маленькой лазейки, чтобы возвращаться в свой мир. У левой стены виднелся ствол дерева, корни и крона которого, должно быть, уходили прямо в Фейвальд, оставляя людям возможность видеть только фрагмент древнего могучего дуба со сморщенной потрескавшейся корой и парой-тройкой молодых ветвей, появившихся уже в нашем мире, на одной из которых и обретался штатный сильф. Нет, он не дремал. Он смотрел на меня выпученными, как у Оскалки, глазами и нервно подпрыгивал. Магистрантка пропустила меня вперед, и я, слегка настороженно поглядывая на возбужденного фея, подошла. Не успела Дулейне меня представить, а я — поздороваться, как положено у сильфов, мучительно вспоминая содержание доставшихся на мою долю лекций, как фей прокричал усиленным магически тонким дребезжащим голосом: — Ты свихнулась?! Мм… это можно посчитать за проявленный интерес? Я зачет уже сдала или как? Потерла магипелеринку, под которой что-то стало нагреваться, и растерянно глянула на Дулейне. Та, впрочем, тоже особого понимания ситуации не обнаружила. — Дедушка Айр, — ласково и терпеливо начала она, — это третьекурсница Анаис Калаврэн, ей нужно сдать зачет по фееведению и… — Вон! — заверещал сильф, взмывая в воздух и выделывая немыслимые пируэты. — Уведи ее немедленно! — Что? — недоуменно квакнула Дулейне, а я… я почувствовала, как горячо пульсирует у меня на груди… волшебная брошь. — Аглация! — сдавленно ахнула, прижимая брошь ладонью и делая поспешный шаг назад. — Уходите! Сейчас! — надрывался сильф, и от его крика задрожали пол, стены и колыхнулась завеса в мир Фейвальда. Башня мелко-мелко затряслась, нам на головы посыпались земля и листья, фейский дуб вдруг налился жизненной силой и красками, закачался, увеличился в размерах и стал наваливаться на нас. По вратам прошла рябь, и в глубине тоннеля показались стремительно приближающиеся светящиеся точки. Низкий гул наполнил все подземелье, он нарастал и становился оглушительным. Дулейне одной рукой дернула меня на себя, а другой выставила защитный щит у самых врат. Схватившись за руки, мы бросились к лестнице, с трудом удерживаясь на ногах на заходившем ходуном полу. Поддерживая друг друга, забрались на первую ступеньку и… все вокруг заполнилось звенящим, забивающим уши и мозг, напряженным гулом. Я оглянулась и едва не промахнулась мимо следующей ступеньки, потому что через распахнувшиеся врата из тоннеля прямо на нас летел нескончаемый рой фей. Они шутя прогрызли щит Дулейне и, даже не затормозившись, плотным строем целенаправленно устремились ко мне. Мейра! Как их много! Как их немыслимо много! Все произошло так быстро, что я только и успела прикрыть лицо рукой, спасаясь от неистово трепещущих крыльев и алчно лязгающих зубов полчищ фей, облепивших меня со всех сторон. Рой фэйри подхватил меня, словно пушинку, поднял в воздух, закружил и увлек к темному провалу в стене, пронося через Перекресток миров. — Анаис! — беспомощно воскликнула магистрантка Дулейне, опасаясь пользоваться синей искрой. — Оскалка! — чуть слышно воззвала я, чисто инстинктивно направляя мольбу о помощи к той, чьи соплеменницы уносили меня из моего мира. — Оскалка! — усилила мысленный посыл, пока еще могла до нее дотянуться. Секунда — и грань миров была пересечена. Я рухнула в бездну, увлекаемая волшебным народом, служившим мне проводником в мир Фейвальда. Падение, которое длилось вряд ли больше минуты, растянулось в бесконечность, заставляя тело и сознание перенастраиваться на новый план бытия, а я падала и падала, заботливо поддерживаемая магически и физически кружащими вокруг фейри, и этот переход оказался слишком тяжел даже для моей хваленой магической дисперсии. Дыхание перехватило, перед глазами помимо сверкающих крылышек замелькали разноцветные круги, и я провалилась в небытие. Открыла глаза, но подпрыгивать, кричать или каким-то иным дополнительным образом подавать признаки того, что пришла в себя, не спешила. Вспомнив уроки Амира, решила для начала внимательно осмотреться. Мейра! По всему выходит, что я все еще в подземелье: молочный рассеянный свет, исходящий от неспешно проплывающего надо мной в воздухе то ли цветка, то ли какой-то разновидности фэйри, позволил увидеть земляной потолок со свисающими с него то ли лианами, то ли корнями деревьев. Я лежала на спине на чем-то твердом, ровном и довольно высоком, и такое положение меня как-то не слишком вдохновило. Как не радовали и даже настораживали ощущаемые открытыми участками тела поскребывание и царапанье, а прикрытыми платьем — ленивая возня. Я осторожно приподняла голову, перевела взгляд на себя и… Мейра! Мейра! Мейра! Мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы не заорать. А вот не дернуться инстинктивно не получилось, но, увы, ни к чему, кроме выступивших на глазах слез, это не привело. Я обессиленно рухнула. Мейра, удержи меня в сознании! Я со свистом втянула воздух сквозь судорожно сжатые зубы. Потому как лежала на каменной плите, на возвышении, подозрительно напоминающем алтарь, а на мне валялись в разных позах феи с самыми счастливыми