— Да. — Почему? Настроение постепенно улучшалось. Резкая колющая обида, необъяснимо терзавшая меня на поляне у леса, постепенно отступала, растворяясь в тихом шелесте листвы и других более оптимистичных мыслях. — Я и сам бы хотел это знать. — Майлс на ходу сорвал еще один колосок, подлиннее. — Причин множество. К тому же я не знаю всех его функций. — В подтверждение своих слов мужчина кивнул в сторону просвечивающего сквозь проплешины молодых ветвей Бурелома. Я покивала, демонстрируя полнейшее понимание. А затем вновь пошла в атаку. — И все же? Хитрый взгляд, вскользь брошенный на меня, окончательно загнал все отрицательные эмоции куда-то далеко. — Я уже говорил про кошку? — Говорил, — я улыбнулась, — даже, похоже, не раз. — Жаль. — Рейгран притворно жалобно вздохнул, но все-таки смягчился. — Приедем обратно — поговоришь с Несс. Она должна знать. — Я ей, судя по всему, не особо нравлюсь, — нехотя призналась я. На удивление, Майлс развеселился еще больше. — Не поверишь, но я тоже. Тот факт, что она приняла тебя спокойно, уже много значит. Объяснение вышло заковыристым и непонятным. Но что есть, то есть. Сосны-подростки постепенно сменились соснами-детками, и затем, в самом конце — совсем малышами. Я с каким-то странным умилением смотрела на салатовые хохолки и боролась с желанием спросить у архимага, не растеряло ли силу действие пыльцы — уж больно странной была моя реакция на окружающий мир. Лоен, с первых шагов занявший почетное место во главе нашего странного шествия, внезапно остановился. — Посмотрите, какая красота, — умильно вздохнул он, — ну ведь сердце поет! Душа радуется! Повинуясь указующему жесту, я оглядела открывшуюся нам картину. Действительно загляденье — узкая тропка спускалась в низину, заросшую зеленым клевером. Узкая речушка, пересекающая поле наискосок, утопала в соцветиях клевера и желтой жимолости. Голубая лошадь, склонив изящную голову на изящной шее, неторопливо паслась на лугу. Стоп. Голубая лошадь? Я встряхнула головой и еще раз взглянула на редкий экземпляр живности. Хрупкое полупрозрачное тело. Длинный густой хвост. Тонкие, нервно подрагивающие ноздри. Эта лошадь заняла бы почетное место даже в королевской конюшне. Если бы не цвет, конечно. — О, вы еще вместе? — ожил архимаг. Словно не удержавшись, он сбежал по тропе вниз, забыв про своего питомца. Черный красавец обиженно ткнулся мне в плечо носом. — Красавица моя. Отрада моя! — воскликнул русал, ловко перехватывая поводья рейграновского коня. — Сколько лет вместе — уже жить без нее не могу! Я прочистила горло: — Кто это? Голубое недоразумение, словно услышав мои слова, вытянуло шею и заржало. Гори отозвался в ответ. Я ревниво дернула повод. — Так кельпи же, — пояснил мне Лоен, — помощница моя. У меня же территория — во! — Он обвел огромной ручищей поле и половину леса. — Сам в жисть не объеду! — И что, часто объезжать приходится? — Любопытство девичье уступило место вполне шкурному интересу. — Да почитай, каждый день, — сказал русал, степенно спускаясь по тропке, — то по делу, то планово. Майлс, все это время намертво прилипший к необычной лошади, почувствовав наше приближение, выпрямился, продолжая ласково поглаживать отливающий перламутром гладкий бок. — Не устаю любоваться, — сказал он нам обоим, — сколько времени прошло — а вы все вместе! — Да ты тоже теперь не один, — хмыкнул Лоен в свои шикарные усы. — Гляди, женой обзавелся, а на свадьбу не позвал. — Мы не ожидали, — пояснил мужчина, как-то виновато взглянув на меня. Демонстрируя равнодушие, я делано пожала плечами и, не удержавшись, все-таки протянула руку к лошади. Кельпи потянулась навстречу моим пальцам своим изящным носом, на мгновение замерла и, окончательно осмелев, ткнулась в ладонь в ожидании вкусного. Я вопросительно оглянулась