разнообразными соусами. Там и тут на весь пансионат раздавались взрывы смеха. «В следующий раз и я к ним присоединюсь», — решила она и тут же поняла, что еще несколько месяцев назад, в Варшаве, ей бы сроду не пришла в голову мысль готовить еду в компании чужих людей.Первое утро в отремонтированном доме началось превосходно — лучше и не бывает. Приготовление кофе в собственной новехонькой, аж блестящей кухне оказалось подлинным удовольствием. «Как хорошо, что я от тебя не отказалась», — мысленно обратилась Сабина к своей дорогущей кофемашине. Писательница и впрямь пребывала в великолепном расположении духа. Отопление работало отменно, и она могла разгуливать по дому в легком халатике. Восторгам ее не было конца. «Если мне все это и надоест, то очень нескоро». Придя к такому выводу, она на полную громкость включила диск с хитами Ареты Франклин.Предусмотрительно выглянув в окно, дабы убедиться, не пришло ли и на сей раз кому-нибудь в голову посетить ее жилище, и удостоверившись, что никого нет, Сабина исполнила бешеный танец радости прямо посреди комнаты. А успокоившись немного, решила провести этот день как можно лучше. Это ведь ее символический новый старт. Пускай с момента переезда не все шло так, как ей хотелось, но уж теперь-то все будет к лучшему. «Я начинаю нормально функционировать. Наконец смогу сосредоточиться на работе. В таких условиях все должно получиться, не может быть иначе», — мысленно составляла Сабина план действий. Сейчас она и в самом деле верила в это. Наконец-то она у себя дома! Творческая блокада вот-вот отпустит, и очень скоро она отыщет нужные слова, чтобы описать все, что в ней дремлет. Итак, Сабина направилась в свой застекленный кабинет с самым роскошным видом из всех существующих на свете — направилась, исполненная свежего энтузиазма и веры, что на этот раз она все-таки начнет писать.Но получилось все как обычно. В голове пролетали сотни мыслей и образов, и на первом плане среди них были приятные фантазии обо всех тех днях, которые ей здесь предстоит провести, когда море за окном будет представать то в одном, то в другом оттенке. Но Сабина не нашла ровным счетом ничего такого, что сумела бы преобразовать в текст своего романа. Она металась, не в состоянии усидеть на месте. Ей нужно было еще столько всего распаковать, разложить, да и попробовать: а не переставить ли кресло чуточку вправо? а может, пододвинуть стол поближе к стене? Несколько часов такой возни слегка утомили ее, но Сабина все еще была полна энергии. «Пробежка — вот что вымотает меня окончательно», — решила она, поскольку в последнее время немного запустила себя. Одевшись, она вышла на бодрящий воздух.Мороз ощутимо пощипывал щеки. Преодолев всего несколько метров по слегка припорошенному белой пылью снежка пляжу, Сабина почувствовала, что кровь в жилах заиграла быстрее. Бег по морскому побережью перенес ее сознание в иное измерение. Она бежала вперед и вперед, не засекая времени. На пути ей встречались разве что одинокие чайки — они идеально гармонировали по цвету с серовато-белым фоном. Погрузившись в размышления, Сабина и не заметила, как снег заклубился вокруг нее. Лишь когда метель преградила ей дорогу, делая почти невозможным продвижение вперед, и уже била в лицо, Сабина пришла в себя и осмотрелась. Темная туча висела низко над морем, ветер явно усилился. Сабина решила вернуться. От пурги все равно уже не уберечься, но так она, по крайней мере, будет бежать по направлению ветра, а не против него.