и пьяными физиономиями, которые только можно представить. Капюшон с магипропиткой таинственным образом исчез, и к голой коже рук, плеч и приоткрытой вырезом платья груди прижимались феи, некоторые жадно, а некоторые уже еле-еле, полизывая меня, поглаживая и игриво покусывая. Те, которые успели достаточно нализаться и нанюхаться, со сладким стоном отваливались (иногда на пол, не сориентировавшись из-за дурмана, иногда на складки моего платья), и на их месте появлялись новые. Были и те, что опасливо кружились-жужжали в воздухе, словно пчелы над исходящим нектаром цветком. Эти феи, то ли более благоразумные, то ли соблюдающие трезвый образ жизни, держались от меня и аглации на расстоянии, лишь на минуточку совершали отчаянный летный бросок к броши, судорожно дергались всем тельцем и поспешно отлетали подальше, приходя в себя. Мейра, что это?! Мне показалось или кто-то полз под юбкой вверх по моей левой ноге?! Я нервно пошевелила коленом, и в ответ на это на моей икре сомкнулись остренькие зубки, помогая недовольной хозяйке удержать равновесие. Я сдавленно ахнула. Думаете, я продолжала терпеливо лежать, потому что тренировала силу воли или потому что была настолько испорчена, что наслаждалась массовой фейской наркотической любовью? Мейра, нет! Мои запястья, щиколотки и даже волосы, оказавшиеся распущенными, надежно удерживал крепкий плющ, называемый «тюремным», тянувшийся по полу и опутавший весь постамент и меня заодно. Поэтому все, что я могла, — это повернуть голову влево-вправо и слегка ее приподнять, даже не достав подбородком до груди. Тем более что та уже была занята парочкой фэйри: одна из них дремала, удобно засунув нижние лапки мне в декольте, а другая вяло ползла на четвереньках к моему лицу. Мейра, а это еще зачем?! А фейка доползла, приподнялась на шатающихся лапках и, стрельнув длинным и неожиданно клейким язычком, с чувством облизала мне подбородок. — Эх, забористая! — вздрогнула фейка, и меня передернуло. Я попыталась подбородком столкнуть ее на пол, но фейка была хоть и пьяная, но упрямая. Или это следовало одно из другого? Так что фейка распласталась на моей шее, обняла всеми конечностями и атаку перенесла. Вздохнула и стала методично карабкаться мне на лицо. Мейра! Тоненькие крылья щекотали нещадно, хотелось чихнуть, а еще больше — вырваться из этого феерического кошмара. — Ты такая вкусная! — На меня уставились круглые, абсолютно безумные глаза. — Не дергайся, я же упаду! Тут фея скользнула взглядом по моему лицу и поинтересовалась тихо и задумчиво: — А что, если в губки? Ох, нет! — Прекратите! — четко и властно сказала я. Но, похоже, на мой призыв никто не обратил внимания, по крайней мере, фея, припавшая к моей физиономии, вытянула ротик трубочкой и высунула кончик язычка, прицеливаясь. — Хватит! — взвизгнула я, собрала синюю искру и выпустила ее на волю. Магия волной прошла по моему телу, заставила его задрожать (многие феи упали, не удержавшись, в том числе и та, что приставала с поцелуями), но дальше этого дело не пошло: волшебный тюремный плющ впитал в себя искру, нейтрализовав ее. — А, очнулась! — раздался голос у моего левого уха, и я с надеждой повернула лицо в ту сторону. Ну, по крайней мере, есть кто-то, кто способен вести разговор, а не только вздыхать, пищать и томно причмокивать. — Здравствуйте, — вежливо сказала, разглядывая фею в расцвете лет в длинном фиолетовом платье с многочисленными разрезами, размером покрупнее Оскалки. На голове у собеседницы была свитая из лепестков корона, тело прикрывал доспех из искусно выделанной коры дерева, а сиренево-золотистые прекрасные крылья, формой как у гигантской бабочки, неспешно и величественно колыхались. — Вечного блаженства в родном краю, — добавила я, не без труда выудив из своего пострадавшего от перехода и кучки ползающих по мне фей мозга традиционное для всех фэйри приветствие. — Ишь ты, — фыркнула малявка. — Образованная! Чего же ты, такая умная, пришла с аглацией вызывать фей в брачный период? У всех же сейчас все чувства обострены! Вот и налетели… толпой… кто попало. Могла бы другое время выбрать и пригласить только нас, приграничниц, обо всем бы договорились без шума. Эх, люди! Фея вздохнула с горечью. — Да мне не о чем договариваться! — пылко воскликнула я. — Только зачет сдать хотела по фееведению. В контакт с фэйри вступить. Я замолчала, и фея правильно оценила сделанную мной задумчивую паузу. — Считай, что сдала, — подтвердила она, расхихикавшись недобро, и добавила: — Только он тебе больше не пригодится. — Что? Почему? — неприятно удивилась я и, сбросив резким движением плеча упорно взбирающуюся на меня с постамента фейку (Мейра, неужели опять эта маньячка с поцелуями лезет?!), зачастила: — Все вышло случайно. Простите. Я не подумала. У меня есть зубная фея, она реагирует, конечно, на аглацию, но… Я покосилась на дремлющую на моей груди фею: та, не просыпаясь, жадно уткнулась носом мне в кожу, интенсивно потерлась и, расплывшись в блаженной улыбке, умиротворенно продолжила спать. — Но… не так же сильно!