Тот факт, что родителей Горки не было дома, сыграл важную роль в намерении парня. Он не стал как-то специально украшать комнату, не поставил свечи и не купил клубнику. Они уже бывали там раньше. Дело было не в атрибутике, а в действии. Он наконец-то собирался встать у руля событий. После вечеринки их отношения испортились. Андреа была немного холоднее, что было очень странно, потому что раньше она была такой светящейся и такой очаровательной. Один маленький жест, приближающий к серьезности, создавал между ними айсберг, а он этого не хотел… Не то чтобы Горка решил сделать шаг, чтобы сделать ее счастливой. Просто, увидев, как отреагировало его тело в доме Ребеки, он понял, что пришло время, что он готов. Я уверен в том, испытываю к этой девушке. Она мне нравится, ну, я люблю ее… и знаю, что, что бы ни случилось, она не убежит. Девушка, которая смогла держать себя в руках, конечно, по-своему, но, тем не менее, заслуживает моего доверия и того, что я не испуганный недоумок… Да, я умираю от желания взять ее, я умираю от желания заняться с ней любовью так, как она того заслуживает. Я не могу дождаться, когда окажусь внутри нее, почувствую себя в ее теле. Боже мой, я боюсь, что не продержусь и тридцати секунд, но попытаюсь. Она заслуживает этого. Я заслуживаю этого и хочу это сделать. Давно пора, не так ли? Я боюсь… Да, но в то же время мне совсем не страшно. Я боюсь, но не позволю страху решать за меня. А если что-то пойдет не так, то мы подумаем, как это исправить. Потому что мне ясно, что ни секс, ни что-либо другое не испортит того, что происходит между нами. Я люблю ее. Хочу быть с ней. Мне очень комфортно с Андреа, и ей очень комфортно со мной, у нас чертовски много доверия, а оно просто так не рушится… С Паулой все было по-другому. Мы просто дурачились и были еще детьми. Да, это было в прошлом году, но за этот год я сильно изменился, не так ли? Да, и думаю, что довольно много… Андреа получила сообщение, очень простое: «Привет, любимая, ты придешь ко мне домой? [подмигивающий смайлик]». Она не позволила увлечь себя подмигиваниями и обещаниями, которые могли остаться лишь разбитыми иллюзиями, и ответила. «Ладно. Хорошо. Я приму душ и приду». Она знала, что что-то может случиться, но не хотела лишних ожиданий, зачем? Она приняла душ, надела красивый наряд, но не думала о стратегическом подходе к тому, что на ней надето. Она всегда идеально подбирала белье, но в этот день словно бросила вызов судьбе и усложнила задачу. Спортивный лифчик и трусики из другого комплекта и пошла. Когда девушка вошла в его комнату, ее волосы были еще мокрыми. Она не любила сушить их феном и всегда оставляла волосы на воздухе, чтобы они приняли свою естественную форму. Конечно, это было очень легко, у нее были великолепные волосы. Горка знал, что ему не нужно было ничего говорить, не нужно было намекать на то, что он хотел сделать, потому что это прервало бы настроение, механизировало и обесчеловечило бы момент. Он хотел быть естественным, но его улыбка была весьма откровенной. – Что? – спросила она, заметив странность в воздухе. – Ничего, я люблю тебя. – Да… и я. – Ну, вот и все. – Вот и все. Он встал с кровати, погладил ее влажные волосы и поцеловал в губы, как будто это было впервые. Поцелуй, который отвлек Андреа от проблем. Они не собирались ни о чем думать – и не думали. Они начали целоваться в той мягкой манере, которую так хорошо знали. Их языки приспосабливались друг к другу, как всегда. Но было что-то чужое, как будто они были чужими, как будто не были так привычны к движениям друг друга. Андреа, которая всегда проявляла инициативу, позволила увлечь себя рукам своего парня, рукам, которые решительно ласкали ее, и позволила сделать это. Горка взял ее руку и сунул в свои брюки, скрывать было нечего. Она была удивлена? Немного… его кожа, его тепло. Все было новым, но ожидаемым. Хотя, сколько бы вы ни фантазировали о чем-то, реальность делает невозможным то, что придумал ваш разум. Андреа прикасалась к телу Горки так, как будто никогда не представляла, что делает это. Он отнес ее на кровать и снял с себя футболку и брюки, оставив нижнее белье. Они легли, и он, как рептилия, заполз на нее сверху, чтобы снова поцеловать. Почти по волшебству ее одежда исчезла из уравнения, и то, что могло бы быть неловким, стало естественным. Между ними все было естественно, как будто их тела были созданы для того, чтобы лежать в этой постели, друг с другом. Горка взял лицо девушки