Глава 26 Джэ – Тогда скажи мне, что ты не трахаешься с ним. Сайрус расхаживает передо мной взад-вперед. Я сижу на своей кровати, прижавшись спиной к стене и скрестив ноги в позе дзен. Это не помогает мне расслабиться. – Ну? – Он делает паузу, глядя на меня. Технически я больше не сплю с Джуничи. Он только что сказал мне, что мы не можем этого делать. – Не сплю, – просто отвечаю я. Сайрус отшатывается назад. – Значит, не спал? Никогда? Ну… это уже другой вопрос, не так ли? Я уклоняюсь. – Ты можешь расслабиться, пожалуйста? – спрашиваю я. – Ты пришел сюда кричать на меня? С тех пор, как я переехал, ты совершенно меня не поддерживал. Еще до этого ты высмеивал мою карьеру и исследования, мою сексуальную ориентацию… – Я просто смеялся с тобой над этими вещами. Не принимай близко к сердцу… – Но это не смешно, Сайрус. Ненавижу, когда люди говорят: «Не принимай близко к сердцу». Это такая хрень. Для меня это звучит так: «О, не будь сложным, живым и дышащим человеком с чувствами, опытом и взглядами, отличными от моих собственных. Просто прими, что я бесчувственный придурок, ладно?» Люди ужасны. – Именно это я тебе и говорю, – продолжаю я. – Ты был еще большим кретином из-за того, что я живу здесь… но я всегда поддерживал тебя. В том, чтобы стать дантистом, обручиться с Пиппой… когда ты решил сесть на эту гребаную «соковую диету» на тридцать дней и выглядел как ходячая реклама помощи голодающим детям. Сайрус, дуясь, складывает руки. – Идиот. – Ты можешь поддержать меня… хотя бы раз? Наши жизни… Мы меняемся. Ты скоро женишься. Я узнаю о себе много нового здесь, и это хорошо. Можешь, пожалуйста, уважать это и не кричать на меня все время? Тяжело выдохнув, Сайрус подходит ко мне и забирается на кровать. Он садится рядом со мной, лицом ко мне. Выражение его лица искреннее и спокойное впервые с тех пор, как он вошел в мою квартиру. – Я не хотел на тебя кричать. Я просто… я скучаю по тебе. Дома ты был не очень занят, и я мог в любое время увидеться с тобой или зайти к тебе в офис и принести тебе обед… помнишь? Обед номер двадцать шесть с жареным тофу и большой порцией брокколи? Я вздыхаю. – Я скучаю по тому тайскому ресторану. – А я скучаю по совместным походам в паб субботними вечерами. Скучаю по играм в футбол в Порт-Медоу по воскресеньям. Мы все время разговаривали, Джэ, но теперь ты здесь, и ты доктор Бизи[33], и я как будто больше не существую для тебя… Я хочу, чтобы ты вернулся домой. Сайрус смотрит на меня так искренне, что мне становится немного не по себе. Обычно с ним все грубо и резко – шлепок по плечу или хлесткий подзатыльник. Какой-нибудь язвительный комментарий, от которого мне хочется его ударить. Не знаю, осознает ли он, насколько близко он находится к моему лицу. Мне хочется отклониться назад, но я не хочу снова провоцировать его, поэтому увожу взгляд. – Я не могу вернуться домой. У меня контракт с больницей, и… мне здесь нравится. Мне нравится быть занятым, нравятся мои пациенты и люди, которых я встретил. Вы с Пиппой начинаете совместную жизнь. Тебе не нужно, чтобы я был третьим колесом… я и не хочу им быть. Я думаю, что донес свою мысль, когда между нами воцаряется приятное молчание. До тех пор, пока Сайрус снова не смотрит на меня, хлопая своими шоколадными глазами. – Это не обязательно. Я хмурюсь. – Что это значит? – Это можем быть только ты и я, если ты этого хочешь? Теперь, глядя на него, глазами хлопаю я, совершенно потерянный. Я собираюсь спросить его, о чем, черт возьми, он говорит, но, прежде чем я успеваю это сделать, он наклоняется и целует меня. Без колебаний. Губы Сайруса на моих. Меня словно ударило током, потому что я отпрыгиваю назад и отстраняюсь от него. Он все еще наклоняется ко мне, мои глаза безумны. – Что, ради всего святого, ты делаешь? – А на что это похоже? – Почему? – Потому