– Ага. – Он выдыхает этот ответ, улыбаясь. Из него вырывается теплое персиковое дыхание, а мое тело настолько чувствительно к нему, что по мне пробегают мурашки. Моя природа сходит с ума, а позвоночник становится горячим. Мне хочется встать и отойти от него, потому что это пугает меня. Но я знаю, что не должен этого делать. Я не могу. Мне так чертовски неловко, что я не знаю, что с собой поделать. Теперь мы просто смотрим друг на друга в белом солнечном свете. Я отворачиваюсь и делаю вдох, расправляя плечи. Как, черт возьми, это возможно? – Можно… Ничего, если я покормлюсь от тебя? – спрашивает Джэ, заставляя меня снова взглянуть на него. Раньше мне казалось, что его каштановые глаза светятся, хотя это было не так. Сейчас же они и вправду сияют. Он строит мне глазки, и я не могу понять, нарочно или нет. Я тяжело сглатываю и поворачиваю голову в сторону Харуки. Мне нужно, чтобы кто-то из них что-то сказал, объяснил мне эту ситуацию. Харука нежно берет Нино за запястье. – Вам нужно побыть наедине. – Нино следует за супругом, но смотрит на меня широко открытыми глазами. Мои глаза тоже широко раскрыты, потому что они уходят, оставив меня наедине с этим непонятным и соблазнительным существом. Я буквально смотрю, как Харука и Нино выходят из комнаты и закрывают дверь, и мне хочется, чтобы они вернулись. – Джун? Я оборачиваюсь, хлопаю глазами, как будто не знаю, кто он. А знаю ли я, кто это? Этот мужчина излучает королевскую энергию: древнюю и благородную, словно он из другого времени и места. Что случилось с моим вздорным le petit доктором? – Что случилось? – спрашивает Джэ, нахмурив брови. Теперь мне не по себе, поэтому я тяжело сглатываю и повожу плечами. Я должен взять себя в руки. Я должен сделать это. – Ничего. – Я улыбаюсь, стараясь вести себя нормально. – Харука сказал, что кормление может помочь с туманностью, которую я ощущаю. – Да. Конечно… Он сказал что-нибудь еще? Джэ выдыхает еще раз, и его дыхание ударяет меня прямо по лицу. Я закрываю глаза, чтобы подавить безумную реакцию моей природы на него. Безумную. Как будто мое тело горит. – Он сказал мне не осушать тебя. Мои глаза все еще закрыты, но я слышу улыбку в его голосе. Я потираю пальцами переносицу, дышу и сосредотачиваюсь. – Наверное, не стоит никого убивать в первый день в качестве вампира. – Джэ смеется над этим, ощущение легкое и искрящееся. Клянусь богом, если он не прекратит… – Господи, звучит странно, – говорит он. Я открываю глаза, и, как я и думал, на его губах легкая самоуничижительная улыбка. – Думаешь… думаешь, со мной все будет в порядке? Я справлюсь? Как мне выпустить зубы? Они пульсируют и немного болят. Это странно. – Он приподнимает верхнюю губу, скользя языком по втянутым резцам, нащупывая их. – Все будет хорошо. И твои зубы будут знать, что делать, даже если ты не знаешь. Кроме туманности, что еще ты чувствуешь? Он делает паузу, бросая взгляд своих ярких медово-карих глаз вниз, затем снова на меня. Клянусь, он делает это нарочно. – Честно? – Да… что? – Я хочу тебя, – говорит он, откидывая одеяло с ног и заставляя меня слегка отодвинуться назад. – Я всегда хочу тебя, но… – Он подползает ко мне, и я отодвигаюсь еще дальше на кровати, застигнутый врасплох, моя грудь напряжена. Он сокращает дистанцию, плавно забираясь ко мне на колени и усаживаясь на меня. – Твой запах теперь такой сильный… первозданный. – Джэ проводит пальцами по моему затылку и волосам, прижимаясь ко мне лбом. – Я и раньше думал, что ты хорошо пахнешь, но боже… Ты как лаванда, зима и кипарисы – все в одном. Все мое тело будто наэлектризовано. Я не чувствовал этого, пока ты не вошел сюда, но это невероятно. Я замираю и даже не прикасаюсь к нему, потому что чувствую себя так, будто у меня на коленях сидит необузданный зверь. Прекрасное и дикое существо, не знающее собственной силы. Его энергия не излучается наружу, но я чувствую, как ее сила гудит внутри него и притягивает меня, пока он осыпает мое лицо поцелуями. Его запах и жар его тела обуревают мои чувства. – Джэ. Он