в свои руки и одарил ее звучным поцелуем, одним из тех почти комичных, более характерных для бабушки на Рождество. Для него это была полная остановка всего их сексуального прошлого – почти несуществующего – и это случилось. Это не был секс всей их жизни. Но это был их первый секс, и это делало момент драгоценным. Неважно, был ли он длинным или коротким, издавали ли они много звуков. Это было не так, как в порнофильмах или романтических комедиях, это было просто: Горка и Андреа занимались любовью. А потом они несколько часов обнимались в постели. Она закручивала волосы на его зарождающихся волосках на груди, на этих четырех волосках, а он любовался своей девушкой и снова и снова думал о том, как ему повезло. День Паулы был насыщенным. Она никогда не работала так долго. Она плакала, ей на мгновение показалось, что влюбленность едва не охватила ее, но она сама отмахнулась от этого чувства. Ее макияж не был похож на макияж счастливой девушки, но она была удивительно спокойна и шла бодро. Звук ее шагов эхом разносился по парковке. Часто она встречала там свою мать, и они вместе ехали домой, слушая радио или болтая о всякой ерунде. Но в тот день было уже поздно, машины не было, и она повернула обратно. «Автостоянки – довольно пустынные места», – подумала она. Неприятное чувство, похожее на дрожь, пробежало по шее. Вдалеке она увидела силуэт. Кто-то в темноте наблюдал за ней, и ей стало не по себе. Ей стало бы еще страшнее, если бы она знала, что человек, наблюдающий за ней, был одет в маску, а под рукавом его куртки был спрятан огромный нож. Паула ускорила шаг, а убийца сделал то же самое. Она повернулась и увидела, что он преследует ее, в этом не было никаких сомнений. Человек в маске бежал за ней. В голове Паулы автоматически пронеслись ужасные мысли о всех этих мертвых подростках, которые всегда казались ей чужими. Теперь она может стать одной из этих жертв. В голове пронеслась тысяча мыслей. «Я не хочу умирать». «Какого хрена я надела эти высокие каблуки?» «Я не могу умереть». «Не падай, дурочка». «Моя мама…» «Я не могу умереть». «Мой папа…» «Это действительно происходит?» Она побежала к выходу, но поняла, что это верная смерть. У нее была только одна надежда: добежать до лифта и пожелать, чтобы он не успел забежать за ней. Убийца был все ближе и ближе. Дзинь! Не успела она нажать на кнопку, как двери лифта открылись – и из него вышли три коллеги-идиотки, из тех, что болтают и критикуют всех подряд, или из тех, что одиноки не по своей воле. Офисные ведьмы, которые теперь выглядели как ангелы-спасители, посланные богом, если бог вообще существовал. Паула обернулась, но позади никого не было. Она хотела заговорить, хотела предупредить их, хотела сказать, что за ней кто-то гнался, но вместо этого она сказала: – До встречи. В панике поднялась наверх, слушая вдалеке насмешливые комментарии типа «эта стажерка еще более странная». Неужели это действительно произошло? Неужели кто-то действительно следил за мной, чтобы… Я была чертовски встревожена, да, но разум не может создавать такие… галлюцинации, не так ли? Или может… Кто захочет меня убить? Может быть, это был какой-то идиот, примеривший свой костюм на Хэллоуин… А может быть, меня снимали для типичного розыгрыша, который высмеивает людей на YouТube. Я имею в виду, что знаю – меня не очень любят в компании. Люди видят во мне простушку, и надо мной можно посмеяться… В школе я всегда была такой. Магнитом для хулиганов. Но это… это было что-то другое. Было ли это реальным? Я плохо его рассмотрела, но лицо было темным, то есть на нем что-то было. Это кошмар. Нет, это безумие. Это мое желание быть в центре внимания, за что меня всегда критиковали дома. Нет, не может быть. Этого не может быть. Я не хочу этого, этого не может быть. Нет. Нет. Это не так. Этого не произошло. Этого не было. Нет. Она понимала, о чем ей нужно было думать, чтобы успокоиться. Но реальность была такова, что если бы офисные девушки не появились, Паула ничего бы уже не сказала. Убийца все еще прятался за колонной. Почувствовав разочарование, он снял свою форму, положил ее в сумку, которую спрятал под машиной, и вышел оттуда как обычный человек. Проводив свою девушку после долгого поцелуя на крыльце, Горка вернулся домой, улыбаясь. Ночь была холодной, и на нем была только серая толстовка с капюшоном, его классическая флисовая толстовка, но внутри ему было так тепло, что уличная прохлада была приятна телу. Перед домом Паулы