Глава 38 Джуничи – Хочешь пива? – Спрашиваю я, держа перед собой открытую дверцу холодильника. – Спасибо, не надо. – Джэ идет в гостиную и садится на диван, его спина прямая и неподвижная, будто я собираюсь зачитать ему смертный приговор. Черт. Я еще ничего не сказал, а он уже балансирует на краю обрыва. Моя цель – вести рациональный разговор, чтобы он не слетел с уступа, но он уже на нем, с поднятыми руками, и кричит: «Не подходи, или я спрыгну». На данный момент, что бы я ни сказал, это подтолкнет его. Взяв свою бутылку, я направляюсь к дивану и сажусь рядом с ним. Того счастливого, игривого существа, которое было раньше, больше нет. Теперь он сидит здесь как колючий ежик. – Джэ… не мог бы ты немного расслабиться? – Нет. – Он мотает головой, глядя прямо перед собой, избегая моего взгляда. – Просто скажи это. Все кончено. – Почему ты так говоришь? Ты говорил мне это раньше… – Потому что так оно и есть. Просто и понятно. Теперь я такой… и ты этого не хочешь. Ты говорил мне снова и снова, так что мне не нужно вести об этом сложный разговор. Я ставлю пиво на стол, затем поворачиваюсь, подогнув одну ногу на диване, и смотрю Джэ в глаза. – Я не «покончил» с тобой. Но можешь ли ты понять, что для меня это определенно неожиданно. – Да. – Он вздыхает, затем проводит пальцами по своим темно-золотистым волосам. – Как будто для меня это не неожиданно. Все это. – Я изумленно смотрю на его профиль. Он и раньше был привлекателен для меня, но теперь от него исходит сияние, которое агрессивно притягивает меня к себе, заставляя меня хотеть прикоснуться к нему и утешить его. Обнять и успокоить. Я стою на своем. – Я не думаю о тебе, как о большом плохом чистокровном, Джэ. Я не думаю, что ты внезапно стал похож на Рена. И я не думаю, что ты переменишься и попытаешься меня контролировать. Это не так. – Хорошо… тогда на что это похоже? – То, что произошло между нами за последние два месяца, было вихрем. Очень сильным и очень быстрым. Я был готов отучить свой организм от Рена вместе с тобой, перейти на нормальный режим кормления. Но теперь мне кажется, что я просто прыгаю от одного чистокровного к другому… как счастливый клещ. Наконец он смотрит на меня, его теплые глаза искренни. – Я не против, Джун. – А я против. Я уже созависим от него. Это токсично, и я был таким всю свою чертову жизнь. Я не хочу иметь такую же поверхностную зависимость от тебя. – Но это не поверхностно. Это то, к чему привыкло твое тело. Тебе нужно питаться, твое тело предпочитает определенный вид крови… У меня он есть, и мы не токсичны. Так в чем проблема? – Это просто предпочтение, – возражаю я. – Пристрастие к культовым винам супер-люксового уровня, в то время как вино премиум класса должно питать меня просто на отлично. Это мучило меня десятилетиями… Мне просто нужно знать, что я могу это побороть, что я не какая-то чистокровная ищейка, выращенная и выдрессированная моим отцом. Я сам себе чертов вампир, и сам делаю свой выбор. Я был готов делать это с тобой, но… – В конце концов, я чистокровный, а ты вынюхал меня, потому что я вино супер-люксового уровня, и ты думаешь, что именно поэтому мы здесь. Почему мы зашли так далеко. – Может быть, не совсем уверен. – Я думаю обо всех способах, которыми пытался ему угодить, о том, как я упорно выслеживал его, когда мы впервые встретились. Неужели все это были только мои инстинкты? Моя природа легко распознавала и знала, что он на самом деле собой представляет, даже если я сознательно не имел об этом ни малейшего представления? Джэ откидывается назад, сгорбившись на диванных подушках. Он вздыхает, снимает очки, отбрасывает их в сторону и закрывает глаза. Он массирует пальцами переносицу. – Я также думаю… что ты как бы новый вампир, и это невероятно, Джэ. – М-м, – выдыхает он, звук ровный, а глаза все еще закрыты. – Ты должен исследовать это. Попей крови других вампиров и почувствуй себя чистокровным аристократом, узнай, что это значит для тебя, и утверди свою новую индивидуальность. Я не думаю, что для твоей вампирской идентичности полезно полностью зацикливаться на мне и моей крови. Джэ открывает свои яркие глаза, но смотрит прямо перед собой. Он молча складывает руки, я продолжаю: – Я хочу убедиться, что мы вместе по правильным причинам, а не потому, что я жадная, чистокровная ищейка, и не потому, что я единственный ранговый вампир, с которым ты когда-либо был близок, и я пробудил тебя. Откуда нам знать, что то же самое не произошло бы с другим ранговым вампиром, если бы он нашел тебя первым? – Потому что он не нашел меня. – Джэ, наконец, смотрит на меня. – Ты нашел. – Я не думаю, что мы должны ввязываться в это. Все развивалось так быстро… Я думаю, нам следует ненадолго расстаться