останавливается, моргая. – Хм? – Можешь помедленнее, пожалуйста? – Я делаю глубокий вдох, кладя руки ему на бедра. Он ухмыляется, сверкая игривой улыбкой. – Извини. У меня ужасно пахнет изо рта? Прошло семь дней с тех пор, как я чистил зубы… – Нет. Ты можешь покормиться. У тебя есть согласие. Как сказал Харука, не соси слишком сильно, ладно? И… пожалуйста, будь осторожен со своими мыслями. Старайся их контролировать. Не перегружай меня тем, что у тебя в голове. – Черт, я нервничаю. Он кивает, его взгляд мягкий. Искренний. – Хорошо. Я с трудом сглатываю. – Давай. Он все еще улыбается, наклоняясь к моей шее, лижет меня снова и снова, мягко, как будто пробуя на вкус и пытаясь решить, куда он хочет меня укусить. Когда он касается ртом, я чувствую, как его клыки прижимаются к моей коже. Они мягко протыкают ее, а затем его язык касается ранки, контролируя жидкость, текущую в рот. Он делает все очень осторожно. Точно, как… ну, как хороший доктор. Через мгновение я чувствую его разум. Мысли сияющие и мягкие. Это напоминает мне свечу, ее нарастающее тепло. Он любит меня. Самоотверженно и искренне, радуется жизни и хочет меня. Он благодарен мне. Его мысли такие чистые и искренние. Слишком честные. Мои глаза вспыхивают, и я крепко закрываю их из-за жжения. Моя природа снова одолевает меня, как будто у нее есть собственный разум, яростно реагирующий на Джэ и все, что он со мной делает. Я не могу его подавить. Не могу контролировать. Когда он поднимает голову, мое тело дрожит. Джэ обхватывает мое лицо ладонями, и я открываю все еще светящиеся глаза. – Было плохо? – Тихо спрашивает он. – Почему ты дрожишь? Твои глаза снова аметистовые… Это так прекрасно. – Я в порядке. Ты отлично справился, Джэ. – Да? – Он наклоняется, оставляя легкий поцелуй на моих губах, и задерживается, касаясь своим ртом моего, желая, чтобы я ответил. – Да, – выдыхаю я, размыкая для него губы, но он снова льнет ко мне и впивается, прижимаясь крепче. Я сжимаю его бедра и откидываю голову назад. – Джэ. – Мм? – Просто… Тебе нужно поесть. Настоящей еды. И, возможно, принять душ. Как твоя голова? Менее туманна? – Да. – Он усмехается. – Ты присоединишься ко мне в этом «возможно душе»? Точно нет. – Нет. Ты забыл, что мы в доме Нино и Харуки? Он смеется, переполненный радостью. – Вполне возможно. Я снимаю его с себя и встаю с кровати. – Я принес тебе сумку с одеждой и бельем. Все уже в гостевой ванной в соседней комнате. Прими душ и встретимся на кухне, хорошо? – Хорошо. Тебе нужно покормиться? Ты можешь, если хочешь… – Нет. – Говорю я, и, должно быть, это звучит резко, потому что спокойное, счастливое выражение лица Джэ меняется, и он слегка отстраняется. Поэтому я говорю, – Спасибо, Джэ, но я пока в порядке. Скоро увидимся? – Да… – Он кивает, но я уже сорвал ту хлипкую маску. Теперь он знает, что что-то не так. Несомненно. Я покидаю Джэ, прохожу через наружный коридор и возвращаюсь в главный дом. Когда я сворачиваю за угол в открытую кухню, Харука и Нино сидят за столом. Харука безэмоционален с чашкой кофе. Челюсть Нино отвисает в беззвучном крике, когда он видит меня. Сохраняя спокойствие, я прохожу к столу и сажусь. Харука отпивает из своей чашки, а Нино смотрит на меня, разинув рот. Я раздраженно хмурюсь. – Ты мух ловишь? – Хару был прав, – говорит Нино, широко раскрыв глаза. Я перевожу свой раздраженный взгляд на вампира, потягивающего кофе во главе стола. – Ты знал? Он говорит между глотками: – Я подозревал. – Ты мог бы сказать что-нибудь. Предупредить меня? – Я не был уверен. – Джун! – Нино моргает. – Джэ чистокровный. Ты понимаешь, что это значит? Я в полной заднице? Я каким-то образом оказался в ситуации, которой отчаянно пытался избежать всю свою жизнь? Я источник двух чистокровных одновременно… как элитная кормушка? И в сантиметре от того, чтобы связаться с одним из них? – Джэ – это ответ. – Произносит Нино с драматичной паузой, как будто это должно что-то значить для меня. Джэ – это ответ? Истина и свет? О чем, черт возьми, он говорит? Я поднимаю подбородок.