Путь был неблизок, и она ускорила шаг. Вихрь засвистел в ушах особенно пронзительно, и тут она споткнулась. Ступня резко вывернулась, застряв в вязком песке. Помассировав щиколотку, Сабина хотела было бежать дальше, но не смогла. С каждым шагом ее тело пронизывала острая боль. «Вот мать твою…» — мысленно выругалась она и в беспокойстве огляделась вокруг. Природа отнюдь не выглядела дружественной: зловещая туча уже начинала извергать свое содержимое, и, казалось, у Сабины нет шансов спастись от снежной бури. Она едва ковыляла, силясь вычислить расстояние, отделявшее ее от дома. Наверняка больше километра, а в таких условиях, да еще и с вывихнутой ногой, считай, в два раза больше. «Дурная голова ногам покоя не дает…» — в отчаянии корила себя Сабина, вспоминая, какое отличное у нее было настроение с утра. Тем временем с ногой становилось все хуже, кроме того, Сабина теряла силы, борясь с ветром и косым снегопадом. Именно в этот момент она заметила на горизонте размытую фигуру. Фигура двигалась в ее направлении — кажется, бежала. «Не верю, чтобы кому-то еще, помимо меня, пришла в голову гениальная идея выйти на пробежку в такую погоду», — успела подумать Сабина, прежде чем с изумлением узнала спринтера. Это был… Борис.Здесь редко встречались любители бега, а если и встречались, то обычно это были туристы из «Афродиты»: они появлялись ненадолго и быстро исчезали в каком-то своем мире. Никто из местных пока вроде не проявлял склонности к занятиям спортом на свежем воздухе, а тут на тебе… Впрочем, времени поразмыслить об этом у Сабины не было.— Отличная погодка для бега, не так ли? — крикнул Борис, помахав ей рукой.Она едва слышала его голос — так сильно завывал ветер.— Ну, если ползти как улитка… — Сабина старалась, чтобы эти слова прозвучали повеселее, но это ей не вполне удалось.— Что-то случилось? — спросил он, подбежав и заметив, что передвигается она как-то странно.— Кажется, я вывихнула щиколотку.— Я вам помогу. — Борис решительно приблизился и, прежде чем Сабина успела запротестовать, закинул ее руку себе на плечо. — Так можете идти? — спросил он, осторожно делая шаг.Опершись на него, она почувствовала облегчение. Боль немного отступила.— Спасибо. Похоже, сама бы я не добралась, — призналась Сабина, когда они уже ступили на тропинку у дюн, ведущую к ее дому.— Пустяки. Хотя хорошо, что я бежал как раз по той дороге.Сабина лихорадочно раздумывала, должна ли она пригласить его в дом. Вообще-то, следовало бы. В конце концов, Борис ей помог, а на улице бушует метель. Не оставлять же его под открытым небом? Но… вдруг он подумает о ней плохо? Решит, что она снова попытается на него наброситься?— Ну, тогда я отправляюсь восвояси. Надеюсь, с вашей ногой ничего серьезного. — Проводив ее до двери, Борис, похоже, решил ретироваться.Снег валил с упорством, достойным лучшего применения.— Может быть, вы… зайдете на чай? Переждете эту пургу. И не бойтесь, я трезвая. Буду вести себя прилично, — пробормотала она, не глядя на Бориса, а он рассмеялся.— Обещаете? Я точно в безопасности?Сабина бросила на него взгляд, желая убедиться, что он не издевается над ней. Но Борис добродушно рассмеялся, и этот смех снял с нее груз стыда за тот злополучный вечер в «Афродите». Она тоже улыбнулась.— Как у вас красиво!Борис осматривал кухню, стуча зубами от холода. Они оба промокли до нитки.— Ой, сейчас поищу, во что бы вам переодеться…Стоило Сабине услышать собственные слова, как она мысленно выругалась. «Дьявол! Зачем я это сказала? Опять он подумает, что я хочу его раздеть!»Она направилась на второй этаж, чтобы найти что-нибудь сухое и теплое для них обоих. Где-то посередине лестницы поврежденная щиколотка снова дала о себе знать: видимо, самостоятельное передвижение не шло ей на пользу. Сабина с горем пополам доковыляла до спальни и примыкавшей к ней гардеробной. Достала два спортивных костюма: в один переоделась, а второй взяла с собой.Она спускалась, держась за перила и прыгая на здоровой ноге, и, пока вот так балансировала, выронила костюм, предназначенный для Бориса. Она попыталась поднять его и застонала от боли.— С вами все в порядке? — Борис выглянул в коридор и увидел, что она растерянно массирует щиколотку. — О, это и впрямь может оказаться чем-то серьезным. Можно я взгляну?