комедию, одну из самых кассовых во Франции за последние годы, и Сабина на миг сосредоточила взгляд на его ногтях. Они были ухоженными, но не слишком — нет, он не переходил той грани, за которой забота мужчины о своей внешности уже кажется чрезмерной и смехотворной. Его благородство и хорошие манеры проявлялись в каждой мелочи. Она с легкостью могла представить себе их совместную жизнь: близость интересов и сходное общественное положение способствовали бы гармонии, а кроме того, он обладал чертами характера, которые она ценила: чувствительностью и внимательностью к нуждам других. Героини ее романов искали, как Святой Грааль, именно такого мужчину — настоящего, из плоти и крови, но невероятно привлекательного и сотворенного из этих волшебных элементов, которые встречаются в природе все реже.— Я уж думал, что ты больше не хочешь меня видеть, — вдруг произнес он, оборачиваясь к ней с упаковкой орешков в руке. — У меня создалось впечатление, что после нашей последней встречи ты меня избегаешь.Итак, он, кроме всего прочего, еще и ценит искренность и не избегает столкновений, хоть они и грозят испортить безопасную атмосферу.— Возможно, и впрямь так и было… немного. — Сабина решила тоже не очень-то юлить. — Но не принимай это на свой счет. Должно быть, меня просто испугала скорость развития событий. Я ведь тебе говорила, что пока не чувствую себя готовой к новым отношениям. — Нет, все-таки на фоне его прямолинейности она выглядела как маленькая лживая аферистка.Ежи смотрел на нее взглядом, исполненным понимания, а она вся сжималась изнутри от стыда. К счастью, подошло время начала сеанса. Они вдвоем оказались среди немногочисленных зрителей — ведь сразу после обеда не так уж много людей ходит в кино. Погасли прожекторы, и после нескончаемого рекламного блока начался фильм. Это была легкая, точно воздушный эклер, комедия, метко указывающая на пороки мещанского общества, и Сабине она нравилась. «Вот видишь, как все хорошо? — мысленно внушала она себе. — Да и, кроме всего прочего, с ним можно без опаски выходить в люди, и никто не скажет, что я отправилась в кино с сыном». В следующую минуту она почувствовала, как к ее руке, лежащей на поручне кресла, придвигается рука Ежи. Разумеется, это могло быть и случайное прикосновение, но она вмиг оцепенела. Пальцем он дотронулся до ее ладони и принялся ласково ее поглаживать. Сабина продолжала сидеть неподвижно, хотя больше всего ей хотелось взять ноги в руки и удрать. В ней росло и росло неконтролируемое отвращение к спутнику. А ведь виновата во всем была она сама. Это она притащила его сюда, маня невысказанным, но висящим в воздухе обещанием. Ее предложение о встрече он воспринимал как явное предложение продолжить игру, а у Сабины такое желание, если честно, отпало в ту же минуту, как она его увидела. И как отчаянно не силилась она все это время обмануть самое себя, в голове, словно окружая ее со всех сторон, мигала огромная красная надпись: БЕГИ!И Сабина не выдержала. Вскочила с места, давая понять, что ей нужно в туалет. Она ощущала, как Ежи провожает ее взглядом, этот взгляд обжигал ей спину. В туалете она прислонилась к холодному кафелю и глубоко дышала, закрыв глаза. Идея вытеснить нескромные мысли о Борисе бурным свиданием с Ежи с каждой минутой казалась все неуместнее. «Чтоб ее черт побрал, эту идею! — ругала себя она. — Тоже придумала, дура эдакая!»Она вернулась, и они досмотрели фильм до конца, хотя все очарование французского юмора безвозвратно испарилось.На выходе из зала Ежи спросил:— Ты голодна? Потому что я — очень. Может быть, закажем что-нибудь по телефону и поедем ко мне?