– Солнышко, тебе нужно покормиться. Ты почувствуешь себя лучше. – Звучит ненормально. – Это не так. – Он чуть приподнимает голову и втягивает нижнюю губу в рот. Сначала я смущаюсь, но потом вижу, что он прикусывает внутреннюю часть губы, и отстраняюсь, тяжело дыша. – Джун… – Попробуй, пожалуйста? – Он смотрит на меня своими черными как смоль глазами, наклоняясь ко мне, но останавливается. Ждет, когда я встречусь с ним. Когда подчинюсь. Я вижу, как кровь скапливается внутри, когда он приоткрывает рот. Мое горло сжимается, и я не знаю, что, черт возьми, я делаю, но я наклоняюсь – просто быстро касаюсь его губ своими, а затем отстраняюсь, колеблясь и чувствуя себя совершенно безумным. Он обхватывает мое лицо ладонями и наклоняет голову, прижимаясь губами, побуждая меня разжать губы, его язык мягко проскальзывает в мой рот, я открываю его шире и пробую кровь Джуничи на вкус. Она такая же, как и прежде – свежая и древесная. Необъяснимая, как воздух зимнего леса и лаванда. Инстинктивно я закрываю глаза и поддаюсь, желая еще, потому что это так вкусно. Совсем не похоже на кровь. Не медная и не соленая. Она восхитительна в жаре наших ртов, и я начинаю гоняться за ней. Он снова притягивает меня, я соскальзываю с дивана и сажусь к нему на колени, обвивая руками его шею – отчаянно желая и его, и его вкуса, потому что это успокаивает меня. Он прерывает поцелуй, и у меня перехватывает дыхание. Мое сердце бешено бьется, и я хочу его всего. Он подносит руку ко рту. Я наблюдаю, как медленно появляются его клыки, удлиняясь, словно по волшебству, в толстые острые белые острия. Они действительно прекрасны, я заворожено наблюдаю, как он кусает ребро своей ладони. Когда он заканчивает, там выступают две капли крови, угрожающие стечь по его плоти и капнуть. Мои глаза мечутся между его зрачками и его ладонью. – Тебе нужно больше, – говорит он совершенно спокойно. Ручеек крови уже бежит по его коже, потому что я слишком долго ждал. Поколебавшись, я подношу его руку ко рту, все еще не понимая, что я на самом деле собираюсь сделать и насколько это бессмысленно. Психопат. Кто-то должен запереть меня и сразу же выбросить ключ. Слизывая, я провожу языком по следу жидкости, пока не достигаю эпицентра. Дорожка на вкус такая же, как и в предыдущие два раза, поэтому я обхватываю губами следы его укусов. Это так приятно, как будто у вас есть целая миска чипсов после того, как вы утащили всего одну или две штуки у своего друга в течение последних десяти минут. Я чувствую себя жадным, и у меня хватает наглости сосать, как будто я действительно знаю, что делаю. Когда поток останавливается, я возмущенно поднимаю голову. Отверстия закрылись и зажили. Я моргаю. – По-почему? Он смеется, хотя, насколько я могу судить, в этом нет ничего смешного. – Теперь ты хочешь еще? – Нет. – Я качаю головой, проводя ладонью по лицу. – Я… Джун, это слишком… Он подталкивает меня бедрами, прижимая еще ближе к своему телу. – Можешь попить еще, если скажешь, что хочешь. – Он целует меня в линию челюсти, затем вверх к уху и вниз по шее. Его руки обхватывают мою задницу, прижимая меня к себе. Он крепкий и надежный, и я могу ему доверять. Кажется, впервые за очень долгое время я не одинок. Я делаю глубокий вдох, решая позволить себе опереться на кого-то. Во всяком случае, попытаться. – Я хочу, – говорю я ему. – Я… я хочу. Глава 24 Джэ На мой взгляд, Харука немного похож на Папу. За исключением того, что он намного моложе и японец… красивый гей с великолепным загорелым мужем. Ладно, возможно, он совсем не похож на Папу. Он царственный. Терпеливый и добрый. Что-то исходит от него, спокойное и элегантное, что говорит мне. том, что он находится в другом игровом поле. Это есть у всех ранговых вампиров, но Харука с его бордовыми глазами и холодным поведением заставляет меня чувствовать, что я нахожусь в присутствии очень старой души. Короля. Кого-то, кто совершенно не вписывается в мою убогую квартиру. Он сидит со мной за кухонным столом. Джуничи занимает третье место. – Вы были вампиром со дня своего рождения, Джэ, – объясняет Харука, его завораживающие глаза сосредоточены на мне. – Вы никогда не были по-настоящему человеком. Он делает паузу. Я понятия не имею, что на это ответить. – Ладно… – Вы можете это принять? – спрашивает он. – Ну… – я выпрямляюсь, расправляя плечи. – Я с радостью пил кровь Джуничи последние двадцать четыре часа, так что я определенно не человек, как полагал. Люди обычно так не делают… А если делают, то их считают сумасшедшими. – Верно. – Харука кивает. – Вы получаете удовольствие от этого процесса? Джуничи поджимает губы и хмурится: – Мне кажется, это очень личный вопрос. Харука закатывает глаза. Я подавляю желание хихикнуть. – Да, – отвечаю я. – Получаю… Почему это происходит со мной? Почему сейчас? – Я уже говорил об этом Джуну, потому что он задавал тот же вопрос, – говорит Харука. – Исходя из того, что я знаю о вампирской природе и формировании романтических связей, вполне вероятно, что ваши натуры имеют очень высокую совместимость – вот почему ваш запах так сильно действует на Джуничи, и почему это проявляется внутри вас сейчас. Как будто что-то в Джуничи