и подумать обо всем, что произошло. Надеюсь, что ты понимаешь меня. – А у меня есть выбор? – Джэ хмурится, все еще наблюдая за мной. – Мне кажется, это надумано. – Что? – Ты не хочешь меня из-за того, кто я есть, поэтому это твой способ легко отпустить меня, постепенно дистанцироваться. Ты говоришь мне, что мои чувства к тебе потенциально искусственны, но это не так. Ты мне нравишься не потому, что ты первый вампир, обративший на меня внимание, и не потому, что ты в хорошей форме. Есть масса других причин. Возможно, это моя первая ночь в качестве вампира, но я не вчера родился. Я знаю, кто я и что чувствую. Я не запутался. Это все чушь. Я в шоке смотрю на него и моргаю. Этот мужчина всегда удивляет меня. – Я не готов к тебе, Джэ. Еще нет. Не сейчас. – А когда будешь? – Не знаю, – честно говорю я. – Я не могу назвать тебе сроки… Ты требуешь, чтобы я это сделал? Это ультиматум? – Нет, Джун. Господи. Я просто… – Он качает головой и встает с дивана. Теперь он ходит взад-вперед, запустив руки в свои густые волосы. – Я не «требую» от тебя. Я бы никогда не стал. Не знаю, как это делать, ясно? Быть чистокровным вампиром. Чувствую, будто я не могу быть собой, потому что знаю, как ты относишься ко мне сейчас, к этой новой версии, которой я должен быть. Это несправедливо, бредово. Если бы я знал, что ты будешь таким, я бы ни за что не пошел на это. Я бы просто попытался остаться таким, каким был! Я скрещиваю руки на груди и сижу на диване, внимательно наблюдая за ним. – Так… ты стал вампиром ради меня, Джэ? Ты винишь меня за это? Джэ делает паузу. Сначала он смотрит на меня с недоверием. Затем он отводит взгляд и снова проводит ладонью по волосам. Он выглядит так, будто ему больно. – Черт. Нет. Я не это имел в виду… я… Он наваливается на мой деревянный журнальный столик. Руки на голове, спина сгорблена. – Черт возьми. – Ты все еще не осознаешь ситуацию, и это меня нервирует, Джэ. У тебя было два варианта – пробудиться или умереть молодым. Принять свою природу или позволить ей медленно поглотить тебя. Ты всегда был вампиром. Независимо от того, пробудил я тебя или нет, ты был одним из нас, просто ты этого не знал. Ты до сих пор этого не понимаешь. Это не доходит до тебя, и ты возлагаешь все свои вампирские надежды на меня. Он молчит, согнувшись, локти на коленях. Я беру свое пиво и делаю глоток, прежде чем сказать: – Знаешь, чего я не хочу? Чтобы мы связались, а потом в аристократии случилось какое-то странное дерьмо, потому что это неизбежно, и испортило твой день. Потом ты придешь домой и скажешь: «Если бы я не позволил этому гребаному Джуничи пробудить меня, мне бы не пришлось заниматься этой хренью». Джэ выпрямляется, нахмурившись, и поворачивается ко мне. – Я бы так не сказал. – Ты, по сути, только что это сделал. – Я прошу прощения. Поднеся бутылку к губам, я запрокидываю голову и выпиваю остатки жидкости. Мы сидим в долгом молчании. В конце концов появляется Лулу, прокрадывается мимо меня и запрыгивает на стол, толкая головой Джэ в поясницу. Предательница. Она принимает его сторону. Или, может быть, она утешает его, когда я отказываюсь. Он поворачивается, поглаживая ее макушку ладонью. Она трется о него носом, осыпая его лаской. – Что теперь? – спрашивает Джэ, сосредотачивая взгляд на Лулу и поглаживая ее по спине. – Я должен спать с аристократией и попробовать кровь каждого на своем пути самопознания? – Вообще, аристократия не одобряет распутства. Но ты чистокровный, так что технически ты можешь делать все, что захочешь… может быть, не в этой конкретной аристократии? Не думаю, что Харука и Нино это оценят. Но они довольно спокойно относятся к этому. – Ты действительно хочешь, чтобы я это делал, Джун? – Дело не в том, чего я хочу. Дело в том, чтобы ты принял себя таким, какой ты теперь есть. Какой бы путь ты ни выбрал, чтобы достичь этого. Опять же, на твой выбор. Я не скажу тебе не делать этого. Я знаю, чего он хочет от меня. Я не хочу, чтобы он спал и питался от всего, что движется, но я не скажу этого. Это его путь. Его решение, и я считаю, оно необходимо. – Но я бы хотел, чтобы мы оставались близки, – говорю я. – Я не «дистанцируюсь» от тебя, как ты сказал, и не хочу, чтобы мы стали чужими. Было бы здорово знать, чем ты занимаешься… как ты. Я не хочу, чтобы ты злился на меня. Мне просто нужно время. – Я… я понимаю, – говорит он. – Я тебя услышал… – Теперь Лулу буквально лежит на нем, вытянув ноги. Dios mío. Она резко садится, когда Джэ медленно встает из-за стола. Он вздыхает. – Тогда я пойду соберу свои вещи. Я удивленно выпрямляюсь. – Что? Я не выгоняю тебя, Джэ. Тебе не нужно уходить. Ты можешь не торопиться, и тебе, вероятно, нужно снова покормиться. Он трясет головой.