Платье? Нет, ни в коем случае! Обычное простое платье подчеркнет полное отсутствие у тебя какой-либо личной фантазии. Ты не готова экспериментировать, ты существуешь в тесных рамках предлагаемых тебе шаблонов. Шаблоны и я? Ни в коем случае. Что ж, значит, костюм. Разумеется, никаких готовых решений. Истинный адепт модных богов берет из первого комплекта одно, из другого — второе, дополняет тем, что не подходило ни к одному из комплектов, и получает что-то дерзкое. Вот и я сейчас. Выбрать что-то клетчатое, ведь клетка — это буквально бич будущего модного сезона? Юбка-карандаш в косую шотландскую клетку? В сочетании с белой блузкой в школьном стиле и черным галстуком в пайетках сделает меня наивной школьницей, спрячет акульи мои клыки. Подаст сигнал — «эту овечку можно задвинуть в дальний угол офиса, годами держать её на нижней ступени карьерной лестницы и пользовать в хвост и в гриву». Нетушки! Эта же юбка сочетании с белой майкой в спортивном стиле и жакетом цвета горчицы — ярко мазнет по глазам Евы Моро. Мазнет и сразу даст в руки карточку с диагнозом — эта пытается запомниться нарядом и скрывает собственную пустую суть. Я ведь знаю этот бизнес. Здесь действительно судят по одежке. Нет! Зря я отправила рубашку Алекса его женушке. Повелась на его разводку, потеряла трофей. Надо было так её и надевать под эту юбку — плечи спустила, воротничок с отпечатком помады на видное место выставить, поясом перехватила. Отличный вышел бы аутфит! Наглый! Увы! Придется обходиться чем-нибудь попроще. Так, а если… Нет, в жопу клетку! Я без сомнений выгребаю из шкафа широкую рубашку, расписанную принтом под зебру. Амалистичных принтов боятся, и правильно делают. Надень неосторожно леопардовое платье — и вот тебя уже за глаза называют нимфеткой. Но я — я не боюсь. Я вообще ничего не боюсь, у меня фамилия Клингер! Вниз-вниз, что же надеть вниз? Скромная девочка непременно надела бы строгие черные брючки со стрелочками. А как же! Собеседование же! А я… Окей, пусть это будут брючки. Черные. Кожаные! Так, а сверху, сверху, что же сверху? Чтобы усмирить две дикие вещи, сцепившиеся в одном ансамбле, нужно что-то совершенно крышесносное! Гениальный выход — алый как кровь жакет. У меня даже помада есть в тон! И поясок найдется! Не будь это собеседование — я бы, конечно, ограничилась одной активной вещью в аутфите. Парой, на худой конец. Но любое собеседование — особый случай. Праздник! Собеседование в модный журнал требует демонстрации исключительного чувства стиля. А его — есть у меня! Лопатой не выгребешь, да и экскаватором тоже. Я слышу высокое покрякивание Гошиного красного поршика. Почему поршика, а не Порша? А вот внутреннее ощущение у меня такое! У Алекса — матерый мерс, а у Гоши — порши-и-ик! — Это… — Звягинцев открывает рот, обозревая меня. — Что! Ты в шоке, Георгинчик? — прокручиваюсь на каблуках, наслаждаясь потрясающим чувством. Чувство, когда три неслагаемые сложные вещи складываются в идеальный пазл — бесценно! Настолько бесценно — даже Козырю не заставить меня обожать это делать. — Светик мой, а поскромнее у тебя ничего не нашлось? — А зачем мне показываться Еве Моро скромной, Георгинчик? — хмыкаю ехидненько. — Уж не боишься ли ты, что я твое место займу? — Слабо тебе, — ухмыляется Георгинчик, — ты стерва, а я — свой в доску парень. Ты просто не сможешь столько подмахивать людям, ты их сожрешь. — В любом штате должна быть такая мегера! — аппелирую я. — Лизоблюдами сыт не будешь. Кто-то