на русала. — Едят то же, что и лошади, — пояснил тот. В кармане нашелся сухарик. Оглядев его на предмет подозрительных мест, я протянула его лошади. На удивление, та отказываться не стала и с удовольствием захрустела угощением, а затем еще раз ткнулась мне в руку носом. — Теперь гладь, — донеслось сзади. Гладила я лошадь долго и с удовольствием. Да и она, судя по всему, была не против, подставив мне для начала шею, а затем, после успешно проведенных испытаний, и бок. Увлекшись невиданным зверем, я не заметила, как мужчины отошли в сторону и занялись разговором — судя по всему, начатым на поляне. — Ты бы съездил, проверил, — уговаривал русал Рейграна, — а то мало ли что. Сами по себе тихие, но ты же знаешь, в тихом омуте… — Черти водятся, — поддакнул мужчина. — Ладно, посмотрю. Все равно по дороге. — Там от Бурелома левее возьми, — посоветовал Лоен, — напрямки как раз к лагерю выйдешь, а походу и к ним заглянешь. В том, что разговор был мне прекрасно слышен, мужчины не сомневались. Потому что, стоило только повернуть голову, как беседа затихла и свернулась сама собой, а оба из ларца приняли самый невозмутимый вид, на который только были способны. — Что такое? — пришлось поинтересоваться мне. Благо на сей раз томить ожиданием меня не стали. — По дороге к чертям мне кое-куда заехать нужно, — сообщил Майлс. — Куда? — Лошадь гладила уже на автомате. — Да там… — Мужчина замешкался, но закончил вполне решительно: — Надо, в общем. Я пожала плечами: — Ну, надо так надо. Лоен, к тому времени уже крепивший к седлу кельпи свой коврик, лишь хмыкнул — тихо, но так выразительно, что сомнений по поводу невысказанного у меня не осталось. Речушка, сопровождавшая нас на протяжении всего недолгого нашего пути, наконец осталась позади. Переехав через узкий мост, мы въехали в царство яблонь. Ульи здесь тоже стояли — поменьше и покомпактней. Гудение тоже было тише, да и пчелы были какие-то странные — помельче, с желто-серым полосатым телом и длинными, мохнатыми на вид усиками. — Наррские, — пояснил Лоен в ответ на мой вопрос, — дорогие, заразы. И размножаются плохо — приходится опрыскивать, а эликсир дорогой. — Очень дорогой? — проявила любопытство я. — Увы, — русал печально покачал головой, — да и ждать долго. — Здесь нет целителей и зельеваров, Йена, — тихо сказал следующий сзади Майлс, — поэтому все приходится заказывать сверху. — Или у юшцев, — добавил лесничий, вздохнув при этом так печально, что я поняла: эликсир в последнем варианте действительно стоит очень дорого. — И все? — все-таки уточнила я. — И все, — вздохнул Лоен, — любое зелье на вес золота. Недаром многие в Подмирье за ними охотятся. И покивал. Странная ситуация наводила на подозрительно простую идею. — А сбыт почему не наладили? — А у муженька своего спроси, — хмыкнул русал, — он объяснит. — Пытались они, — голос архимага был полон иронии, — только не учли, что некоторые человеческие зелья на нечисть по-своему действуют. — Это как? — заинтересовалась я. — А по-разному, — хмыкнул мужчина, выезжая вперед, — иногда безобидно, иногда — не очень. Я понятливо кивнула, наблюдая, как лес расступается, обнажая оплот цивилизации. — Приехали, — будто в подтверждение моим догадкам кивнул Лоен. Небольшой дом с выбеленными стенами уютно устроился среди невысоких яблонь. Маленький огород — всего на три грядки — успешно вмещал в себе все изобилие природы. Я залюбовалась большой оранжевой тыквой, которая грела свой яркий бок на позднем солнце. — Мы дома, — гордо объявил Лоен, с невиданной для его комплекции ловкостью спрыгивая с лошади. Кельпи лишь игриво фыркнула, переступая ногами. — Пойдем. Одинокая курица, греющаяся, как и тыква, на солнце, всполошенно выпорхнула из-под ног и, распушив ярко-желтый хохолок, сбежала в заросли смородины.