— Доброе, — ответил Дима. — Настроение прекрасное, но вообще-то нам надо поторапливаться спящая красавица. — Да? — протянула я. — А почему? Дима усмехнулся. — Ты забыла про дизайнера? — О, Боже, — спохватилась я, закрыв рот рукой и глядя на Волкова во все глаза. — Про Котовского только и помнила, а про дизайнера забыла напрочь…. — Ну, у тебя есть еще минут двадцать, чтобы собраться к её приходу. — Ух… — выдохнула я, снова обнимая Диму и кладя голову ему на грудь. — А когда в больницу? — Думаю, что не раньше трех, — ответил он. — И одевайся потеплее, погода чудесная, но холодно. Я встала на мысочки и с любопытством выглянула в окно из-за Димкиного плеча. Да, действительно зима уже вступала в свои права. Иней серебрился на тонких веточках кустарника и деревьев, на оконном стекле, на машинах, на ровных или неровных формах луж, что расползлись на тёмном асфальте. Димка чмокнул меня в щеку. — Будешь кофе? — С удовольствием, — растерянно отозвалась я, все никак не в силах оторваться от созерцания вида из окна. Люди шли кто куда, неспешно так, вразвалочку. Кто в хорошем настроении стрекотал по телефону, кто, сгорбившись и потирая нос, в магазин с горящими глазами, кто, хорошо одет и в настроении «лучше всех», к метро — на свидание или отдыхать. Суббота, позднее утро, город расцветал. Люди расцветали. Жизнь начинала закипать. И зима входила в город, радовалась, не могла никак наглядеться на то, что уже за год позабыла. Я видела, какие все были укутанные, утепленные: тёплые шарфы, теплые шапки на головах, перчатки, сапоги, тёплые пальто и куртки. Я улыбнулась, наблюдая за этой прекрасной жизнью. Сжимала в руках чашку с кофе и наслаждалась тем миром, тем спокойствием, что царили вокруг меня. Солнышко светило ярко, несмотря на морозец. Небо было голубым, светлым, тянуло к себе. Я посмотрела на Диму. — Слушай, а нам же ещё сегодня в клинику надо заехать — Степанова, вроде, хотела сообщить что-то про работу на следующей неделе, — сказала я растерянно. — Обязательно заедем. Но уже после Котовского. — Хорошо, — ответила я. — Пойду тогда собираться, пока наша дизайнер не пришла. А то не очень хочется её в трусах встречать. Я прошла в комнату, к платяному шкафу, собираясь сразу одеться для нашей поездки после разговора с дизайнером. Я улыбалась, думая о том, как много вариантов мы с Димкой прикидывали по поводу ремонта в детской, и о том какую в итоге комнату мы сделаем для нашего малыша. Нам хотелось чего-то нейтрального, пока что мы не знали, кто кого мы ждём сына или дочку, хотя я была уверена, что сына. Волков, кстати, тоже. Я как раз переоделась, когда в комнату зашел Дима. — Мне сегодня утром звонил Максим, — сказал он. Я повернулась к Волкову. — Максим? — Да. Решетов. Ну, тот самый — ты помнишь. — Да, конечно помню. — Пожала плечами я. — Тот самый Максим Решетов, который помог тебе вытащить меня из того ужаса, что приключился не так давно, и который по уши влюблен в Оксанку. Дима посмеялся. — Да, точно. Именно он. Кстати, насчет Максима и Оксанки Фадеевой — это очень интересная история, которая, безусловно, заслуживала внимания. Впрочем, о ней позже. — И что сказал Максим? Дима слегка нахмурился. — Сказал, что они нашли Калинову. — Да ты что? — мое лицо аж вытянулось от удивления. — Где? — Она пару дней назад вышла замуж за какого-то олигарха во Франции. — О, поздравляю, — приподняв бровь, заявила я. Дима усмехнулся. — А что же здесь? Кто будет призван за дела? — Боюсь, с этим пролет, — сказал Дима несколько холодно. — Ей как всегда удалось выскользнуть абсолютно сухой из воды — на неё вообще ничего нет. А всё, что было, замяли так глубоко, словно бы тог и не было. Так что… — Скатертью дорога. — Именно, — подтвердил Дима. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ В дверь позвонили. Дима пошел открывать. Через минуту к нам в квартиру зашла симпатичная девушка невысокого роста. Сложно было угадать её возраст. Одета она была модно и хорошо, сразу приветливо улыбнулась. Светлые волосы ее были собраны в хвост, макияж был не ярким, но помаду она носила красную. — Доброе утро, я Света, — представилась девушка. — Когда-то я уже делала Дмитрию Романовичу дизайн-проект в квартире. Света разделась, оглядываясь, не переставая сверкать белоснежной улыбкой. — Смотрю, ничего не изменилось. — Очень приятно, — ощущая едва заметный укол ревности, сказала я, протягивая девушке руку. — Варя. Мы пили чай на кухне, осматривали комнату, которую мы с Димкой решили сделать детской, обсуждали разные идеи, смотрели каталоги. В общем, два часа пролетели совсем незаметно. Светлана оказалась не просто очень приятной девушкой, но и настоящим профессионалом. Однако время поджимало. Проводив девушку, мы с Димкой поспешили собраться — надо было ехать в больницу. А на улице — благодать. Морозный светлый день, все хрустит, поблескивает, застывает. Мы сели в машину, и некоторое время я с удовольствием рассматривала наш двор. Я думала о том, что я быстро привыкла жить у Димки. Его дом и двор вообще мало отличались от моих — все-таки мы жили близко. Моя квартира сейчас снова сдавалась, но иногда мы приезжали погулять там во дворах, посмотреть на мои окна. Мы поехали, и вдруг все мысли в моей голове куда-то улетучились. Не осталось ничего — только море впечатлений. Яркие вывески, чистые текла витрин, бесконечное количество дорожных полос, краснощекие прохожие и Димкины истории. А ещё волнение — небольшое, клубящееся внутри. Я волновалась, и уже не скрывала от себя этого. Егор сам просил встречи со мной. Я бы никогда не отказала. Я, напротив, была рада, что всё так, что мы с ним встретимся и поговорим. Однако не сложно было представить, как это будет выглядеть. Мы приехали в больницу. Димка показал какой-то пропуск и разрешение, и нас пустили на территорию. Ну да, его везде пускали — он, в конце концов, тот самый хирург Волков. Мы въехали на территорию огромного больничного комплекса — тут был сосновый парк, великолепные фонтаны, мощеные дорожки, да и само здание было новым. Припарковав машину на стоянке, мы вышли из неё, и сразу направились к главному корпусу. Мне здесь было знакомо — всего неделю назад, как выписалась отсюда. Сначала прошли в гардероб, потом в приемную. Пока оформлялись, я сбегала в буфет и по старой памяти взяла себе самый большой стакан изумительного капучино. От которого, ой, Волков, зря ты отказался. Мы с Димкой поднялись на второй этаж, там нас пропустили в ещё одну зону и тогда мы уже, накинув белые халаты, направились к лифтам. Поднявшись на пятый этаж, мы вышли в чистый и широкий коридор. Шли недолго. Я лежала в палате на другом этаже, здесь было несколько иначе, чем у нас на третьем. — Посиди здесь, Варюша, — сказал мне Дима, указывая на банкетку возле двери. — Я зайду к нему на пару минут, предупрежу, что мы здесь… Что ты пришла с ним поговорить.