Он произнес это с такой уверенностью, будто каждый день имел дело с подобными травмами. Сабина кивнула — выхода у нее все равно не было, — села на ступеньку, а он опустился на колени и осторожно приподнял ее ступню.— Вы разбираетесь в таких вещах? Как вы определите, что с моей ногой? — Она чувствовала необходимость заполнить повисшую паузу.Борис поднял на нее глаза.— Вам еще не надоело мне выкать?Этим он ее обескуражил. Да, она и сама уже подумывала предложить ему перейти на «ты», но, взвесив все, решила первой с этим не соваться.— Сабина. — Она протянула ему руку.— Борис. — Он одарил ее своей фирменной ослепительной улыбкой и, прежде чем Сабина успела улыбнуться в ответ, снова склонился над ее ногой.От его прикосновений, решительных и в то же время нежных, ее бросило в жар.— Гм, нет, кажется, это не вывих, просто легкое растяжение. До завтра наверняка пройдет.Пальцы Бориса ловко двигались по коже, нащупывая каждую косточку. Он казался врачом, сосредоточенным на обследовании, а Сабина с ужасом ощущала, как по всему ее телу проходит дрожь.— Как по мне, достаточно будет легкого массажа. — Борис взглянул на нее, словно удостоверяясь, что она согласна.Сабина была не в состоянии отреагировать осмысленно: все силы сейчас она направила на то, чтобы и виду не показать, что с ней происходит.— Угу-у… — протянула она, искренне стараясь, чтобы это прозвучало как более-менее нормальный ответ.— Может, стоит перебраться в более удобное место? — предложил Борис, но на этот раз даже не ждал ответа: просто поднял ее на руки, а она и не могла, и не хотела протестовать.Что происходит? Неужели он всего лишь помогает ей прийти в норму после небольшой травмы, а она почему-то реагирует несоразмерно обстоятельствам — она, одинокая женщина, которую сводит с ума присутствие на редкость красивого парня?Он нес ее, точно большого ребенка, в гостиную. Сабина обняла его за шею. Ей было видно, как пульсирует жилка на этой шее, когда он двигается. Она ощущала и чуточку мускусный запах его кожи, и исходящее от нее тепло.— Но ты же весь мокрый.— Действительно, — согласился он и уложил ее на диван.Встав над ней, он стянул через голову водолазку. Его крепкий мускулистый торс мерно вздымался в ритм дыханию. Сабина не могла оторвать взгляда от его губ: ей хотелось испытать, такие ли они мягкие, как выглядят.Он сел рядом и взял в руки ее ступню. Начал массировать круговыми движениями — вверх-вниз. При этом он посмотрел ей в глаза, и взгляд его не был невинным. Его рука продвинулась выше, лаская ее икру. Нет, это явно была какая-то игра, и от этой игры у Сабины кружилась голова. Еще мгновение — и не будет пути назад.— Что ты делаешь… ты же не хотел. — Она с трудом контролировала собственное дыхание.— Тогда ты была пьяна. Обижалась бы потом и на себя, и на меня.И в этот миг она сдалась. Их тела, идеально подходившие, нашли друг друга без труда. Борис не нуждался в подсказках: в нем не было ни капли робости, присущей неопытным любовникам. Она моментально перестала видеть в нем юнца. Его руки без стыда проникли под ее кофту, отыскивая набухшие от ожидания груди. Он целовал ее шею, она запрокинула голову, подставляя тело его губам. Но этого ей было мало: она жаждала испробовать его губы на вкус. Она нетерпеливо припала к ним, его язык соединился с ее языком. Они жадно впились друг в друга поцелуем, а в следующую минуту уже снова лакомились телами друг друга. Он, внимательный к каждой ее реакции, безошибочно, словно его вели за руку (а ведь она не подсказывала!), распознавал самые чувствительные места. Обхватил губами ее сосок, а рука его скользнула к низу ее живота. Она услышала его глубокий страстный вздох: он ощутил в ней липкую влагу. Она развела бедра, впуская его пальцы внутрь. Он ласкал ее, доводя почти до беспамятства, — дразнил, то проникая глубоко во влагалище, то