– Пьер Поль Прюдон, кажется. Несколько секунд я молча вел машину, но чем больше думал, тем больше меня это беспокоило. Глубоко вздохнув, я просто спросил напрямую: – И что же она сказала про эту картину с мрачным названием, что пришлось шептать тебе на ухо? Я посмотрел в зеркало заднего вида: Титус слегка нахмурился, а потом пожал плечами. – Она просто описывала, что происходит на картине, сказала, что чувствует, как мощно переданы главные темы. И она не шептала, просто тихо говорила. Ты, вероятно, становишься глуховат. Он шутливо улыбнулся, но я был слишком отвлечен, чтобы заметить подначку. – Какие темы? – спросил Мэттью, изображая как бы между прочим интересующегося родителя. – Кара и месть, – ответил Титус. Он произнес эти слова словно пустяки. Но они преследовали меня всю дорогу до Челси. Глава 22 Рейчел За пять месяцев до Я ожидала, что Аллертоны-Джонсы удивятся моей новой работе, и порадовалась тому, как Мерил справилась с очевидным снобистским неодобрением Чарли. В последующие месяцы, пока зима сменялась весной, я погрузилась в выполнение своих обязанностей как можно лучше. Я записывала Мерил на встречи, организовывала календарь ее мероприятий, ходила за покупками, покупала билеты для ее мини-отпуска с сыном, который жил в Штатах, но каждый февраль прилетал в Париж повидаться с матерью. Сначала я беспокоилась, чтобы домработница Айона не решила, что у нее отнимают работу, но та, похоже, только обрадовалась тому, что у нее стало меньше обязанностей. Мерил явно наслаждалась моим обществом, водила меня ужинать как минимум раз в неделю, но я никогда не чувствовала от нее высокомерия. В доме у меня была собственная комната с ванной на этаже над ее спальней. Мерил даже строила планы, что я со временем перееду в дом на Белгрейв-плейс, который она переделывала. Когда реновация закончится, я буду жить в одной из квартир там. Я одна в роскошной квартире в центральном Лондоне, в одном из самых желанных районов в стране. Я никогда не мечтала о таком. Полагаю, я долгие годы постоянно раздумывала о том, как хотела бы изменить прошлое, нежели строить будущее. Переезд в Лондон, работа на Мерил, дружба с известными актерами вроде Джерома и, конечно, Аллертонами-Джонсами заставили меня осознать, как может меняться жизнь. Как невозможное внезапно становится возможным. Я чувствовала себя немного виноватой за то, что наслаждаюсь всем этим, учитывая причину своего приезда и то, что я должна была сделать. Но я так долго жила в горе, что было невозможно не поднять голову и не порадоваться немножко. Наконец-то двигаться дальше. Нет, «двигаться дальше» – неверные слова. Они означают, что я готова отпустить прошлое, сойти с избранного пути. Двигаться вперед – это больше подходит. И разговор, который состоится у нас с Мерил той весной, покажет мне, насколько далеко вперед я продвинулась. Я узнала о ее плане, когда мы обсуждали предстоящие встречи на апрель. Мы сидели в ее прекрасной гостиной, которая действительно напоминала «Вверх и вниз по лестнице», только была более современной, и мне приходилось одергивать себя, чтобы не глазеть на окружающую обстановку. У меня на коленях лежал открытый ежедневник Мерил, и я записывала в него встречи, когда перевернула страницу на первую неделю мая. – Боже, как летит этот год, – заметила Мерил. – Я почти не почувствовала его начало. Оглянуться не успеем, как наступит наша поездка в Нью-Йорк. Про Нью-Йорк я услышала впервые. – Ой, я не знала, что вы собираетесь в Штаты. Я отмечу даты, чтобы мы ничего не назначали на них. Мерил достала свой «Айфон» – в календарь которого я позже скрупулезно скопирую все из бумажного ежедневника – и пролистала сообщения. По имени контакта сверху я видела, что это была переписка с Кассандрой Аллертон. – Дай-ка посмотреть… с субботы девятого по среду двадцатого. Вылетаем в субботу утром и прилетаем домой в среду во второй половине дня. Я перелистнула ежедневник на эти даты и написала над ними «Нью-Йорк». – Ты такая организованная, дорогуша, – сказала Мерил, восхищаясь тем, как обстоятельно я все разметила в большом ежедневнике в кожаном переплете. Я слегка засмеялась: – Я люблю, когда все распланировано и организовано. Если вы оставите указания, что организовать к вашему возвращению домой, я займусь этим, пока вас не будет. Мерил выглядела озадаченной. – Пока меня не будет? Нет-нет, дорогая, пока нас не будет. Я, моргнув, уставилась на нее: – Вы имеете в виду себя и Аллертонов? Мерил улыбнулась: – Ну да, Кассандру с Майклом и Чарли с Мэттью и Титусом. И тебя. Я продолжала таращиться, на этот раз приоткрыв рот, до меня только дошло, что она говорит. – Что? Вы