должен держать в руке кнут. Хотя бы метафорично! — Подсидишь меня — я тебя прокляну, — елейно произносит Георгинчик, запарковавшись у высоченного здания бизнес-центра, в котором спряталась редакция журнала “Estilo”. — Хорошо, я постараюсь устроиться на место твоего начальника, — сладко откликаюсь я и, запрокинув голову, смотрю, как в вышине зеркальная стена центра умножает солнце. Вперед, к звездам, Светик? Раньше — скрестила бы на правой руке пальцы крестиком. Сейчас — прижимаю к губам часы Алекса. Ну, давай, Козырь, делись удачей. Я уверена в себе, даже очень уверена, но… Удача лишней не бывает. Тем более — твоя, личная, сортовая. Редакции модных журналов… Преисподняя высокой моды — мир, который всегда кажется простым мещанам слишком ярким, режущим глаза, но… Таким желанным… Меня ведут по аквариумным коридорам редакции, а я — конечно же, зыркаю во все стороны. Королева должна знать свои земли. Что бы там о себе ни воображал Георгинчик — я буду повелевать этим местом. Я, я и только я! И вот этот шоколадный заяц с просто роскошной кудрявой челкой на бритой голове, который ведет меня сейчас в кабинет Евы Моро — он будет мне носить черный как смерть кофе. И эклеры с шоколадом. — Света! Наверное, если бы окликала не Нина Миренцо, наполовину русская, наполовину итальянка, гениальный дизайнер нашего времени — мне бы не позволили остановиться. Там же, в конце концов, Моро ждет! Но Нина — это Нина. Вякни что-нибудь этот зайчик сейчас, когда меня расцеловывают в обе щеки — и дальше я пойду уже с Ниной. И встреча с Моро начнется со скандала. Я против — я хочу получать место сама, иначе я бы давно уже попросила Нину меня сюда устроить. Но к тем, кого берут по блату — совершенно другое отношение. У Нины — жесткие сухие пальцы, а обаяние и красота — как у Пенелопы Крус. Она сжимает пальцами мой подбородок и вертит мою голову в разные стороны. Я терпеливо сношу все происходящее. — Грация, — Нина страстно прицокивает языком, — душа моя, если б ты была рыжая, я бы увезла тебя в Вегас и взяла тебя в жены. Слава богу, что ты брюнетка. И мое старое сердечко успокаивается уже тем, что видит тебя. Ты помнишь, что должна мне съемку? За ту сумку из свежей коллекции, что ты выморщила у меня сразу после показа. — Ах, Нина, — я трепыхаю ресницами как взволнованная девица, — как бы я могла забыть. Но ты снова сделаешь меня ложкой дегтя в твоем океане огня! Все твои модели — рыжие. А мне что, краситься? — У тебя рыжая душа, Света, — высокопарно роняет Нина, повторяет то, что повторяет мне постоянно, — это прекрасно видно на фото. Краситься не нужно. Я жду тебя в пятницу, после шести. — Конечно, я приеду, — обещаю ответственно. Нина — наша будущая Шанель. Сейчас она делает сумки, через пару лет начнет делать шляпы, а потом — за её платьями будут приезжать французские модницы. Пусть она любит меня покрепче! Так неиссякаемая река потрясающих модных штучек будет местом моей постоянной рыбной ловли. У меня ощущение, что на меня кто-то смотрит. Я оборачиваюсь и успеваю заметить в одном из наглухо закрытых жалюзи приоткрытую щель. Кажется, мы с Ниной обменивались любезностями слишком громко. Кого-то отвлекли от работы. Посылаю воздушный поцелуйчик тому отверстию и оборачиваюсь к терпеливо ждущему меня Зайцу. — Так где, ты говоришь, меня будут собеседовать? — Вот здесь! — он грациозно взмахивает ладонью и распахивает передо мной одну из стеклянных дверей. Ну, давай, Света, как на подиуме! Ты же это умеешь.