— Зачем ей на корабль? — Затем, что мне на остров Веселья возвращаться надо, — пояснила дерзким голосом Шарлотта. — Дамы ваши хоть и знатные, но прижимистые. Зато когда их мужья приезжают на остров, они платят за двоих. — Твое дело ворота открывать, а не спрашивать, кто куда едет, — возмутилась Марта. — Значит, говоришь, ты с острова? — В голосе старшего стражника звучало подозрение. Он что-то тихо сказал младшему, и тот направился в будку. Все в кабриолете напряженно ждали. Шарлотте показалось, что от напряжения у нее остановилось дыхание. Через минуту посланец вернулся с напарником. — Ты видел когда-нибудь эту женщину? — спросил старший стражник. — Это цыганка. Та, что с пиратом танцевала в таверне на острове. Я вам рассказывал. Это ее он вверх под самый потолок кидал, только коленки сверкали. Старшего стражника удовлетворило это объяснение, и он дал знак открыть ворота. Кабриолет покатил вниз по дороге. Все, включая лошадей, облегченно выдохнули. Ночь была ясная, дорога была хорошо видна. Через час они добрались до шале. Спящего Эдмунда положили на кровать. Джон разжег камин. Марта перенесла внутрь припасы. — Здесь сыр, хлеб, овощи, вода и вино, — сказала она. — На пару дней вам хватит, а потом я еще привезу. — Спасибо тебе, Марта. — Шарлотта обняла ее. — Что вы, ваше высочество, не стоит благодарности, — растрогалась Марта. — Мой долг служить вам. — Ты помогла мне спасти мужа. Я этого никогда не забуду. — Она повернулась к помощнику конюха. — И вы, Джон, можете всегда рассчитывать на признательность не только мою, но и принца. Когда он проснется, я обязательно расскажу ему, чем мы оба вам обязаны. Джон покраснел и замялся. Было видно, что ему приятно слышать слова благодарности. Они вышли наружу. — Будьте осторожны, — напутствовала их Шарлотта. — Я не знаю, что Магнус и графиня будут делать, когда увидят, что мы оба исчезли. Но не думаю, что они поменяют свои планы. Ставки слишком высоки. — За нас не волнуйтесь, миледи, — сказала Марта. — Мы не пропадем. — Тебя первую будут спрашивать, где я. Мне кажется, тебе тоже не стоит возвращаться. Лучше переждать в надежном месте. — Если будет совсем плохо, мы найдем, где спрятаться, — успокоила ее Марта. Вскоре Джон и Марта уехали. Шарлотта помахала им вслед, надеясь, что они еще встретятся. Проводив Марту и Джона, Шарлотта рухнула в кресло у камина. Силы оставили ее. Все нервное напряжение последних событий разом навалилось на нее, придавив своей тяжестью. Глаза ее слипались. Она почувствовала, что если прямо сейчас не ляжет в кровать, то уснет в кресле. Она прошла в другую комнату, где на кровати крепко спал Эдмунд. Ей показалось, что одеяло недостаточно теплое. Она принесла попону, которой скрывала его от стражников, и положила ее поверх одеяла. Сбросив наряд цыганки, она осталась в тонкой сорочке, которая совсем не согревала. Все ее вещи остались во дворце, поэтому ей пришлось завернуться в плащ и нырнуть под одеяло. Было трудно определить, был ли озноб, который сотрясал ее, вызван холодом или нервами. Она никак не могла согреться. Подвинувшись ближе к Эдмунду, Шарлотта почувствовала тепло его большого и сильного тела. Она подумала, что если придвинуться еще ближе, то станет еще теплее. Теперь все ее тело касалось его. Это было странное, прежде неведомое, немного пугающее, но прекрасное ощущение. Его мышцы были такими твердыми, что казалось, что он сделан из камня. Шарлотте вдруг пришла в голову мысль, что когда они с Эдмундом состарятся, то будут со смехом рассказывать своим внукам об очень необычном медовом месяце. Хотя, нельзя иметь внуков, не родив сначала детей, и нельзя иметь детей, не занимаясь тем, чем занимаются молодожены в медовый месяц. Вместо того, чтобы изучать подробности тела своего мужа, Шарлотта расстраивала дворцовые заговоры. С одной стороны, она понимала, что занимается нужным делом. С другой, для влюбленных есть дела гораздо более важные. Согретая теплом Эдмунда, Шарлотта заснула. Проснулась она от того, что его рука скользила по его телу. — Ты все-таки пришла в мою постель, — прошептал он. — Я так рад. Но почему мы в шале? Шарлотта внезапно села. Он же ничего не знает! — Как ты себя чувствуешь? — спросила она. — Великолепно. — Он протянул к ней руку. — Иди ко мне. — Эдмунд, нам надо поговорить. — Я что-то сделал не так? — Начнем с того, что вместо того, чтобы ждать меня в своей спальне, ты пошел к любовнице. Эдмунд помрачнел. — Откуда ты знаешь? — Потому что я пошла за тобой. — Что?! — Я пришла к тебе в спальню и увидела, что ты читаешь записку от графини. — С чего ты взяла, что она от графини? — Я узнала ее заколку с рубинами. Потом я видела, как ты ушел к ней. — Она всего лишь просила о короткой встрече, чтобы попрощаться. Я собирался поговорить с ней не более десяти минут. Я не мог ей отказать. — Разумеется, этой женщине не отказывает никто. Эдмунд внезапно развеселился. — Кажется, ты ревнуешь. Это очень мило. — И тешит твое самолюбие. — Не без этого. — Только ты не вернулся через десять минут. И через полчаса тоже не вернулся. — Не может быть. Я помню, как мы разговаривали. Я выпил бокал вина. — Потом она тебе еще подлила. — Кажется да. — Эдмунд уставился на нее. — Откуда ты знаешь? — Потому что я стояла за портьерой и все видела, — торжествующе сказала Шарлотта. Эдмунд растер виски и тряхнул головой, как будто сбрасывая морок. — Как ты вообще там оказалась? — Я прошла тем же путем, что и остальные, по аллее вдоль дворцовой стены и поднялась по лестнице. Кстати, зачем в той комнате так много подушек? Эдмунд открыл рот, закрыл его, снова открыл, после чего махнул рукой. — Мы вернемся к этой части разговора после. Ты не понимаешь, какой опасности ты себя подвергала. Что, если бы тебя увидела стража? — Я бы сказала, что иду на свидание со своим мужем, — дерзко ответила Шарлотта. — И ты бы это подтвердил, разве не так? Эдмунд снова не нашелся, что ответить. Он обвел глазами комнату и увидел на полу костюм цыганки. — Ты была в этом наряде? — Да. — Представляю, что стража о нас подумала. — Что ты имеешь в виду? — Обычно любовники устраивают игры с переодеваниями, когда надоедают друг другу. Чтобы возродить пылкость чувств. — С того, чем другие заканчивают, мы начинаем. Эдмунд рассмеялся. — Моя любимая цыганка, у нас очень странный брак. Но я бы не променял его ни на какой другой. Иди ко мне. — Подожди, мне нужно сказать тебе что-то очень важное. — Нет ничего важнее того, чем мы с тобой сейчас займемся. — Его пальцы пробежали вверх по тыльной стороне ее руки, вызвав мурашки. — Эдмунд, я не могу сосредоточиться, когда ты так делаешь. — Тогда я буду делать это чаще. Она одернула его руку. — Это очень серьезно. — Мне нравится, когда ты хмуришь свой прелестный маленький лобик. — Эдмунд, во дворце заговор! — закричала Шарлотта. — Они хотят убить тебя и захватить власть!