имеете в виду, что хотите, чтобы я поехала? Мерил протянула раскрытые ладони в жесте, означавшем «ну конечно». – О, дорогуша, я не уверена, что смогу справиться без тебя. Ты действительно оказалась незаменимой. С этими словами она убрала телефон, ласково похлопала меня по плечу и прошла в сторону кухни и своего одиннадцатичасового зеленого смузи, оставив меня на диване с ощущением растущего восторга. Будет хорошо побывать в отпуске в последний раз, подумалось мне. Прежде чем я сяду в тюрьму за убийство. Глава 23 Рейчел Второй день после убийства Я сижу в полиции и жду. Одна моя половина все еще в шоке от того, что я делаю. Но вторая испытывает облегчение, что все закончилось. Что теперь все остальное, надеюсь, пойдет как по маслу. Конечно, пока все длилось, было увлекательно. Жить с Мерил, общаться с людьми из мира, совершенно отличного от того, из которого пришла я. Но я всегда знала, что это не продлится вечно. Сейчас, вспоминая то время, я испытываю не сожаление, а просто удовлетворение. Я рада, что получила возможность немного пожить для себя, прежде чем все закончилось таким образом. Потому что оно всегда заканчивается таким образом. Но по мере того, как идут часы, а теперь уже и дни, я начинаю задумываться, так ли все очевидно, как я полагала. Возможно, я что-то упустила? Или двое других проболтались? Сказали слишком много? Допустили промах? Наворотили слишком неестественные показания, чтобы полиция не заподозрила, что происходит что-то странное? Потому что все зависит от одного: Чарли и Титус должны придерживаться легенды. Это единственный способ, чтобы все сработало. И все были счастливы. Мои раздумья прерывает появление инспектора уголовной полиции Сьюзен Оконджо. Она входит в камеру, оставив дверь открытой, а за ее спиной встает еще один полицейский, в форме. – Добрый день, Рейчел. Уже день? Я не разбираю. Я знаю, что прошло больше суток, но время начинает обманывать меня. Я не отвечаю, и инспектор Оконджо продолжает заготовленную речь. – Я разговаривала с Королевской прокурорской службой, и пришло время предъявить вам официальное обвинение в убийстве Мэттью Аллертона-Джонса. Вы понимаете, что я говорю? Я киваю. – Хорошо. Она разворачивается к выходу, но останавливается на пороге. Разворачивает ко мне свое невысокое, худое тело с любопытным выражением лица, словно ее что-то беспокоит. – Должна сказать, Рейчел, когда мы вас привезли, я думала, что все будет предельно просто. Но это не так, верно? Я молчу. – На самом деле, я откладывала ваше обвинение, потому что, ну… что-то кажется немного странным, – она прикусывает губу, как будто обдумывая, что сказать дальше. У меня складывается ощущение, что она отклоняется от сценария. – Если бы я дала вам еще один шанс, последнюю попытку разобраться во всем, вы бы воспользовались ею? Мы могли бы объясниться прямо сейчас, вы и я. Вы можете рассказать мне все, что хотите. Любые подробности, которые утаиваете. О любом, кого можете… защищать. Ее слова привлекают мое внимание. Даже слегка впечатляют. Но это не сработает. Она зря теряет время. Так что я говорю ей: – Я убила Мэттью Аллертона-Джонса. Я пришла к нему домой, чтобы сделать это. Это было проще простого. Если вы настоящий детектив, вам не составит труда выяснить, почему. Вы увидите, что у меня была очень веская причина. Но я не стану делать за вас вашу работу. Предъявляйте обвинение. Давайте просто закончим с этим. Я больше ничего не скажу. Ее глаза распахиваются от удивления, но она не отвечает. Только внимательно смотрит на меня. Затем разворачивается на каблуках и выходит из камеры, снова оставляя меня одну. Глава 24 Чарли За три месяца до За день до нашего вылета в Нью-Йорк Мэттью снова пропал. Я названивал ему, нервничая из-за того, что не мог найти наши паспорта, и раздражаясь, что он не помогает мне собирать вещи. И хотя я знал, что он, скорее всего, в порядке – застрял в пробке, находится вне зоны действия сети – мне невольно вспоминался прошлогодний октябрь, когда Мэттью не было именно в тот момент, когда я в нем нуждался. Когда на Титуса напали. Однако, конечно же, это было не так трагично. Если бы мы не нашли паспорта, то наша поездка отменилась бы и родители с Мерил улетели бы без нас. А еще был тот странный случай на Рождество, когда сломалась машина. Все эти знаки накапливались, и в глубине души я, вероятно, понимал, какой глупостью было не связать их вместе. Но до того момента мой брак был самой твердой, самой несокрушимой вещью в моей жизни. Мы были полноценными партнерами, командой, такой сплоченной и солидарной, что очень отличалось от, скажем, необычного гостевого брака моих родителей.