останавливаясь на полпути, заставляя ее дрожать в ожидании дальнейших прикосновений. Он стащил с нее брюки и раздвинул ее ноги шире, сейчас она готова была разрешить ему что угодно. Ее грудь вздымалась все чаще. Он приник губами к ее лону и ненасытно слизывал ее соки; она раскрывалась перед ним все глубже, покачивая бедрами, словно его язык понуждал их двигаться. Она напрочь потеряла контакт с реальностью: весь ее мир сейчас наполняло пьянящее наслаждение. Он протянул руку к ее груди и, не уходя из ее междуножья, до боли сжал сосок. И тут ее тело сотряс невероятно сильный взрыв, который в следующее же мгновение рассыпался на миллион импульсов, лучами разбежавшихся по коже. Разрядка длилась долгие секунды, вновь и вновь сотрясая ее тело.Она не знала, как долго пребывала в состоянии забытья, но, очнувшись, увидела Бориса, прижавшегося к ее животу. «Что я натворила?» — подумала она, а он, почувствовав ее взгляд, поднял голову. Улыбнувшись, он приподнялся на руках, чтобы поцеловать ее, — а затем они проделали еще множество вещей, вспоминая которые, Сабина впоследствии заливалась краской стыда.Глава 14Бегать она не пошла, хотя на улице было солнечно, а морозец стоял совсем легкий. Это было не похоже на Сабину и ясно указывало: что-то в ней поменялось. И дело было вовсе не в ступне — от боли не осталось и следа. Проснувшись в то утро, она почувствовала жар. Измерила температуру — ничего особенного, максимум — предтемпературное состояние, тем не менее она ощущала слабость. Когда, опершись бедром на отполированный до блеска рабочий стол своей новой кухни, она помешивала ложечкой чай с лимоном и медом, у нее вдруг закружилась голова. Шумно вздохнув, Сабина опустилась на один из белых деревянных стульев. Что ж, она отлично знала: к этому внезапному недомоганию непричастны никакие вирусы — это лишь реакция организма на дикую встряску, которую она только что пережила. «Это было… Боже мой!» — думала она, прокручивая перед глазами кадры сногсшибательной ночи с Борисом. Когда она вспоминала, что они делали вдвоем и как восхитительно это было — трогательно, нежно, страстно, — лихорадочная дрожь пронизывала ее с головы до ног. «Чем же я занималась всю свою жизнь?» — недоумевала Сабина, вновь и вновь возвращаясь мысленно ко всему тому, что они творили много часов кряду, начиная со вчерашнего вечера. Умение и находчивость парня восхищали ее, его искушенность в любовных делах — в таком-то молодом возрасте! — показалась ей поистине редкой. «Эх, я уже почти старуха, а как будто Америку открыла», — вздыхала она.До Анджея в жизни Сабины было несколько парней, и секс был с кем-то хуже, с кем-то лучше, но настоящее «ах!» ей выпало лишь теперь, словно на десерт после всего, что довелось пережить. Она не могла усидеть на месте, почти ощущая руки Бориса на своей груди и между ногами. Жар и раскрасневшиеся щеки появились не просто так: сраженная ударной дозой гормонов счастья и истомленная постельными рекордами, Сабина сама ужасалась тому, что произошло. Уже скучая по Борису, она отгоняла мысли о том, что будет дальше. «Видано ли это, чтобы такая, как я, имела любовника на двадцать лет младше! — повторяла она. — Дамочка на пороге менопаузы — и такой жеребец… Как в дешевом порнофильме для зрелых женщин. Комедия. Живое воплощение стереотипа о богатой старухе и молодом дамском угоднике. Господи Иисусе, во что же это я влипла?»Борис улизнул на рассвете, попрощавшись с ней долгим, исполненным нежности поцелуем.— Мне пора бежать. Сегодня у меня утренняя смена, — шепнул он ей на ухо. — Спасибо, Сабина. — Эти слова он произнес так, что на душе у нее стало тепло.