Глава 16 В манеже агукает Мейсон. Он лежит на спине и болтает в воздухе ножками, словно йогой занимается. Взгляд его ярко-голубых глаз устремлен на сводчатый потолок. Этим утром у Кендры занятия, а Тео на работе. Мейсон совсем не хочет спать, но думаю, скоро устанет. Тео сказал, что он плохо спал. А значит, и Тео с Кендрой тоже. – Выглядишь уставшим, – заметила я, когда Тео завалился к нам: в одной руке – Мейсон, в другой – сумка с детскими вещами. Зевает. – Понедельники всегда тяжело даются. – Дело не только в этом. Я сидел с ребенком, пока Кендра готовилась к сегодняшнему экзамену. Легла она поздно. – Он протянул мне внука, рад от него отдохнуть, по лицу видно. – Кендра, чтобы успокоить малыша, катает его в машине. Этой ночью я тоже попробовал, но ничего не вышло. Ребенок всю ночь играл и лепетал. – Совсем не выспался? – говорю сейчас Мейсону. В ответ он хихикнул. Рассмеявшись, быстро пошла на кухню готовить ему смесь. Насыпаю ложку порошка и включаю кран, жду, когда вода станет теплой. Выглядываю в окно – у меня во рту пересыхает. Как и каждое утро на крыльце с кружкой кофе стоит Лесли. Но на этот раз она говорит не с толпой соседок-сплетниц. Она говорит с полицейским. Хнычет Мейсон. Из крана льется вода, она стала такой горячей, что в лицо поднимается пар. Но не могу двинуться с места. Стою ошеломленная, ошарашенная – Лесли показывает на мой дом, полицейский смотрит по направлению протянутой руки. Словно дежавю. Словно мы перенеслись на десять лет назад. Мейсон расплакался, отрываюсь от плохих мыслей. – Бабуля идет, сладенький, – кричу я из кухни, сделав воду похолоднее. – Подожди немного. Почти готово. Разбавив смесь и перемешав, бегу к внуку. Беру его на руки, усаживаюсь на диван, кладу его на колени и даю ему бутылочку. Он жадно пьет, рукой играет с рукавом моей блузки. К окну сижу спиной, что там происходит у Лесли, мне не видно. Но, может, оно и к лучшему. Пытаюсь думать только о внуке. Еще месяц назад я часто с ним сидела. Минимум два раза в неделю. Кендра меня заверила, что теперь она и сама справляется. Но я-то знаю правду. Ее беспокоят мои провалы в памяти. Мейсон тут всего на пару часов, так что надо наслаждаться каждым мигом. И не думать о Лесли. Тяжело вздохнув, устраиваюсь на подушках поудобнее и немного меняю положение руки. Мейсон потяжелел. Вскоре он заснул, губки сомкнулись, соска выпала. По подбородку стекает молочная слюна. Перед тем как сесть, забыла взять из его сумки полотенечко, поэтому вытираю пальцем. Не хочу его тревожить. К тому же мне некуда спешить. Прижав его покрепче, смотрю на милое сонное личико. Веки дрожат, похоже, ему что-то снится. Нежно провожу костяшками пальцев по пухленькой щеке, он сжал губки – я улыбнулась. Раздался настойчивый стук в дверь. Я вздрогнула. Мейсон слегка зашевелился. Повернувшись, выглядываю в окно. На крыльце Лесли одна. У тротуара все еще припаркована полицейская машина. Сердце ушло в пятки. Прижав Мейсона к груди, поднимаюсь, смотрю на его лицо. Он так же крепко спит, иду к входной двери, стараясь не разбудить его. Через глазок вижу мужчину в рубашке. Тяжело сглотнув, свободной рукой открываю дверь, другой крепче держу Мейсона. – Чем могу помочь? – тихо спрашиваю я, чтобы не разбудить Мейсона. – Здравствуйте, Миссис Джейкобс, все верно? – Да, зовите меня просто Валери. «Миссис Джейкобс» у меня всегда ассоциируется с матерью Даррена. Когда дети были маленькими, я настаивала, чтобы их друзья называли меня Валери. Но другие мамочки