– Ты себе даже не представляешь, на что это было похоже. Нам приходилось обсуждать это каждые несколько месяцев, и поверь, в этом было мало приятного. – Так вы не спите вместе? – чем больше я проводила времени в компании Финна, тем больше у меня развязывался язык. Значило ли это, что мне с ним комфортно? Не знаю, в целом, я довольно–таки закрытый человек. – Не нужно отвечать на этот вопрос. – Почему нет? Неужели ты думаешь, что не имеешь права знать? – Я не думаю, что у меня вообще есть какие–либо права… – Мы с тобой спим вместе, у тебя есть такое право. – А у Натана и Кендры есть право узнать о нас? Он нахмурился. – Я не могу просто взять и сказать ей о тебе. Мне нужно сначала с ней развестись,– он произнёс слово развестись как–то привычно, обыденно, как бы между прочим, будто это не было серьёзным шагом. Это заставило меня задуматься о том, как давно он подумывает о том, чтобы уйти от неё. Возможно у нас с ним всё–таки намного больше общего, чем я предполагала, и это меня утешило. – Это действительно то, чего ты хочешь? – спросила я. – Я… – он немного сдвинулся, и скамейка заскрипела, как старая телега. – Мы сегодня итак о многом поговорили, я не хочу ошеломлять тебя ещё больше. – Ошеломи меня. Мы оба были удивлены моим ответом, хотя чему тут удивляться, на протяжении всего нашего разговора мы ходили вокруг да около. Я была уверена, что придя домой, у меня будет больше вопросов, чем ответов. – Ладно. Если ты скажешь мне, что готова остаться со мной, я положу начало череде трудных разговоров с Кендрой. В идеале, я бы хотел разойтись с ней, разделить опеку над Мариссой и быть с тобой. Он немного отодвинулся, я была ему за это благодарна. Я сама попросила его ошеломить меня, возможно, его слова произвели именно такой эффект. Но я не могла определить, был ли он приятным как ощущение бабочек в животе, или же дискомфортным, как ощущения, когда натыкаешься на колючую проволоку. Его намерения были абсолютно серьёзными. Было ли это неожиданным для меня? Наверное, нет, наша связь никогда не была мимолётной интрижкой. Возможно, в какой–то степени я использовала Финна, чтобы убежать от проблем с Натаном. Но, когда Финн был во мне, я не могла думать ни о ком другом. – Ты хочешь, чтобы я полюбила тебя? – Хочу. Конечно, я не ожидаю, что это случится мгновенно, может мне даже не стоит надеяться на это. Но я бы этого очень хотел. Вся сложившаяся ситуация напоминала мне состояние невесомости. Мы двигались очень быстро, но где в итоге окажемся, было неизвестно – вверху, внизу, слева, справа, в верном или неверном направлении. Этого я не знала. Я могу представить своё будущее с Финном, но я не уверена, смогу ли прожить без Натана. Финн шумно выдохнул. – Слишком много для одного дня? – Да, ты прав. – Я думаю, ты всё поняла. Мы можем быть вместе. Я вижу это в твоих глазах. Допустим, я действительно останусь с Финном. Во–первых, зелёному дивану придётся исчезнуть. Проигрыватель может остаться, у меня нет виниловых пластинок, но музыку я люблю. Я могу готовить для него в его чугунной сковороде. У Мариссы будет своя собственная спальня, я помогу её декорировать. У Джинджер есть любимые и укромные места в нашей квартире, но квартира Финна такая же, только дальше по коридору. С кем останется Джинджер? С кем будет Натан? – Мне просто нужно время, чтобы всё это осознать,– я не хотела ранить его чувств, но и не хотела быть неискренней. – Мне нужно больше времени. – Сэди, поверь, я всё понимаю,– он был серьёзен, почти счастлив, чего я точно не ожидала. – Мы ещё не принимаем никаких решений. Ты ведь понимаешь? – он снова накрыл мою руку своей. – Просто мне трудно было сдерживать внутри мои чувства. И мне невыносимо видеть, как ты превращаешься в зомби, делая всё возможное, чтобы не вывести его из себя. Мои брови взметнулись вверх. Да, в последнее время в моём браке наступил кризис, но это не значит, что моё сердце перестало чувствовать. Оно любит Натана, а теперь ещё и бьётся сильнее в присутствии Финна. – Тебе кажется, я выгляжу как зомби? – Прямо сейчас нет,– его улыбка согревала. – Прямо сейчас ты полна жизни, ты сияющая, ослепительная,– усмехнулся он. – А сейчас вообще покраснела. Ты даже себе не представляешь, что для меня значит видеть, как ты смущаешься, – его губы коснулись моей щеки, затем виска. – Вот видишь? Я всё больше и больше узнаю тебя, задав один, казалось бы, очень простой вопрос. Я с большим трудом попыталась вспомнить его вопрос, это было довольно–таки трудно, когда его губы касались меня. А ведь жизнь с ним была бы замечательной – секс в кинотеатрах, мы бы согревали друг друга горячим шоколадом, целовались, мечтали. Какая девушка не захочет, чтобы её называли ослепительной, быть рядом с привлекательным фотографом, который заставит поверить