Я чуть выпрямилась, обрадовавшись теме, к которой мне по крайней мере было что добавить. – О, я живу в Пимлико. Или лучше сказать жила, пока не переехала к Мерил на Итон-сквер. – И как тебе? Я не очень поняла, что она имела в виду. – Как мне что? – Район. Итон-сквер. Она так произнесла название района, словно это какая-то болезнь. – Эм… ну… он очень шикарный. – Это мираж. Фарс. Кучи денег в бетонной форме, вот и все. Ряды домов, полных людей, которые понятия не имеют об ужасах этого мира. Людей, которые не знают, каково стоять снаружи, заглядывая внутрь. Когда-то я тоже была такой. Теперь многие дома пустуют, а владельцы используют их, чтобы сделать чуточку приличнее свои сомнительно приобретенные наличные. Меня взбудоражили ее слова. Она сформулировала чувства и подозрения, которые появились у меня давно, но я не могла их выразить. Я попыталась придумать что-то умное в дополнение к ее комментариям, но не успела, так как она приподнялась на локтях и сказала: – Не попадись. Делай, что нужно, и уходи. Вот о чем я говорю. Иди и делай что-то реальное. Будь среди настоящих людей, не трать свою жизнь на эту надменную горстку. Снаружи они все могут выглядеть симпатичными и дружелюбными, но, поверь мне, все это ложь. Послушайся моего совета и беги прочь – и не бойся спалить всю улицу во время побега. Она была пьяна и устала и, вероятно, не осознавала, что говорит. Но внутри меня занималось пламя. Как будто кто-то поджег спичку и поднес ее к растопке из гнева, обиды и горячей кровавой ярости, которые я так долго испытывала. Я встала и сказала как можно спокойнее: – Я пойду. Спасибо за доброту и что показали мне все. И… простите, но я не уловила ваше имя? Пока я говорила, женщина снова легла и закрыла глаза. – Пожалуйста, – глухим голосом произнесла она, явно засыпая под действием алкоголя. – А мое имя… меня зовут Афродита. Мама любила греков, видишь ли, но мои друзья… они зовут меня… Но я так и не узнала, как зовут ее друзья. Ее слова начали сливаться, и она заснула, не закончив предложение. Я пару секунд смотрела на нее, а потом ушла. Мне нужно было в другое место. Глава 31 Чарли Третий день после убийства Мама стоит в дверном проеме со старой картонной коробкой в руках и продолжает в изумлении смотреть на меня. Мне надо придумать, что сказать, так что я останавливаюсь на совершенно очевидном. – Я жгу цветы. – Это я вижу, но почему? Я не выдерживаю. Слезы, которые я кое-как сумел сдержать в присутствии Титуса, теперь льются из глаз, заставляя меня задохнуться и всхлипнуть. Сначала мама их не замечает и продолжает говорить со мной: – Я хочу показать тебе кое-что… Затем она видит и, поставив коробку на стол, обнимает меня, как будто мне все еще восемь лет. – Дорогой, что случилось? – спрашивает она, потом, вероятно осознав, что это глупый вопрос, говорит: – Почему цветы заставили тебя плакать? Между вздохами и всхлипами, я машу рукой на стол и шепчу: – Открытка. Мама отпускает меня и тянется за открыткой. – Ах, – наконец говорит она, – Понимаю. Я тру глаза, потом озадаченно смотрю на нее. – Понимаешь? Она кивает, потом кладет открытку. – Понимаю. Это от нее. Несколько слезинок скатываются по моим щекам, когда меня снова бьет имя. Упор, который мама сделала на слове «нее», говорит мне все, что нужно знать. – О, дорогой, – говорит мама, положив руку на меня. – Иди в библиотеку, я принесу тебе чай. Я слушаюсь и сажусь на диванчик перед камином. Я не двигаюсь. Я ничего не делаю. Я просто неподвижно сижу, последние слезы холодят лицо. Мама приносит чай, ставит его и садится в кресло сбоку. – Ты не выглядишь удивленной, – тихо говорю я, не смотря на нее. – Да, – вздыхает она. – Ты знала? Теперь я смотрю на нее, не в силах сдержать обвинения в голосе. – Я узнала несколько дней назад. В день перед… перед смертью Мэттью. Я думала, ты не знал. – она двигает чашку ко мне. – Выпей. Это поможет. Я пью чай, но он слишком горячий, так что я ставлю его обратно и смотрю на свои дрожащие руки у себя на коленях. – Хочешь об этом поговорить? – спрашивает мама тихим и понимающим голосом. – Думаю… думаю, я уже слишком наговорился за сегодня, – вру я, откидываясь на спинку дивана и медленно вдыхая через нос, затем выдыхая через рот. Потом меня осеняет. – Что было в той коробке, которую ты принесла? Мама выпрямляется. – Ох, батюшки, да, подожди. Она ставит чашку, встает и выходит из библиотеки. Через несколько секунд возвращается с серой картонной коробкой, садится в свое кресло и снимает крышку. Со своего места на диване я не вижу содержимого коробки, а мама не сразу показывает. – Я пойму, если ты решишь не заниматься этим сейчас, учитывая… все. Но я думаю, что это может быть важным. Это вызывает мой интерес. – Что это? – спрашиваю я, подаваясь вперед. Она делает глубокий вдох. – Кажется, я догадалась, кто такая Рейчел на самом деле. Или, по крайней мере, я знаю, где видела ее раньше. Глава 32 Чарли Менее недели до Я внимательно посмотрел сначала на Мэттью, потом на Руперта, который выглядел таким же сбитым с толку, каким я себя чувствовал. – Мэттью, все в порядке? – спросил он. – Принести тебе чего-нибудь? – Нет, – ответил Мэттью настолько резко, что прозвучало почти агрессивно. – Нам просто надо уехать. Где Титус? Я покачал головой. – Не знаю. Где-то здесь, наверное. Я расплывчато махнул рукой вокруг. Поместье было обширным и простиралось довольно далеко, с целым садом, словно из детской сказки, раскинувшимся за каменной стеной, что вилась по территории. Если Титус отправился туда, подумал я, его можно искать несколько часов, хотя с большей вероятностью мы найдем его болтающим с Пиппой у бассейна или наливающим себе шампанское.