остановилось такси, и она вышла из него, ошеломленная, взъерошенная, с остатками туши, подчеркивающими темные круги под глазами. Она совсем не была похожа на несовершеннолетнюю девочку. Возможно, она была похожа на несовершеннолетнюю, подсевшую на наркотики, но не на ту ангельскую Паулу, которую помнил Горка. Поэтому, когда он увидел ее в таком виде, почувствовал вихрь странных эмоций. Она заметила его. Он был «мимом». Красавчик с сексуальными ушами и в спортивном костюме. Паула и Горка, три метра друг от друга и множество историй. Он рефлекторно поднял руку, она улыбнулась и попыталась убрать с лица волосы, выбившиеся из хвоста. – Какой взгляд! – сказал он с сочувствием, подразумевая, что конфликта в этой встрече не было. – Не спрашивай… Когда Паула увидела приближающегося парня и почувствовала прикосновения его губ к своим щекам, ей ничего не оставалось, кроме как забыть обо всем, что произошло в конце рабочего дня. Его поцелуи, его губы на лице были как перезагрузка, в которой она нуждалась. У нее в руках уже были ключи, чтобы попасть в дом, но она чувствовала, что должна что-то сказать: – Пойдем прогуляемся? – Хорошо. У них не было неловкого разговора. Они просто говорили о своей жизни. Было очевидно, что между ними существует настоящая химия. Словно за время, проведенное вдали друг от друга, между ними проскочила искра. Соучастие и невербальный язык были отражением того, что этой паре было суждено быть вместе. Может быть, они никогда и не встречались, а может быть, если бы реинкарнация существовала, они бы встретились в другой жизни, создали семью и были бы счастливы, но события повели их в другом направлении. Паула была очень рада, что он так доволен Андреа, а Горка призвал ее продолжать работу. Беседа была очень милой. Они обошли квартал несколько раз и, когда снова оказались у двери дома девушки, молча посмотрели друг на друга и кивнули, как бы говоря, что все в порядке, что нет никаких плохих чувств и что Паула и Горка всегда будут просто Паулой и Горкой. Он думал, что она выглядит прекрасно, несмотря на то, что была растрепана. А она думала, что, если бы не было никаких последствий, она бы подарила ему такой поцелуй, который вошел бы в историю, и взяла бы его прямо там. Но это было невозможно, неосуществимо и безумно. Они сердечно попрощались, и когда Горка уже собирался переходить улицу, она обернулась. – Горка. – Что? – Стой… Я должна тебе кое-что сказать. Я не знаю, говорить ли тебе, но я думаю, что будет лучше, если ты узнаешь. – Паула, не нужно, все в порядке. – Я была беременна… от тебя. – Как? Я не знал… – Я не знаю… Может, презерватив порвался или еще что, но… В общем, летом я сделала аборт. Это было ужасно. Я не знала, важно ли это, не знала, должна ли сказать тебе или… Горка замолчал, и если раньше в ночи была приятная прохлада, то теперь это была чертова Арктика. Белый, как труп, он начал трястись. Он хотел сказать многое, но не мог найти ничего, что имело бы смысл. Он не был готов к этому. Он был готов к таким новостям. Он знал, что сказать, чтобы выйти из многих разговоров, чтобы выбраться из многих передряг, но эта новость была бомбой, разорвавшейся перед его лицом. В его мозгу и, прежде всего, в сердце. Глаза парня залило. Он закричал. Начал кричать и ругаться. Он не знал, были ли предложения, которые выходили из его рта, хорошо составлены или имели ли они смысл, но Паула понимала их все. – Прости, я не знала… – Почему ты мне не сказала? – ЧЕРТ! – Черт, Паула… Ты должна была мне сказать. Я бы помог тебе, или мы бы поговорили об этом и увидели, что… – Там не на что было смотреть! Выбора не было. Было ясно, что должно произойти. – Почему ты мне не сказала? – Потому что… Я не знаю. Я была слишком напугана. Мне было страшно… Они продолжали кружить вокруг одних и тех же предложений, все больше и больше злясь, все больше и больше крича, пока соседи не начали выглядывать из своих домов, в том числе и родители Паулы. Видя, что разговор превращается в уличное зрелище, Горка понизил голос, направив свой гнев в кисти рук. Он сжал их так сильно, впился ногтями так глубоко, что след исчез только через несколько часов. Оба плакали, обоим было больно, и только один мог прекратить спор. – Ты самое худшее, что когда-либо случалось со мной, Паула. Лучше бы я никогда не встречал тебя, клянусь, лучше бы я никогда… Он прервал себя и убежал оттуда. Девушка, или то, что от нее осталось после этого крайне обидного предложения, бросилась в дом, не