Сабина впала в панику. На это она не рассчитывала. Визит к нему в гости — это однозначная перспектива секса. Похоже, Ежи решил сыграть ва-банк. «Нет, на это я пойти не могу», — решительно сказала она себе. Во-первых, она не сумеет заставить себя заняться с ним любовью: если в первый раз ею еще двигало любопытство и желание поэкспериментировать, то теперь она просто не преодолеет сопротивления собственного тела. А во-вторых, она не может так поступить с Ежи — ведь он ничем не заслужил подобного обращения. Это было бы крайне нечестно с ее стороны. Увы, в голове у Сабины была пустота — она понятия не имела, как все это ему объяснить, чтобы не сделать больно.— Кажется, я еще не проголодалась, — наконец отозвалась она, так и не выдумав ничего более осмысленного, и съежилась, отдавая себе отчет, как недостойно это прозвучало.— Сабина, не надо ни к чему себя принуждать. Я же вижу, что происходит, — произнес Ежи после невыносимой паузы, длившейся, пока они съезжали по эскалатору на парковку, и ей стало еще стыднее. — Я уже большой мальчик, можешь сказать мне напрямик: ты хочешь, чтобы я от тебя отстал.Сабина опустила голову. Чувствовала она себя ужасно. Он вел себя с ней как зрелый, осознающий свои желания мужчина, а она — как неуравновешенная вертихвостка, подающая противоречивые сигналы. Возможно, когда-то подобное поведение и могло казаться очаровательным, но ведь ей-то уже не девятнадцать лет, во взрослой жизни такой номер не пройдет.— Ладно, не буду на тебя давить. Спасибо за кино. Позвонишь, если действительно захочешь меня видеть. Удачи! — сказал Ежи и этим добил ее окончательно.Кажется, до сих пор она не имела дела с таким достойным мужчиной. И наверняка подобный случай больше не представится, поскольку Ежи, пружиня шаг, уже направился к своему «ауди» цвета металлик, а Сабина осталась с тяжелым чувством недовольства собой. Всю дорогу назад в Миколово ее мучили спазмы в желудке. Сто пятидесятый раз она прокручивала в голове ход этого свидания, которое вообще не должно было состояться.В довершение всего Сабина вспомнила, что ей нежелательно возвращаться в «Афродиту»: бег с препятствиями между мрачным объектом ее вожделения и функционером медиаконцерна был сейчас явно выше ее сил. Вместо ароматных блюд с греческими специями ей пришлось пообедать размороженными в микроволновке полуфабрикатами в каком-то придорожном трактире. Допоздна она бесцельно ездила по окрестным дорогам. Сабине было жаль себя. Она ощущала себя бездомной: в собственном доме она жить не могла, но и в излюбленном месте, приютившем ее, тоже не чувствовала себя свободно — из-за собственной глупости.Вернуться она осмелилась лишь незадолго до полуночи, когда жизнь в пансионате уже потихоньку замирала. Никем не замеченная, она прошла в свою комнату и хотела сразу же отправиться спать, но, прежде чем ложиться, открыла ноутбук. Едва успела она подключиться к Интернету, как зазвенел звонок скайпа. «Ружа» — высветилось на экране.— Hi[36], как самочувствие?В этом, казалось бы, невинном вопросе явно слышалась насмешка. Сабина уже собиралась ответить, как вдруг, нацепив на нос очки, разглядела, что с экрана на нее смотрит существо с волосами цвета фуксии, причем некоторые пряди были бледно-зелеными, а некоторые — седыми, и в довершение всего место над одним ухом было выбрито.— Ружа, что ты с собой сделала?! Что это за прическа?— Oh my fucking God![37] — фыркнула девушка. — Самое важное — это твои мещанские вкусы! Да, теперь я выгляжу так. Я избавилась от этих ангельских кудряшек, с ними я выглядела как девица с сенокоса! Сабина, sorry[38], но я не хочу быть some fucking girl from the neighborhood[39]. Да и вообще— seriously[40], это все, больше тебе нечего мне сказать? Только то, что тебе не нравится моя haircut? [41]И Сабине опять изменила уверенность в себе — так было во время каждого разговора с повзрослевшим ребенком. Ее доченька, когда-то такая рассудительная, превратилась в несносную чертовку, и это не переставало шокировать Сабину, хотя теоретически уже можно было и привыкнуть.