Увидев разбитую вазу, мама зажала рот руками. Я заметил, как участилось ее дыхание. Я попятился, чтобы она не могла до меня дотянуться. – Живо в комнату! Поговорим позже. Сейчас я слишком зла. Я посмотрел на то место, где стояла сестра, но там уже никого не было. – Но мама, я не… – Живо! Она подошла, глядя на меня сурово. Сорвавшись с места, я выскочил в коридор и побежал по лестнице. Пробегая мимо комнаты сестры, я заметил, что она лежит на кровати и читает книгу. Разозлившись, я остановился. Оглянулся: мамы не видно. Слышно, как внизу она собирает осколки вазы. Время пришло. Я зашел к сестре в комнату. – Энди. – Она открыла рот, чтобы меня поправить, но я опередил ее: – Кендра. Непросто было переучиться. Как только я заговорил, сразу стал называть ее Энди – не выговаривал буквы «к» и «р» – и Кендра сначала стала Эндха, а потом превратилась в Энди, и никто меня не смог переубедить. Мама и папа не поддержали меня, они продолжали звать ее Кендра, но меня это устраивало. Мне нравилось, что в наших отношениях с сестрой есть что-то особое. На самом деле только это и было. Она позволила называть ее иначе, и это было единственное, что давало мне понять: помимо ненависти у нее ко мне есть еще какие-то чувства. Но недавно Кендра лишила меня этого, настояв на том, чтобы я звал ее настоящим именем. «Мы уже не маленькие, – тогда сказала она. – Теперь ты выговариваешь все буквы. Так что произноси мое имя правильно». – Ты чуть не убила меня, – теперь сказал я. Оторвав взгляд от книги, она закатила глаза. – Только не начинай. – Мама думает, что это моих рук дело. – И почему меня это должно волновать? Я сделал шаг вперед. – Я скажу, что это сделала ты. Покачав головой, она рассмеялась: – Она ни за что тебе не поверит. Я читала в своей комнате. А ты был рядом с вазой. Меня захлестывал гнев, горячий и обжигающий, как тот кипяток, что она вылила мне на руку. Мне уже тошно от ее выходок. Надоело ей подчиняться. – Я тебя ненавижу! – проорал я, на нее кинувшись. Отбросив в сторону книгу, она вскочила на ноги, приготовилась бежать. Но было уже поздно. Я оказался быстрее. Я толкнул Кендру на кровать, прижав коленями ее бедра. Она вскрикнула от боли, и от триумфа я ощутил приятное покалывание. – Полудурок, слезь с меня! – дергалась она подо мной. Вытянувшись вперед, я сжал пальцами ее шею. – Мама! – закричала она. Я стал давить что было силы. Ее глаза вылезли из орбит, но так она хотя бы заткнулась. Она вскинула руки, ногти впились мне в плечи. Но я все сжимал шею. Так сильно, что под пальцами почувствовал пульс. На этот раз я главный. Я тигр. Я хищник. Власть у меня. Не у нее. – О господи! Хватит! Слезь с нее! – в комнату влетела мама. Она запрыгнула на кровать и отлепила мои руки от шеи сестры. Кендра села, хватая ртом воздух. Ощупала шею, будто проверяла, не отодрал ли я кожу. Наблюдая, как на бледной коже появляются красные пятна, я не спеша расплылся в улыбке. Глава 22 Лежа в кровати, я перевернулась на спину и с подозрением уставилась на звонящий телефон. Это доктор Штайнер. Восемь часов утра, я почти не спала и сейчас должна была бы клевать носом. Но, увидев номер доктора, тут же вскочила. Неужели результаты анализов уже готовы – видимо, все совсем плохо. Но я ошиблась. – Анализы не выявили у вас ни ранней стадии болезни Альцгеймера, ни деменции, – произнес доктор Штайнер с такой беззаботностью, что я аж потеряла дар речи. – Валери? Я только моргаю. У ног тяжело дышит Боуи. – Эээ… да. Я тут. Я… я не понимаю. Видимо, это какая-то ошибка. – Результаты сейчас отправлю вам на электронную почту. Хорошенько с ними ознакомьтесь и, если останутся какие-то вопросы, перезвоните. Если хотите записаться на прием, я соединю вас с регистратурой или сразу с неврологом – продолжите обследование. Голова идет кругом. Это уже слишком. Не знаю, что ответить. Путаются мысли. – Ладно… Хорошо… С результатами ознакомлюсь и перезвоню. – Словно в тумане, вешаю трубку, через силу встаю с кровати и иду к ноутбуку. Вот они: результаты анализов, тестов на когнитивные способности, МРТ. Все в норме. Ничего не понимаю, и все же… Хочу разобраться: вспотевшими руками беру телефон и набираю Кендру. Дочка ходит на курсы медсестер, так, может, она мне все разъяснит. И я пойму, как такое возможно. Не могла же я все это время изображать из себя тупоголовую склерозницу. – Привет, мам, – голос у нее уставший. – Все хорошо? – поинтересовалась я. – Ночью так себе спала. – Точно, – вспомнила я. – Тео рассказывал, что Мейсон по ночам не спит. – Когда он тебе такое сказал? – вдруг спросила она. – На днях, когда привозил Мейсона, – ответила я. – Он рассказал, что Мейсон все не мог уснуть. И тебе пришлось катать его ночью в машине. Я тоже с тобой ездила. – Правда? Со мной? – Ага. Тебе нравились шум и движение. – И меня катала ты? Или все-таки отец? Ненавижу, когда она так делает. Все время подчеркивает, что отец проводил с ней больше времени. Интересно, долго ли она еще будет припоминать мне ошибки давнего прошлого. – Мы оба, – в итоге отвечаю я. – Ну, хорошо, а с Мейсоном только я катаюсь, – по голосу понятно, что для нее это сущая пытка. – Тео сказал, что в машине он засыпает только с тобой. Когда наступает его очередь, то ничего не выходит. – Его очередь, – Кендра усмехнулась. – У вас с ним все в порядке? – Да. А что?