Её слова вызвали усмешку на лице мужчины. — Почему ты боишься высоты? — Мне часто снится один и тот же сон, в котором я долго падаю. Пусть это покажется глупостью, но в этот момент мне бывает не до смеха. Я просыпаюсь в холодном поту от собственного крика. — Может быть ты летаешь во сне, как птица? Анника задумчиво посмотрела на Бьёрна. — Нет, это точно падение. — В таком случае впредь держись подальше от края. — Посмеялся Бьёрн. Тут их догнал Гуннар, протянув девушке бутылку с элем. — Желаете промочить горло, леди Анника? — Да, Гуннар. — За эти пару дней все они успели довольно хорошо сблизиться, поэтому Анника без всякого чувства вины или опаски, пригубила эль прямо из горла. — Будешь, Бьёрн? — Нет, сейчас мне нужна трезвая голова. Анника улыбнулась, возвращая Гуннару бутылку. — Спасибо. Он, как нельзя кстати, помогает мне приглушить страх высоты. — Всегда рад угодить, миледи. — Отсалютовал Гуннар. Анника опустила взгляд на беспокойного Акки, которого держала на коленях. — Скоро приедем. — Тихо сказала она, погладив волчонка по спине. Подняв голову, Анника с интересом смотрела на последние деревянные ворота и стражу, которая при виде них поспешно принялась открывать им путь к замку. — Ты готова? — Анника со спины почувствовала, что Бьёрн улыбался, задавая ей этот вопрос. Сделав глубокий вдох, она уверенно ответила: — Да. Глава 8 "И в горе и в радости" Месяц спустя вся столица праздновала сразу несколько счастливых событий: свадьбу молодого короля и коронацию новой королевы. Во всём городе люди пели и танцевали, прямо на улицах выступали бродячие артисты со своими невероятными и красочными номерами. Любой желающий мог просто так посмотреть выступление жонглёров и пожирателей огня, гимнастов и бардов. На главной улице выстроились тысячи горожан с цветами и лентами в руках, желая своими собственными глазами поприветствовать и поздравить королевскую чету. Этот день был похож на сказку. Анника ехала верхом на белоснежной лошади, одетая в самые дорогие ткани. Её платье из белого шелка было расшито на груди и рукавах золотистыми нитками в причудливом узоре. Рыжие локоны её волос густой волной падали ей на спину, отражая в себе солнечные лучи, а на голове у юной королевы теперь красовался тяжелый символ её величия. Рядом с ней ехал Бьёрн на своём коне. Он выглядел не менее счастливым в этот самый момент, однако он всё же старался не терять бдительности. Но, к счастью, все его опасения оказались напрасны. Они спокойно добрались до замка, где Бьёрн помог Аннике спуститься с лошади. — Как ты? — Улыбнулся он, глядя на её блестящие глаза и румянец на щеках. — Чудесно. Я никогда не видела столько людей! Все смотрели только на тебя! — Нет, сегодня не я был центром их внимания. Они смотрели на тебя. — Бьёрн мягко провёл по волосам Анники, остановившись на щеках, и склонился к лицу девушки, чтобы поцеловать её в мягкие губы. Анника улыбнулась сквозь поцелуй, положив руки ему на грудь. — К-хм, простите, Ваше величество… — Прервал подошедший к ним церемониймейстер. — Но гости, прибывшие к Вам из-за моря, ждут Вас и Её величество в главном зале. Вздохнув, Бьёрн нехотя отстранился от жены и повернулся к церемониймейстеру. — Раз гости ждут… — Слуга почтительно поклонился, приглашая короля и королеву пройти внутрь замка. День плавно перетекал в вечер, но казалось празднеству не будет конца. Все гости на удивление тепло приняли новую королеву. Одна лишь её улыбка чего стоила? В тот момент, когда Анника впервые так тепло и искренне улыбнулась ему, Бьёрн поклялся, что больше никакая грусть не омрачит её милое лицо. Ещё более радостная новость ждала молодую пару спустя пару месяцев со дня свадьбы. Простой народ верил, что их правителя благословили сами Боги, раз королева смогла так быстро зачать дитя. Беременность королевы проходила без всяких осложнений и забот. Анника ни на день не прекращала активно принимать участие во всех делах, требующих её внимания. Все придворные молились за свою королеву и желали ей так же легко разрешиться от своего бремени. Вечерами Бьёрн лежал рядом с Анникой, заботливо положив