Она не имела ни малейшего понятия, что обо всем этом думать. Как воспринимать эту ночь? Сделать вид, что ничего не было? Ведь о продолжении не может быть и речи… Хотя от последнего умозаключения все у нее внутри как-то странно и неприятно застыло. А в следующую минуту ее желудок снова сжал спазм — спазм страха. «Ведь я ровным счетом ничего о нем не знаю. А вдруг он об этом расскажет? Использует случившееся против меня?» Она уже однажды убедилась, что нужно вести себя осмотрительно, в том числе и в обществе приятных здешних жителей, которые теоретически не должны бы ничего против нее замышлять. «А вдруг это он и снял то видео? — всполошилась Сабина. — Тогда я пропала! После такого я не оправлюсь, это уж точно!» Но другой голос успокаивал ее: «Не сходи с ума. Вспомни, что он делал с тобой вчера. Уж в этом-то разве возможно притвориться?» Нет, напрасно она терзается: их близость была подлинной, пусть даже ей суждено остаться одноразовым сумасбродством.Сабина подошла к окну и глубоко выдохнула. Размышления о будущем она пока прогнала. Каждый миллиметр ее тела был полон блаженства. Она вернулась в спальню, наконец-то освобожденную от загромождений (все вещи были развешены по новехоньким светлым шкафам), с большой кроватью и мягкими белыми шторами, из-за которых выглядывало низкое зимнее солнце. Сабина села на кровать и завернулась в пахнувшее чистотой одеяло. Она не спешила приниматься за работу, медлила даже с утренним душем: ей не хотелось смывать следы, оставленные им на ее коже.Из раздумий ее вырвал внезапный и громкий звонок в дверь. «Пиип-пиииип-пиииииииип!» Кто-то рвался к ней в дом точно ошалевший. Закутавшись в халат, Сабина направилась в коридор. А в дверь уже не только звонили, но и барабанили.— Сейчас, сейчас! — крикнула она, поворачивая ключ в замке, и тут же пожалела, что не посмотрела в глазок, прежде чем открывать. Ибо в мгновение ока в промежуток между дверью и порогом втиснулась цветная туфля Камиля Аренса, а это лишало Сабину шанса захлопнуть дверь у него перед носом.— Соня, Соня, Соня! — закричал он, и облако его парфюма ударило Сабине в нос. — Наконец-то я тебя поймал! Уже так поздно, а ты все еще в пижаме? — Его голос звучал вроде бы мило, но Сабина почувствовала в нем затаенную угрозу. Не задумываясь о хороших манерах, парень бесцеремонно перешагнул порог и теперь стоял в коридоре, осматриваясь. — Ну что ж, у тебя здесь очень славно, такой уютный деревенский стиль. Идеальное помещение для творческой работы, ха-ха-ха! — Он вытянул вперед сумку с ноутбуком. — Так где мне подключиться к сети?Сабина онемела, но, несмотря на слабость и жар, собрала все силы и ответила ему — ответила хриплым голосом, использовав максимум своих актерских способностей.— Пан Камиль… — Она не упустила из виду, что нахал из телеконцерна обращался к ней на «ты», поэтому со своей стороны решила демонстративно и упорно величать его паном. — Пан Камиль, не подходите так близко, вы ведь слышите, что я нездорова.Камиль Аренс пристально взглянул на нее, щуря глаза. Сейчас он был похож на гиену из документального фильма на канале «Дискавери», ждущую, когда львы наедятся досыта и оставят ей немного падали.— Что с тобой? Заболела?— Ох да, подхватила на редкость противный грипп, — просипела Сабина, радуясь в душе, что на лице у нее нет ни грамма макияжа. Кожа покрасневшая, видны капилляры, поры и прыщики, под глазами круги, веки будто припухшие (потому что нет туши на ресницах) — разве не так выглядят больные?Похоже, это подействовало, поскольку ассистент осторожно отступил на два шага, продолжая сканировать Сабину пронзительным взглядом. Она зашлась сухим кашлем, нарочно не прикрывая рта. Камиль с плохо скрытым отвращением отодвинулся еще дальше.— Гм… то есть сегодня поработать нам не удастся?— Вы себе даже не представляете, как я сожалею, — хрипела она со страдальческой миной на лице. — Я-то думала, что сегодня мы хоть немного продвинемся вперед. — Она снова приблизилась к нему, покашливая.