— Ружа, дорогая, — она бессильно развела руками, стараясь смягчить ситуацию, — я вовсе не сказала, что ты мне не нравишься с новой прической. Просто ты меня удивила, и все тут.— Oh, please[42]. — Лилово-зеленая голова неодобрительно покачалась из стороны в сторону. — Так я тебе и поверила. Погоди-ка минутку. — Девушка отошла от экрана и, судя по всему, потянулась за телефоном. — О, моя новая мама мне написала, — иронически рассмеялась она и приблизила телефон к камере ноутбука, чтобы Сабина могла прочитать четкую подпись: Добруся.У Сабины защемило сердце, она даже на миг схватилась за него.— Да говори же наконец! — Ружа вовсе не уловила ее дрожи. — Говори, ведь для этого я и звоню. Как ты терпишь эту папину новую девушку, такую славную? Как по мне, Доброхна и в самом деле замечательная. Она так от всех отличается! Seriously, вы все могли бы у нее поучиться, как это — быть настоящим человеком. Я слежу за ней на «Фейсбуке», мы часами сидим в чате и болтаем. Она действительно awesome![43] И тебе полезно было бы познакомиться с другим миром, а то ты дальше своего носа ничего не видишь. Там тоже есть люди! Хэллоу-у-у!По Сабине и так видно было, что раздражение ее растет, но фраза о «настоящем человеке» переполнила чашу.— Ружа, — произнесла она, силясь держаться спокойного тона, — ты можешь объяснить мне, что тебе, собственно, нужно? Ты звонишь мне, чтобы рассказать о человечности пани Доброхны?— Э-эм… yes[44]. А разве тебе не следует об этом знать? Знать, что твоя дочь мега-happy[45], потому что ее отец нашел себе подругу, которая во всем круче вас. В ней ни капли манерности. Она настоящая, она женщина, которая ничего из себя не строит. Неужели ты никому не желаешь счастья? Для тебя важно только твое собственное? — Чем дальше дочь говорила этим вдохновенным голосом, тем глубже мать вжималась в свое кресло. — But why so quiet[46], Сабина? Ты боишься признать, что проиграла эту битву? Что отец выбрал ту, которая не боится быть собой?— Послушай, ну хватит, наверное. Я уже прониклась, что выбором отца ты довольна. Это превосходно. Но я, с твоего позволения, отключаюсь. У меня работа. — И Сабина, не дожидаясь протестов дочери, с облегчением нажала на кнопку «Конец связи».Воцарилась тишина. Сабина потянула носом. Ей и вправду было очень досадно. Понятное дело, не ревность была причиной. Она нисколько не переживала из-за того, что Анджей нашел свое счастье в лице подружки из группы исторической реконструкции, пусть даже она и вполовину младше (хотя, если честно, Сабина была обескуражена тем, что это случилось так быстро: правда, она и сама не сохранила супружеской верности до момента развода, но мужа своего она всегда считала тюфяком, лишенным привлекательности для противоположного пола). По сути, его роман был ей даже на руку. А вот Ружа задела ее за живое. Дочь упрямо относилась к матери как к врагу и отказывалась налаживать утраченный с ней контакт, но хватило и пяти минут, чтобы какая-то барышня, выряженная в суровое полотно и кожу, отыскала путь к ее сердцу. Чем же Доброхна заслужила право именоваться «настоящая»? Значит, она, Сабина, в глазах собственного ребенка — фальшивка? Нет, это было выше ее сил. Расстроившись, она закрыла ноутбук и какое-то время еще сидела в темноте, прислушиваясь, как ветер шумит в ветвях сосен, пока не провалилась в сон.Глава 13Ей казалось, что этот день не наступит никогда. Что пан Збых и его бригада останутся в маленьком домике на утесе навечно и что до скончания дней здесь будет раздаваться шум молотков и дрелей вперемешку с хитами радио «Зет».«И все-таки есть Бог на свете», — думала Сабина, стоя перед входом в отремонтированный домик и сжимая в руке ключи, которые пан Збых вручил ей в обмен на последнюю порцию «капусты», требующейся на сей раз на бензин.