руку на округлившийся живот, и самодовольно говорил: — Если родится сын, я научу его ездить верхом и сражаться мечом, буду брать его с собой на охоту. Я покажу ему, как можно выслеживать дичь… Он будет прекрасно обучен военному ремеслу и станет настоящим примером для остальных. Анника с улыбкой посмотрела на мужа. — А если это дочь? Бьёрн улыбнулся. — Если родиться дочь, ей тоже не помешает умение владеть мечом. Как же она будет отбиваться от толп поклонников? Анника посмеялась в ответ на его слова. — О, неужели девочке будет действительно необходимо браться за меч? Нет, она будет воспитываться так, чтобы в будущем стать прекрасной королевой и женой. Она не повторит моих ошибок. Когда же настал счастливый день и замок огласил детский плач, король покинул собрание и поспешил в покои своей жены. Уставшая, но счастливая королева склонилась над ребёнком, пока вокруг неё ходили слуги. Однако при виде короля все поспешили покинуть комнату, чтобы дать молодым родителям насладиться этим моментом наедине друг с другом. — Это девочка, Бьёрн. Чудесная рыжеволосая девочка. Бьёрн взял крохотное дитя, завернутое в одеяльце, на руки и, не сдержав чувств, смахнул с лица проступившую слезу. — Теперь я поистине самый счастливый человек в мире… — Тихо сказал он, после чего нежно поцеловал дочь в лоб и с любовью посмотрел на жену. Анника устало улыбнулась, глядя на них. — Вы чудесно смотритесь вместе. — Она прекрасна, и так похожа на тебя. Спасибо. — Вместе с дочерью Бьёрн вышел к ожидавшим за дверью друзьям и сообщил им радостную новость. Послышались радостные поздравления, которые вызвали у Анники улыбку. Рождение дочери нисколько не опечалило Бьёрна. В тот самый момент Анника поклялась себе, что обязательно подарит ему ещё и сына. Её муж заслуживал этого. Однако ни через год, ни через пять лет Анника так и не смогла исполнить данную себе клятву. Она делала вид, что это не сильно беспокоит её. Она подолгу могла смотреть со стороны за тем, как Бьёрн балует их дочь, как он обожает её и бесконечно любит, но на душе Анники скребли кошки. Каждый раз она задавала себе один и тот же вопрос: а может ли она вообще подарить ему ещё одного ребёнка, неважно мальчика или девочку? Конечно, Бьёрн никогда не ставил перед ней вопрос подобным образом и постоянно отшучивался, мол, Боги знают, что он и без этого достаточно счастлив. Однако постепенно улыбка стала всё чаще пропадать с её лица. И за это Бьёрн начинал винить себя. Он всё чаще дарил ей подарки, привезённые иностранными послами в знак их великого уважения. Их государство на протяжении долгих лет, наконец, стало едино. Страна постепенно развивалась во всех сферах. Отношения с соседями укреплялись. Но несмотря на всю эту стабильность и благополучие за стенами дворца дела шли из ряда вон плохо. Анника стала вести себя иначе. Она стала резче и строже, особенно по отношению к прислуге. Её не радовали блюда, которые прежде она обожала. Всё чаще Бьёрн находил её подолгу сидевшей на скамье в саду, склонившуюся над очередной книгой по медицине, пока рядом с ней Кейла играла с Акки. Со временем Анника приняла свою неспособность ещё раз родить, как должное, и обратила всю свою любовь и заботу к дочери. К Бьерну вернулась надежда, что с его любимой всё будет в порядке. К шестому дню рождения Кейлы Анника вдруг поняла, что, наконец, беременна. Это можно было назвать настоящим чудом, благословением Богов. Но эту беременность уж точно нельзя было назвать простой, поэтому Бьёрн старался как можно больше времени проводить рядом с ней. * * * Бьёрн посмотрел на мирно спящую на его груди дочь и с облегчением вздохнул. Осторожно переложив девочку на подушку, он укрыл её одеялом и тихонько вышел. Вернувшись в свою комнату, где в тёплой постели уже дремала его жена, Бьёрн тихонько разделся, лёг в кровать и осторожно обнял Аннику, стараясь не потревожить её чуткий сон. Только верный волк королевы, спокойно лежавший на ковре, обратил внимание на появление Бьёрна в комнате. Анника улыбнулась сквозь сон, почувствовав руки мужа на себе, и заметила: — Кажется, сегодня даже дольше обычного.