— Ой, кажется, и впрямь ничего не выйдет. — Он открыл дверь и вышел за порог. — Я завтра позвоню, узнаю, как ты себя чувствуешь. И вышлю тебе по электронной почте план работ, который я составил. Пожалуйста, изучи его поскорее. — И, сжав под мышкой свой ноутбук, он удрал.Сабина закрыла за ним дверь и оперлась на нее спиной.«Вот черт, еще и этот тип. Похоже, мне понадобится помощь, сама я с ним не справлюсь».И она набрала номер Каси.— Кася, у меня очень необычная просьба. Только вы — ты и твой муж — можете мне помочь.…Назавтра, проснувшись, Камиль Аренс тут же вспомнил, каким приятным для него выдался вчерашний день. (Да, разумеется, он искренне намеревался начать наконец работу со своей новой подопечной, но коль уж она заболела, у него образовалась уйма свободного времени. Итак, прежде всего он отправился в спа-салон, на массаж и депиляцию, а остаток дня провел в ресторане пансионата «Афродита», за столиком, с которого было отлично видно каждое движение Бориса, головокружительно красивого официанта.) Затем он проверил, не подцепил ли от Сони Гепперт какой-нибудь мерзкий вирус, — но нет, чувствовал Камиль себя нормально, не было ни жара, ни ломоты в костях, ни насморка. С наслаждением потянувшись в мягкой постели, он взял смартфон. Ответил на мейлы, заглянул в «Фейсбук», где вчера разместил фотоснимки, сделанные во время прогулки по пляжу (они набрали пятьдесят четыре лайка, он даже не ожидал), и наконец пришел к выводу, что пора бы и в душ. «Хватит лениться, самое время взять себя в руки, а главное — взять в свои руки эту строптивую писательницу, которая слишком много о себе вообразила и которую никак не удается усадить за работу», — решил он.Накануне он упал на кровать, забыв обо всех подобающих омовениях. Его обычно изысканная прическа сейчас выглядела как стог сена, в который ударила молния. Но Камиль всегда был во всеоружии: в пузатой, точно врачебная сумка с инструментами, косметичке, без которой он никуда не отправлялся, было предостаточно средств для укрощения волос. Итак, он вошел в ванную и открутил кран, но из крана не потекла струя теплой воды, лишь раздался свист пустой трубы. Камиль оторопел.— Нет, нет, нет… — повторял он. — Это невозможно!Стоя в голом виде под душем, из которого не текла вода, он взглянул на себя в зеркало над умывальником. Выглядел он ужасно. Отвратительной была не только его прическа: на щеках он заметил рыжую щетину, а уж ее-то он ненавидел сильнее всего.— Кошмар! — воскликнул он. — Что за кошмар!Завернувшись в полотенце, он выбежал из ванной и тут же набрал номер ресепшена.— Алло, вас беспокоят из семнадцатого номера! У меня нет воды, — жалобно произнес он. И тут же его лицо приняло недовольное выражение: — Что-что? До вечера? Но почему? Лопнули трубы? Но ведь морозов сильных не было! — Камиль умолк, слушая объяснения рецепционистки. — Иисус Мария, мой день испорчен! Вы хоть знаете, чего мне стоят эти простои в работе?! — метался он у телефона. — Дайте мне знать, когда все будет исправлено. Да! — Театральным жестом бросив трубку, он упал на кровать. — Не могу же я в таком виде показаться людям на глаза! Куда я вообще попал?! Что за глушь! Концерн должен платить мне надбавку за работу в тяжелых условиях, — сетовал он, преисполненный искреннего отчаяния.В это же время из подвала пансионата вышел Тео с набором слесарных ключей в руках.— Молодец, — сказала Кася и поцеловала его в щеку. — Пойду позвоню Сабине. Миссия завершена успешно. Я знала, что этот франт не выйдет на улицу без утреннего душа. Горничная упоминала о его косметике. Столько косметических средств она еще не видела ни у кого из наших постояльцев.— Касья, ты Бонд, Джеймс Бонд! — засмеялся Тео и понес ключи обратно в подсобку.Вся ближайшая неделя выдалась у Камиля Аренса полной удивительных случайностей. С одной стороны, он был в ужасе от того, что ему так и не удалось добраться до своей жертвы и заставить ее работать (притом ему регулярно и упорно названивала помощница Моники Кардас, а он