заставляет вашу кровь пробудиться и расцвести. Как магниты. Формирование романтических связей… Черт. Я киваю, смутно понимая, что все это значит. Я не знаю точно, как формируются вампирские узы, но я знаю, что это серьезное дело. Не то что человеческий брак, где можно просто «разойтись» и сослаться на «непримиримые разногласия». Предполагается, что вампирскими узами связываются на всю жизнь: один вампир связывает своей генетический код с другим. Они идеально подходят друг другу и нет смысла искать кого-то другого. В противном случае они умрут. Отвлекаясь, я смотрю на Джуничи. – Чем я пахну… – Не сейчас, пожалуйста. Наступает момент неловкой тишины, прежде чем Харука качает головой в сторону Джуничи и продолжает: – Я чувствую, что, хотя взаимодействие с Джуничи, несомненно, взволновало вашу природу, ваша родословная уже была в состоянии волнения. Вы упомянули, что чувствовали себя «странно» или «тревожно» рядом с нами? – Да. С тех пор, как я переехал в Японию, все стало хуже, чем когда-либо. – Вампирские родословные, особенно те, что выше по природе, врожденно тянутся друг к другу. Мы существа, которые процветают в сообществе. Как таковые, мы естественным образом тяготеем к себе подобным. Туда, где есть чистокровный, со временем приходят и другие ранговые вампиры. Ваше проживание здесь, в отличие от Англии, где нет чистокровных и мало ранговых вампиров, вероятно, также пробудило вашу бурно развивающуюся природу. Я размышляю о своей жизни, о том, как начал изучать вампиров, стал их врачом и переехал сюда. Был ли это мой выбор? Или так решила «природа» внутри меня, которая все время внушала мне все это без моего осознанного понимания? Является ли эта штука мной? Я говорю так, будто это что-то отдельное от меня – какая-то инородная, чуждая вещь, обитающая в моем теле. Что-то, что взяло под контроль мою судьбу и мои действия. Но Харука говорит мне, что оно всегда было во мне, молча занимая водительское кресло. Это тревожно. Я трясу головой. Займусь этим позже. – Так… вы думаете, моя мама тоже была вампиром? То, что случилось со мной на этой неделе… это то, что случилось с ней? – Думаю, да, – говорит Харука. – Ваша мать, вероятно, была вампиром по своей природе, но ее никогда не кормили должным образом. Знала ли она об этом и отказывалась ли, мы никогда не сможем сказать точно. Но, возможно, вас постигла бы та же участь – вчера или когда-нибудь в будущем. Все это кажется нереальным. – На этой неделе я не знал, что со мной происходит. Я знал, что мне что-то нужно, что моему телу не хватает чего-то жизненно важного. Но я понятия не имел, чего именно. Откуда мне было знать? Откуда мама могла знать? Если ты никогда не был настоящим вампиром, как ты можешь знать, что тебе нужна кровь? – Учитывая ваше воспитание, вы не могли этого знать. К счастью, вы уникальным образом близки к вампирам высокого уровня, которые знают и способны поддержать вас. – Я… я очень благодарен, – говорю я, кланяясь с места. Харука вежливо улыбается. – Мы ваши сородичи. Мы несем ответственность за то, чтобы вы прошли через этот переход. Я вскидываю голову, моргая. – Значит… я вампир, но не совсем? И вы продолжаете говорить, что я ранговый. Какой… какой у меня ранг? – Это все так странно. Я даже не могу поверить, что задаю эти вопросы. – Ты все еще в духовке, солнышко, – говорит Джуничи, опираясь на локти. – Не совсем готов. – Что означает… – Что вашей природе потребуется некоторое время, чтобы полностью пробудиться, – отвечает Харука. – Мы еще не уверены в вашем ранге, но Джуничи считает, что вы, вероятно, принадлежите к первому поколению, судя по качеству вашей крови. Впрочем, время покажет. Ваша кожа еще слишком мягкая, и у вас нет клыков, чтобы питаться должным образом, верно? Я мотаю головой. – Нет… насколько я знаю. – Чем больше вы будете питаться от своего источника, тем больше ваша истинная природа будет раскрываться. Я не знаю, через сколько времени вы станете полноценным вампиром, но думаю, что через несколько недель или месяцев, возможно, дней. Годы точно не потребуются, учитывая скорость изменений, которые вы уже претерпели. – Хорошо… – я выдыхаю, моргая. – Хорошо… Я превращаюсь в вампира… Все в порядке… Блестяще. Джуничи снова говорит: – Ты не совсем превращаешься, Джэ. Ты всегда был одним из нас. Твоему восприятию просто нужно приспособиться, вместе с твоим телом и природой. Ты проявляешься. Верно. Приспособить восприятие. Легко сказать, гораздо сложнее сделать. Дыши глубоко. Не психуй перед вампирами. Господи. Я тоже вампир. Дыши глубоко. – Я проведу тебя через этот процесс, – говорит Джуничи. Я даже не замечаю, что мои глаза были закрыты, когда бросаю взгляд на него. – Я буду твоим источником на протяжении всего времени. Харука считает, что мы не должны торопиться, так что я буду с тобой и позабочусь о том, чтобы твоя природа оставалась стабильной. – Поскольку это беспрецедентное и деликатное обстоятельство, – говорит Харука, – я считаю, что лучше всего использовать один и тот же источник на протяжении всего процесса. Когда вы почувствуете желание покормиться, вы должны его выразить. Постарайтесь пока не питаться от других источников.