— Берите, берите все.Всучив ему пачку банкнот, Сабина практически вытолкала его за ворота.В горле у нее стоял ком. Она и сама не знала, то ли растрогана, то ли слегка опасается того, что ей предстоит увидеть внутри, — она ведь не очень-то тщательно контролировала работу бригады… Снаружи дом выглядел красиво. Но вдруг пан Збых, вопреки ее распоряжениям, дал волю своей фантазии и страсти к позолоте? Словом, душа Сабины ушла в пятки, и все же она отважилась открыть дверь. В ноздри ей ударил запах сохнущей краски и древесного лака. Она зажгла свет и онемела. То, что предстало перед ее взглядом, превосходило всяческие ожидания. Сияющий, просторный, минималистичный интерьер, но в то же время уютный, сплошь отделанный светлым деревом, — Сабина аж присвистнула от восхищения. Осторожно шагая по новому, пахнущему свежей древесиной паркету, она осмотрелась. Гостиная и кухня были просто… прекрасны. Без облицовочных панелей пространство стало просторнее и легче. Простая, ограниченная в количестве до необходимого минимума мебель из светлого ясеня, изготовленная в основном местным столяром под заказ, создавала ненавязчиво-элегантную обстановку в скандинавском стиле. Добавить немного мелочей — и все приобретет завершенный вид.Сабине кое-что вспомнилось. Прежде чем впустить в дом ремонтную бригаду, она припрятала в подвале одну-единственную вещицу от прежних хозяев, которую решила оставить. Отчасти шутки ради, отчасти из-за некоего сантимента она сохранила висевший в прихожей пейзаж маслом, изображавший солнечный закат над морем. Огромный огненно-апельсиновый шар погружался во вздымающиеся волны. Китч чистой воды.Отыскав завернутую в газеты картину, Сабина распаковала ее и улыбнулась. Держа ее в руках, вернулась в гостиную. Осмотревшись, поставила картину на спинку дивана, стоявшего вдоль центральной стены. Отошла на несколько шагов. Пригляделась с разных перспектив. Да, это идеальное место, осталось только вбить гвоздь.Сабина выдохнула полной грудью. Все выглядело именно так, как она мечтала. К ее глазам даже подступили слезы.— Наконец-то! Я дома.Она опустилась на второй диван — этот располагался напротив стеклянной стены с выходом на террасу и видом на ее личный участок морского пейзажа. Заслушавшись, как плещут волны, Сабина прикрыла глаза. Затем вышла на веранду, увеличенную и остекленную, которая теперь представляла собой прекраснейший зимний сад. Пан Збых разместил здесь письменный стол, устроив таким образом для Сабины рабочий кабинет, которого, верно, нет ни у кого на свете. Море, видневшееся вдали сквозь большие окна, громко шумело. Присев на минутку в кожаное кресло, она побарабанила пальцами по столу, думая: «Пора бы уже и начать что-нибудь писать…»Поднявшись наверх, чтобы оценить, как мастера управились со спальней, Сабина изумилась. Надо же, а она-то недооценивала профессионализм своей бригады! Пускай возились они несколько дольше, чем обещали, пускай стоило это вдвое больше, чем договаривались, но результат получился восхитительный. «Люцина немедленно организовала бы здесь фотосессию для журналов по дизайну интерьеров, — подумала Сабина, но тут же отогнала эту мысль. — К счастью, Люцина для меня уже в прошлом!»Ящики с одеждой, тарелки, чашки, кастрюли — все вещи, которым предстояло стать элементами обстановки этого дома, ждали своего часа. Лучась от счастья, Сабина засучила рукава, поставила воду для чая, включила диск со «Свадьбой Фигаро» — любимой оперой, предназначенной как раз для таких радостных случаев, — и, безбожно фальшиво подпевая, стала расставлять посуду на новехоньких полках. Да, порой жизнь бывает вполне сносной!