предпочитали, чтобы их дети звали меня миссис Джейкобс, по их мнению, обращаться по имени неуважительно. Никогда я их не понимала. Меня зовут Валери. Так почему бы не обращаться ко мне так? – Валери, я детектив Дэниелс. Я говорил с вашими соседями о деле Молли Фостер. – Он показал удостоверение. Я кивнула, меня наполнило чувство облегчения. Видимо, он опрашивает всех соседей, как и полиция – всех коллег Молли. Я говорила и с Кендрой, и с Тео по поводу поездки в участок: допрос прошел доброжелательно. Был ли хорошо с ней знаком? Подозревает ли он кого-то? Вела ли она себя странно за несколько дней до смерти? Примерно такие вопросы были. – Понимаю… Боюсь, не сильно вам помогу. Но с радостью отвечу на все вопросы, – говорю я. – Очень мило с вашей стороны, но мне нужен ваш сын Хадсон. Чувство облегчения мгновенно улетучилось. – Хадсон? Зачем? – Мне нужно задать ему пару вопросов. – Он пока на работе, но вряд ли вам чем-то поможет. С Молли они не были знакомы. – Неужели? – От удивления брови детектива Дэниелса поднялись. – Несколько ваших соседей сказали, что видели, как ваш сын и Молли разговаривали перед вашим домом. Укладываю Мейсона по-другому. – Ну и ну… – Будь проклята эта Лесли. Должно быть, она снова за нами шпионит. – Вообще-то да, как-то вечером на ужин к нам с Хадсоном приходили моя дочь с мужем. Мы сидели на крыльце и ели десерт, а в это время мимо пробегала Молли. Оказалось, что с моим зятем они вместе работают, он нас представил. Всех. – Кто ваш зять? – Тео Притчетт. Он что-то записал – думаю, имя Тео – и снова поднял на меня взгляд. – Тогда почему вы говорите, что Хадсон не был знаком с Молли? Я покраснела. Боже, веду себя как лгунья! – Потому что он не знал ее. Мы все видели ее один раз и все. Мейсон моргнул, потянулся и снова уснул. Всей душой хочу: пусть он проснется и заорет так громко, чтобы детектива вмиг отсюда сдуло. – И больше они не виделись? С полной уверенностью собираюсь ответить нет, открываю рот, но хорошенько подумав, его закрываю. Если он задает вопрос, то наверняка ответ ему уже известен. Вранье еще больше вызовет подозрение к Хадсону, может, он подходит по приметам. Но я знаю: Хадсон не виновен, ведь так? Когда была у Молли, не нашла ничего, что бы указало на его присутствие в доме. Может, всем будет лучше, если скажу правду. – Он вроде в субботу вечером был с другом в баре «Мидтаун», там же оказалась и она. – Может, вам известно, общались ли они? Выпивали ли вместе? Провожал ли он потом ее домой? – он говорил равнодушно и безэмоционально, хотя спрашивал у матери о личной жизни ее сына. Думаю о соседке. О той, которая сказала, что видела у Молли бородатого парня. Говорил ли Дэниелс с ней? Даже если и говорил, это еще ничего не значит. Бородатым парнем мог быть кто угодно. – Нет, они не общались, – отвечаю я. – Вы уверены? – Да, уверена. Мейсон выскальзывает из рук, приподнимаю его. И вот этот момент настал. Кожа краснеет, он корчится, открывает рот и начинает плакать. Бросаю на детектива извиняющийся взгляд. – Если это все, то мне надо срочно идти. Он засовывает руку в карман и достает оттуда визитку. Протягивает ее мне. – Когда сын будет дома, пусть мне наберет. – Да, конечно. – Беру визитку. Хадсон уставился на визитку в руках. Успела перехватить его у двери – собирался на встречу с друзьями; он только вернулся с работы, а я переодевалась. Блузку, в которой была, обслюнявил Мейсон. – А зачем ему со мной разговаривать? – Думаю, он просто опрашивает всех в районе.