У меня нет кирпича. Зато есть задранное до пупа платье, могучая бычья шея, на которой так кайфово висеть, и грубые руки, которые… Не так плохи, как считает их хозяин. Потому что моей голодной озверевшей мазохистке на самом деле его жесткость и резкость только добавляют кайфа. Я это знаю. Знаю, что обречена. Но даже проигрываю под собственную капитуляцию. — Нет! Ни за что! Нет-нет-нет! В конце концов, что, как не сила твоего врага делает победу действительно стоящей? И когда моя тьма становится бездонной, когда не орать как кошка во время случки уже становится невозможным, когда мое тело само меня сдает и размазывает перед Александром Козырем сладким тонким слоем — вот тогда и можно сознаться. — Один год, семь месяцев и двадцать два дня. Да! Я люблю устраивать себе квесты по долгому воздержанию! Так меньше разочарований. Козырь уважительно приподнимает брови. Молодец, мол, и как ты справилась? — А что поделать? Я бы и рада делать это чаще, только у моего вибратора зарядка дольше держится, чем стояк у среднестатистического мужика. — А ты засекала, конечно же? По часам? — По часам? — фыркаю, отвоевывая себе мир у десятков тысяч жарких мелких точечек. — Обычно и секундомера хватает. — Как интересно! — Козырь цокает языком, и одновременно с этим щелкает замок задней двери его машины. Я и охнуть не успеваю, как он подталкивает меня к раскрытой двери и раскладывает на широких кожаных сиденьях. — Засекай, Летучая, — свет уличного фонаря совершенно непередаваемо выхватывает в свою полосу эту невыносимую улыбку. Ровно перед тем, как он одним гребаным резким движением натягивает меня на себя. А у меня… Нет слов, одни звуки. Интересно, когда он успел штаны расстегнуть? Пока я от оргазма пыталась оклематься? Это ж как ему не терпелось! Мерзавец. Гад. Подлец! Он заполняет меня собой, а все что я могу — только на каждое его движение внутри меня придумывать, как я его обзову. Потому что… Ну сколько можно, а? Сколько можно рвать мне шаблоны? Я знаю столько женатых козлов. Спала — максимум с процентом из них, но не раз сплетничала с их любовницами. Так вот, типичный любитель леваков — умеет лить патоку в уши. А уж во время секса? О-о-о, тут в ход что только не идет — и мат, и рыки, и клятвы, и заверения, в том что ты, да, именно ты дорогая — настоящая секс-богиня. И лучше, чем в тебе, герою любовнику никогда не было? А этот… Этот молчит. Сосредоточен. Неспешен. Работает только членом. Болтаю… Только я, конечно! — Чтоб тебя! Возмутительно! Он меня пялит. Грубо. Бесцеремонно. Без озвученного на то моего согласия. И я должна бы орать: “Спасите, насилуют”, — а я… Я низко пала. Корчусь под ним и обхватываю его ногами. — Что? — хмыкает Алекс, соизволяя нарушить свой обет молчания, но не забывая и на несколько секунд покинуть мое тело. Чтобы потом со вдумчивым выражением лица войти обратно. — Все просто супер… — выдыхаю между его толчками. Говорят, размер — не главное. Говорят, даже с маленьким размером важна техника. Может быть. Я не знаю. Но у меня сейчас ощущение, что у меня до этого дня и секса-то не было. Так… Тухлое, тусклое баловство. И ведь это… Просто секс. Секс без предварительной сессии. Секс, которого мне никогда не хватало. А тут… — Сколько виагры ты выпил сегодня? — смеюсь, не в силах молчать. — Или дело в медленном ритме? Если ускоришься — быстрее кончишь? По губам моим проскальзывают пальцы. Широкие они у него. Красивые. Вкусные. И пахнут мной. Вот так он меня затыкает. Снизу — членом, сверху — пальцами… И ведь ничего не скажешь, отлично вышло. А уж когда он берет новый ритм… Дьявол! Дьявол! Дьявол! Гребаный сатана. А кто еще может в таком быстром темпе не останавливаться пять минут, десять. Двадцать… — Вибратор придется выкинуть… — выдыхаю, отчаянно пытаясь не орать. А это сложно. Сложно, когда тебя сейчас хватит то ли инфаркт, то ли третий оргазм за сорок минут… — Оставь. Пригодится. Запихнем его тебе… Он все-таки сдается, все-таки сбивается в бешеный, совершенно отвязный ритм и наваливается на меня, не оставляя ни единого шанса уйти домой не раздавленной. Как хорошо, что я ношу свой гипс не на перевязи. А то он бы дурацкую мою руку в осколки своей массой раздавил. А может, и нет… Я лежу под ним и чувствую последние конвульсии погибающего мира. Ему не привыкать умирать, спустя пару минут он воспрянет и побежит дальше как раньше. Я… Не буду думать, что ждет меня впереди. Продлю агонию. Этот жар. Эта тяжесть. Эта жесткая щетина, что кошмарно колет мою шею… Экстаз бескрайний… И приятные мысли, что ближайшие месяцы самый мерзкий человек в моей жизни будет жрать пюрешку из трубочки — они на самом деле служат отличным соусом… Определенно, вкуснее вечера в моей жизни не было. Я буду вспоминать его потом, когда останусь старой незамужней девой и заведу себе котиков по числу лет жизни. Увы. Он кончается. И Козырь — как всякий женатый мудень кончается и он. Опирается на руки, садится, ровными неторопливыми движениями поправляет одежду, застегивает молнии… Я замечаю у него за плечом отпечатавшуюся на стекле мою пятку — и хихикаю. Ну прям как в Титанике. Жаль, айсберга не полагается. Тогда у нас был бы красивый финал, достойный тройного оргазма! Козырь разворачивается ко мне, смотрит в упор, приподняв бровь вопросительно. По всей видимости, это у него означает интерес к моим смешкам. Но… Нет, пожалуй, нет. Лучше уж я сделаю покерфейс раньше, чем меня вынудят это сделать. — Ну что, до общаги меня сам подвезешь, или такси вызовешь? — своим специальным тоном, в котором за веселостью скрывается яд, интересуюсь я, занимая себя деловитым подтягиванием павшего аж до щиколотки чулка. Это лучше, чем дожидаться этого вопроса от него. Перепих случился, квест пройден, крепость взята. Честно скажем, такие как он не будут выбирать меня на роль постоянной любовницы даже. Так… Занозистое развлечение для дядей, что не любят простые задачи. — Уж не хочешь же ты сказать, что уже устала, Летучая? — слышу я насмешливый тон. — Потому что вообще-то мы только начали. Вот ведь! И после этого он будет меня убеждать, что не перепил виагры? Глава 11. Принципиальная — Ох-х-х… Боже, как давно я не просыпалась с таким глубоким ощущением, что меня переехал поезд. Шевельнулась, разлепила глаза, заскулила, зажмурилась обратно. После таких трах-марафонов хочется только уйти в монастырь и целибат принять. Даже если просыпаешься в роскошнейшем отеле, в президентском люксе. В президентском, мать его! Я, конечно, с некоторых пор знала, что Александр Козырь — хмырь с большими деньгами и положением, но чтоб настолько… Так, в какой там стороне монастырь? Куда ползти?