Когда начало темнеть, она зажгла лампы, и дом озарился светом. Сабина наклонилась к ящику за очередной партией тарелок — и внезапно бросила взгляд на черный квадрат окна. «Вдруг там кто-то есть?» — мелькнула в голове мысль, и Сабина тут же задернула белые шторы, чтобы никто не смог заглянуть в ее царство. Она пробежалась по всему дому, тщательно закрыв все окна, и спустилась вниз. Еще раз проверила, заперла ли дверь, и налила себе бокал вина.— Черт возьми, — буркнула она, — почему ничего и никогда не бывает просто?Моцарт умолк, в доме воцарилась тишина. Внезапно писательнице показалось, что она слышит шаги за дверью. Сабина замерла и затаила дыхание. Ей хотелось плакать. «А вдруг там этот… доморощенный папарацци? Вдруг это он крадется? Возьмет да и вломится среди ночи ко мне в дом?»Она открыла ящик и достала большой хлебный нож. Да, ей не послышалось! Здесь и впрямь кто-то шастает! Сабина почувствовала, как желудок поднимается куда-то к горлу, а сердце колотится точно сумасшедшее. На цыпочках она подкралась к входной двери. За ней кто-то был, слышались шорохи и шарканье ног.И тут в дверь позвонили. Сабина заорала, затем быстрым движением, не задумываясь, открыла дверь и направила в темноту длинный зубчатый нож.— А-а-а, я тебя убью… — прохрипела она. — Убью!Во мраке вырисовалось насмерть перепуганное лицо.— Н-не надо, пожалуйста, умоляю, простите меня, — пробормотал побелевший от страха человек. — Я только письмо заказное доставить хотел.Сабина на мгновение задержала дыхание и зажмурилась. «Нет, это мне снится, — подумала она, сжимая рукоятку ножа. — Неужели я только что напала на почтальона?» Быстро спрятав нож за спину, она придала лицу извиняющееся выражение.— Это вы простите. Я думала, это кое-кто другой.Взволнованный, испуганный мужчина неуверенно протянул руку с конвертом.— Я только… доставить заказное…— Входите, не бойтесь, — сказала Сабина, отворяя дверь шире.— Э, нет уж, — переминаясь с ноги на ногу, ответил почтальон. — Нет, вы только подпись вот здесь поставьте…Но Сабина решила не сдаваться, не то почтальон так и уйдет от нее с убеждением, что известная писательница психически больна и бросается на людей с ножом для резки хлеба.— Послушайте, — начала она, — я вам все объясню. Я не приветствую таким образом каждого, кто приходит сюда, клянусь вам. Если честно, я думала, что вы — тот психопат с фотоаппаратом, который выслеживает меня.Мужчина продолжал смотреть на нее недоверчиво, но лед, судя по всему, тронулся.— Ведь меня, знаете, кто-то уже снял на видео у собственного дома, и… — Сабине стало так жаль себя, что ее глаза наполнились слезами. — Простите, мне нужно вытереть нос.Почтальон полез в карман куртки и извлек оттуда пачку гигиенических салфеток.— Вот, возьмите.— Спасибо. — Она безрезультатно пыталась вытащить салфетку одной рукой.— Дайте мне нож, — протянул руку почтальон. — Я подержу.Сабина высморкалась и посмотрела на стоявшего у порога человека с почтовой сумкой через плечо и хлебным ножом в руке. И вдруг захихикала. Почтальон тоже ощутил комизм ситуации, и оба одновременно прыснули со смеху.— Да войдите же, я подпишу бумаги в более удобном месте, — сказала Сабина, когда они перестали смеяться.Почтальон аж присвистнул, увидев интерьер дома:— Неплохо вы здесь устроились!Она поглядела на него с легкой опаской: не вытащит ли он из сумки вместо писем фотоаппарат и не нащелкает ли снимков. Может, это фальшивый почтальон?— Что это вы так ко мне присматриваетесь?Она огорченно покачала головой.— Знаю, я уже начинаю вести себя как сумасшедшая, но с тех пор, как меня сняли на то видео, я чувствую себя на мушке. Мне все время кажется, что за мной следят.— Да уж… Ну и штуку с вами провернули! Я слыхал об этом от женщин из магазина, — почесал затылок почтальон.— А кто это был, они случайно не упомянули? — с ехидцей уточнила она.— Да нет. Они и сами ломали голову, что же это за дурак такой в нашей деревушке живет.— Вот и мне интересно, — буркнула Сабина.