глядя на родителей, и заперлась в комнате. Она не хотела ужинать, не хотела говорить, не хотела выходить. Она не хотела этого. Не хотела существовать. Ничего не хотела. На следующий день она не пошла на работу. И через день тоже. Больше никогда… Глава 6 Дорогая Анна, Тебе не удалось услышать это имя вживую, потому что у тебя отняли возможность родиться, но я хочу, чтобы ты знала, что тебя назвали бы в честь моей бабушки и мне нравится представлять тебя именно так. Может быть, глупо цепляться за твой образ и очеловечивать его, наделять тебя индивидуальностью и давать тебе воображаемую жизнь, когда я сама по собственной воле легла под нож, чтобы избавиться от тебя. Тогда тебя еще не существовало, но теперь ты – это все, о чем я могу думать. Я будто бы постоянно вспоминаю то, чего никогда и не было. Я пишу тебе, потому что хочу попрощаться. Я хочу поставить точку и перестать мысленно возвращаться в прошлое. Я представляла тебя миллионы раз. Представляла себя твоей матерью, но это так безумно, правда? Ты сама, если бы существовала, не хотела бы иметь такую мать, как я. Иногда я легкомысленна, иногда глупа, а иногда просто делаю все для себя. Мне больно, Анна. У меня есть такой талант – не думать о последствиях и в итоге облажаться. Может быть, в будущем я снова забеременею, и ты снова появишься. Возможно, мы расстались не навсегда. Но в тот момент было не твое время. Ты просто ждешь, когда оно наступит, находясь в ожидании своей жизни, где-то в очень приятном месте… Да, твоя немать тоже банальна. Всегда была и всегда будет, думаю. Не хочу, чтобы ты думала, что я тебя не люблю. Нет, наоборот, я тебя не знала, но очень любила… Я и сейчас тебя люблю, поэтому хочу попрощаться. Потому что это нездорово. Но я хочу, чтобы ты знала, что если бы я была старше и находилась в других обстоятельствах, я бы никогда с тобой так не поступила. Ты знаешь это? Я очень упрямая. Когда мне было восемь лет, я была одержима идеей стать мажореткой[14]. Нет, ты не знаешь, что это такое… это… как черлидерша, но с палками и в форме, как цирковой рингмейстер, но девочка. Я неуклюжа, но начала жонглировать палками, и это стоило мне пота и слез, но я никогда не бросала это занятие. Несмотря на то, что мне давалось почти все, я всегда была очень упрямой и очень требовательной к себе. Несмотря на то, что я часто сомневаюсь, всегда в конце концов беру себя в руки и иду вперед… Почему я тебе это рассказываю? Потому что если бы ты появилась, когда нужно было появиться, я бы постаралась стать лучшей матерью. Я бы ошибалась, потому что никто не рождается, зная все. Но я бы приложила усилия и работала над собой, чтобы дать тебе лучшее. И прежде всего я бы показала тебе, что в жизни есть очень крутые вещи… особенно мелочи. Раньше я ценила только большие вещи и дорогие тоже, а теперь ценю еще пять минут сна. Горячий кофе. Бездельничать по воскресеньям или того, кто уделяет время таким вещам, как быть со мной, слушать меня и так далее… Звучит странно? А когда ты была бы подростком, я бы заботилась о тебе как о самом лучшем, что есть в моей жизни. Это не было бы чрезмерным, но я бы убедилась, что ты знаешь, что можешь рассчитывать на меня. В подростковом возрасте есть много плохого. Взрослые легкомысленно относятся к твоим проблемам. Но они твои, они самые важные, и никто этого не понимает… И все очень сильно влияет на тебя. В школе ко мне часто придирались, но я не придавала этому значения… Почему? Потому что первой девушкой, у которой нач… и я стала женщиной первой в этом классе. Никто не знал, что это случилось со мной впервые. Я была напугана, у меня было кровотечение. Я знала, что это такое, но от знания до понимания этого долгий путь, и вместо поддержки я получала оскорбления. Я чувствовала себя одинокой и печальной, но добилась прогресса и с небольшой помощью преодолела это. Подростковый возраст имеет и хорошие стороны. В нем есть «первые разы»: первая влюбленность, первые сокровенные слова, первый поцелуй… Эти чувства можно назвать приятными, но самое лучшее в подростковом возрасте – это то, что он заканчивается. Я молода, я все еще маленькая девочка. Но я уже не та маленькая девочка, что была раньше, и знаю, что когда пройдет несколько лет и я оглянусь назад, буду помнить только хорошее. Мне жаль, что я была вынуждена отобрать у тебя не успевшую начаться жизнь… Но не знаю, есть ли лучший способ сделать это. Знаю, что тебя не существует, но мне нужно было попрощаться с тобой.