что… потому что ты мне нравишься, Джэ. Ты мне нравишься. Теперь мы оба смотрим друг на друга: Сайрус – так, будто он только что сказал мне, что небо голубое, а я – так, будто у него внезапно выросла вторая голова. – Что? – Неужели это так шокирует тебя? – Сай хмурится. – Даже моя чертова младшая сестра это видела, когда мы были еще мальчишками. Мой отец жестко поговорил со мной об этом, и как только ты наконец уехал в Японию, Пиппа сказала: «Мой главный конкурент ушел». Я мотаю головой. – Нет. Сай, ты не гей. – А что, если да? – Нет. – Может быть, да, Джэ… Я гей для тебя. – О… о Господи. О нет… – Что? – спрашивает Сайрус, его брови напряжены. – Что в этом плохого? – Это ужасно. – Это романтично. Я усмехаюсь, тряся головой, не веря своим ушам. – Это не так. Сайрус наконец выпрямляется, скрестив руки на груди. – Почему? Хочешь сказать, это не романтично? Я делаю паузу, все еще неловко отстраняясь от него. – Потому что вся тяжесть и ответственность за твою сексуальность лежит на мне, разве нет? Как только все покатится к чертям, ты больше не будешь «геем для меня». Это будет моя вина, что ты гей. Моя вина, что твоя жизнь разрушена и что твоя семья с тобой в ссоре. Нет, спасибо, приятель. – Нет! Я бы не сделал этого с тобой. Такого не будет… – А как же Пиппа? – Недоверчиво спрашиваю я. – Ты женишься на ней через три месяца… Сайрус хватает меня за руки и притягивает к себе. Когда я оказываюсь рядом, он одной рукой проводит пальцами по моему затылку, а другой крепко сжимает мое плечо. – Ты можешь просто… Черт. Ты можешь успокоиться на минуту? Ты даже не представляешь, как давно я хотел сказать тебе эти слова, как давно я хотел прикоснуться к тебе, ты… до нелепого умный, совершенно необычный и восхитительный человек. – Он наклоняется, но на этот раз я отодвигаюсь назад, продолжая смотреть на него так, словно у него две головы. Такое ощущение, что я попал в какую-то перевернутую параллельную вселенную. – Мы можем просто попробовать? – спрашивает Сай. Нет, он умоляет. Он трет пальцами мою голову, а его глаза такие ласковые. Он никогда не смотрел на меня так – с такой любовью и желанием. – Пожалуйста? Что-то внутри меня хочет дать ему это. Он проявляет такую уязвимость, какой я никогда от него не видел. Он мой друг – мой лучший друг. Я забочусь о нем и его чувствах. И он был первым парнем, в которого я влюбился, – моей первой любовью. Мои подростковые годы прошли либо с Сайрусом, либо с мыслями о Сайрусе. Я мечтал о нем. Сейчас он здесь, говорит мне, что все это время чувствовал то же самое, что я ему тоже нравлюсь, и он хочет, чтобы мы начали встречаться. Для кого-то это сказочный поворот. Золотой путь к хорошему, счастливому концу. Но не для меня. Он снова пытается меня поцеловать, а я отстраняюсь от него. Уже почти лежу на кровати, когда слышу тихий стук в дверной косяк. Я поворачиваю голову в сторону, а там стоит Джуничи. Мое сердце сжимается. – Я иду домой, – мягко говорит он, его лицо непроницаемо. – Приятно познакомиться, Сайрус. И Джэ, я полагаю, ты позвонишь мне, если тебе понадобится моя помощь. – Он вежливо кивает и исчезает в дверном проеме. Сайрус смотрит на меня, вздернув нос. – Для чего, черт возьми, тебе может понадобиться его помощь? Кто он тебе? В панике, не говоря ни слова, я вырываюсь из хватки Сайруса, встаю с кровати и захлопываю за собой раздвижную дверь, выходя из комнаты и следуя за Джуничи. Господи, моя жизнь – полный кавардак. Фиаско. Я вхожу в гостиную как раз в тот момент, когда Джуничи надевает свои парадные туфли, чтобы уйти. Я стою там, но он игнорирует меня. Я говорю тихо: – Все было не так, как кажется. Джуничи встает, уставившись на меня своими черными глазами. Он не говорит ни слова. – Между нами ничего нет, – говорю я. – Я не запутался в том, кого я хочу, Джун.