— Знаете, нам даже стыдно перед вами за это. Я еще тогда, в магазине, сказал: мы гордиться должны, что у нас такая известная личность поселилась.Сабина лишь усмехнулась и махнула рукой.— Такова жизнь… Вот, я подписала. — Она протянула ему лист. — Это все?— Да. — Спрятав бумагу в свою бездонную сумку, он пристально взглянул на женщину. — Пани Сабина, вы уж не беспокойтесь. Я разузнаю, кто это был.Когда дверь за почтальоном закрылась, она тяжело опустилась на кухонный стул и посмотрела на хлебный нож, лежавший на столе.— Мне нужно успокоиться. Просто успокоиться.Телефон запищал сигналом, оповещавшим о получении сообщения:Сабина, давай к нам, через полчаса у нас мастер-классы.В межсезонье Кася и Тео упрямо придерживались своего замысла — оживлять культурную жизнь здешнего народа: для этого они выдумали дискуссионный киноклуб с кулинарными мастер-классами после кинопросмотров. На сегодня был запланирован ужин в стиле «Крестного отца». На удивление, желающих принять участие хватало. Сабина поначалу такого намерения не имела, но после инцидента с почтальоном решила, что надо бы время от времени выходить в люди, а не то она совсем уж впадет в паранойю. «Но вдруг я встречу Бориса?» — уже надев куртку и теплую шапку, остановилась она на пороге.Что ж, Сабина до сих пор краснела при воспоминании о своей пьяной выходке, но, судя по поведению парня, можно было надеяться, что все как-нибудь утрясется. Если из-за этой идиотской ситуации ей еще придется отказаться от посещения «Афродиты», то единственное, что остается, — это пустить себе пулю в лоб.Временный кинозал, обустроенный в ресторане, выглядел вполне достойно. Как раз подходила к концу беседа о фильме. Сабина прислушивалась к дискуссии, стоя чуть поодаль, чтобы не наткнуться на Бориса. Впрочем, среди присутствующих она его не заметила и вздохнула с облегчением. Вскоре дискуссия ее утомила, и она отправилась на поиски Каси, которую нашла в конторе: та сидела, склонившись над счетами. Сабина постучала в фрамугу.— Устрой себе перерыв и давай ко мне, я расскажу тебе, что сегодня отчебучила.Тем временем в кинозале местный редактор Крис Конрад (в частной жизни — большой поклонник «Крестного отца» и Аля Пачино), который вел встречу, поднял вопрос о лояльности и ответственности за членов «семьи».— А поскольку уж зашла об этом речь, — внезапно показалась рыжая голова Янки из магазина, — то признавайтесь-ка, кто снял на видео нашу писательницу!— Вот именно! Это ж человек в собственном доме не может чувствовать себя в безопасности! Где это видано?! — поддержала ее другая женщина.— А может, этот халтурщик с камерой не откуда-нибудь, а из самой нашей разлюбезной Варшавы приехал? — решил посеять зерно сомнения Крис Конрад.— Да нет! — отмахнулась рыжая Янка. — Это ведь любительское видео, на телефон снятое, да и в газете упоминали, что материалы от местного жителя поступили.— Может, заработать хотел.— Кто?— Ну, этот… папарацци.— Доносчик!— Надо его найти! А то сегодня она, а завтра мы. Нас тоже снимут и видео в прессу отошлют.— Вальдек, я тебя умоляю, ты-то кому там нужен? — затрясся от смеха редактор.— Может, и не нужен, но этого сопляка надо бы окоротить.— Откуда ты знаешь, что он сопляк?— А разве взрослому человеку придет в голову такая мысль?Все как один закивали. Затем встала рыжая Янка и тоном, не терпящим возражений, распорядилась:— Мы отыщем его, и все тут. Пусть каждый внимательно посмотрит вокруг себя.— А наказание?— Есть преступление, будет и наказание. — Женщина сделала суровую гримасу. — Он это попомнит, стервец! Уж я-то что-нибудь выдумаю.В эту минуту, неся перед собой полную миску муки, в зал вошел Тео и объявил:— Готовим! Ньокки а-ля «Крестный отьец»!Сабина, выходя от Каси, бросила взгляд в сторону веселой гурьбы: народ с аппетитом, достойным настоящих итальянцев, уплетал за обе щеки картофельные клецки с