в её неопровержимую сексуальность, пережить в прошлом момент настолько романтичный, что он сможет изменить весь ход её жизни? Но я не могла избавиться от чувства, что эта жизнь для меня никогда бы не сдвинулась со второго места пьедестала. Финн расплатился по счёту, а я осознала, что он так и не ответил на мой вопрос о сексе с Кендрой. Из того, что он рассказывал мне о Кендре, не думаю, что они были близки, хотя должны были, ведь они столько лет прожили вместе. Может это случается от случая к случаю? А что, если нет? Что, если в следующий раз, когда он поедет в Коннектикут, он будет с ней таким же страстным, как со мной? От этой мысли мне стало как–то не по себе. Я не была уверена, была ли это ревность, но время было упущено. Мы уже уходили, это был не совсем подходящий момент. Я надела пальто, взяла сумочку и проследовала за ним к выходу. Жизнерадостность Эшли просто зашкаливала. – Желаю приятно провести время! – пожелала она нам в след. Я задумалась о том, как долго она живёт в Нью–Йорке. Когда мы оказались на тротуаре, Финн заговорил, даже не взглянув на меня. – Я хочу купить тебе пальто от Барберри. – Нет, Финн. Не нужно,– заартачилась я. – Я настаиваю. Просто давай представим, что оно было испорчено по моей вине. Мне нравится мысль, что оно сыграло роль в нашей истории. – Правда, Финн. Теперь я могу себе его позволить. – Знаю, но ведь я предлагаю. Как ты можешь отказаться? Не стану отрицать, что отказать в такой просьбе практически невозможно. С тех пор, как я получила повышение, а Натан от своего отказался, я не хотела много тратить на себя. Несмотря на то, что сейчас мы находились в лучшем финансовом положении, чем когда–либо, всё равно это выглядело бы так, как будто я делаю на этом акцент. – Я не могу просто взять и заявиться домой в новом пальто. – А он разве заметит? Этот вопрос резанул, как нож. Натан знаком с содержимым моего шкафа. Он заметит, если, конечно, удосужится взглянуть. Сердце неистово забилось в груди, кода пришло осознание, что мой брак с каждым днём всё дальше и дальше ускользает в бездну. – Прости, я сказал не подумав. – Всё нормально. – Можешь хранить его у меня, – предложил он, – хотя бы какое–то время,– не дождавшись моего ответа, он взял меня за руку, мы перешли на другую сторону улицы. Мы проскользнули в открытую дверь жилого многоквартирного дома. Он сразу же притянул меня к себе, и поцеловал. – Да, кстати, синий – мой любимый цвет. Я безуспешно попыталась подавить улыбку. – И что же синий цвет может рассказать о тебе? Он внимательно изучал моё лицо – рот, нос, уши, подбородок – будто пытался запечатлеть в памяти каждую деталь, и наконец снова встретился со мной взглядом. – Раньше у меня не было любимого цвета, пока однажды я не повстречал девушку с невероятно синими глазами, практически переходящими в фиолетовые, как небо за считанные секунды до восхода солнца. Эта девушка запала мне в душу. Каждый раз, когда я вижу букет ирисов или, например, павлина в зоопарке, я вспоминаю о ней, на ум приходит лишь мысль о том, что это мой самый любимый цвет на свете. 25 Амелия заплатила таксисту, он высадил нас на запруженном тротуаре перед входом в рынок Челси. Амелия разгладила одну единственную складку на её кричащем платье–халате от Дианы фон Фюрстенберг. – Как я уже говорила,– продолжила она разговор, начавшийся ещё в машине,– мы ни в коем случае не должны разочаровать Мисти Барроуз. – А разве мы кого–нибудь должны разочаровывать? – спросила я. Она прищурила глаза. – Осторожно. Ты мне нравишься, но помни о том, что я твой босс. – О, – мой тон и жесты были театральными, пока я открывала дверь, ведущую на рынок. – Позвольте открыть для вас дверь, мисс Ван Экен. Она самодовольно ухмыльнулась. – Совсем другое дело, моя фаворитка. Оказавшись внутри, я стянула перчатки и распихала их по карманам. Амелия развязала свой шарф. Я, не задумываясь, поправила её наэлектризовавшиеся волосы, которые прилипли к воротнику. – Это пальто – замечательный выбор,– сказала Амелия, оценивая мой внешний вид. – Уверена, Мисти догадается, что это Барберри даже с закрытыми глазами. Я расстегнула воротник пальто. Забавно, как легко в этом городе можно ощутить пронизывающий холод, а потом вдруг резкий прилив жара. Когда утром раздался звонок от Амелии, извещающий о том, что сегодня нам неожиданно удалось договориться о встрече в обеденный перерыв с востребованной интернет–предпринимательницей, я подождала пока Натан ушёл на работу и постучалась к Финну. – В воскресенье ты меня замучила, – он, шутя, изобразил возмущение, он был таким сонным. Даже несмотря на то, что прошло уже два дня, моё тело всё ещё меня не слушалось. Он протянул мне моё новёхонькое тёмно–синее пальто и поцеловал. – Прости, я ещё не почистил зубы. Я вздохнула.