— Ты его знаешь? — голосочек у неё сразу становится чуть ли не медовый. — Дягилева? Что ж, один: ноль в пользу Летучей. С учетом её круга, она не должна была знать личность Уэйна, просто даже потому, что он кого попало к себе не приглашал. Она же — знает фамилию. Значит, в её распоряжении чуть больше чем просто зыбкий слух про самого загадочного и состоятельного организатора закрытых и очень претенциозных секс-вечеринок. — Пробовалась к нему? — О-о-о-о, — Света тянет это коварно, будто поймав Алекса на горячем, — что за тон? Неужто ты меня ревнуешь? — Ты пробовалась к нему? — Алекс повторяет понижая голос. Причин для проб может быть много. Дягилев в принципе имеет пристрастие к эксцентричным красивым девочкам. Так что… Кто знает, может не стоит давать самому себе повода разрушать дружбу такого качества. Света еще секунд тридцать молчит, выдерживая паузу и показывая характер, а потом хихикает и капитулирует: — Меня приглашали на собеседование на одно из его мероприятий. Как Госпожу. — И? — Я его прошла, — самодовольно откликается нахалка, — только звонить им и узнавать дату не стала. — Почему? — Потому что я не хочу быть обслуживающим персоналом. Ну, конечно. Как такая цаца — и согласится быть на вторых ролях. Да, актеры и мастера — такие же участники вечеринок Дягилева, как и гости, но… Все-таки не совсем такие. Должна же быть разница между тем, кто на эту вечеринку пришел по билету за две штуки евро, и тем, кто пришел туда просто так, а то и вообще за зарплату. На самом деле — хорошо, что она проходила собеседование у Уэйна. Значит, он уже одобрял её кандидатуру и повторного не потребуется. Для старых друзей и щедрых спонсоров Дягилев, конечно, находил время на внеплановую встречу, но беспокоить его лишний раз все-таки не хотелось. — Ну, что, на старт-внимание-марш, — фыркает Козырь, паркуясь на парковке у клиники, — уложишься в полчаса — с меня подарок. Не уложишься — жене отвезу. Ка-а-ак у неё глаза сверкают… Если б магия существовала — сейчас из этих зрачков бы вылетело две молнии и убило бы его на месте. И она набирает в грудь воздуха, чтобы породить на свет что-то типа: «Ну и пусть она твоими подарками и подавится», но Алекс ловит её пальцы и стискивает их. — Уймись. Я пошутил. Подарок твой и только твой. Но в полчаса тебе лучше все-таки уложиться, Летучая, иначе мы ни хрена не успеем. А я хочу успеть. И чтоб ты на высоте была! Все еще бесится, все еще щурит сердито глаза. И ядовито фыркает, когда он притягивает её ладонь к губам. — Только ты. Я же говорил тебе. — Все вы говорите, — резко бурчит она, но все-таки отстегивается и вылезает из машины. Когда в кармане вибрирует телефон — Алекс даже вздрагивает. Рабочий он выключил, этот ритуал стал для него привычным чуть ли не с первых встреч с Летучей — у неё чрезвычайно ярко зажигались глаза, когда он демонстративно вырубал при ней телефон. Девочка обожала, когда весь мир брал паузу ради неё. И ведь надо же, с ней эти паузы действительно имели смысл и доставляли удовлетворение. Но сейчас звонил не этот телефон. Личный. Номер, который и был-то у десяти человек, максимум. Может быть, Летучую стопорнули на административной стойке? Так ведь нет, он распоряжался на её счет, ей было достаточно просто показать его визитку. Что и у кого могло случиться? Эд. — Ну и что у нас, пожар, потоп, землетрясение? — Нет, с чего такие мысли? Голос Эда звучит лениво и расслабленно — а это почти наверняка значит, что он уж занял отцовский кабинет и закинул ноги на стол. У Эдички иногда случались такие вот мальчишеские способы попонтоваться. — С того, что ты на этот номер звонишь. — Ну ты же по основному недоступен. Периодически у наследничка обострялся нарциссизм и он вспоминал, что такое — вертеть на своем двадцать первом пальце мир, включая и установленные отцом правила. — А вопрос, надо полагать, срочный. — Да, — все так же лениво откликается Эд, — хотел уточнить, ты свою провинциалочку будешь у Дягилева на суаре выгуливать? Саркастичный тон прям напоминал, что сыночку давно никто не отвешивал подзатрещин. — Буду, — тон сухой и наждачный, как горсть сухих песчинок, — тебе какое дело? — Не хочу с ней пересекаться, — комментирует Эд критично, и ощущается, что для него это тоже довольно принципиальный вопрос, — но отказываться из-за неё от вечеринки я не согласен. Может, разграничим районы для прогулок? Я буду на синем этаже, ты на красном, идет? — Мы с тобой еще пару лет назад урегулировали этот вопрос, у тебя что-то с памятью? — Просто я впервые ощутил в этом такую острую потребность, — насмешливо тянет Эд. А до Алекса доходит — сыночек тянет время. Но… На кой? Короткий взгляд на часы — и телефон бесцеремонно швыряется на кресло. Даже на вешанье трубки Алекс времени не тратит — пусть Эд с этим разбирается сам. Пять минут просрочки. При том, что по визитке Козыря Свету бы пропустили и осмотрели без очереди. Алекс допускал, что она придет впритык, демонстративно выстоит напротив машины остаток времени, и с опозданием на одну минуту приземлит свою пятую точку на сиденье. Это было в духе девочки, которая вечно нарывалась. Но пять… И так, чтобы не появиться даже на горизонте… Он даже не тратит время на то, чтобы придумать, что могло случиться. Просто быстрым шагом идет вдоль парковки, покуда, наконец, его слух не разбирает звуков драки. Глава 15. Держащая удар Знаете, как определить, что ты вылезла из машины не с той ноги? Какое простое событие краше всего характеризует, что все — лимит везения на сегодня закончился? А я скажу какое. Достаточно всего лишь одного, очень сложного лица, состроенного девушкой на стойке администрации частной медицинской клиники, после того как я положила перед ней визитку Алекса. К сожалению, я уже видела в своей жизни это лицо. Потому что я уже была любовницей женатого мужчины. И в тесном маленьком городе, увы, периодически пересекалась с той, с кем было пересекаться нельзя. Я выросла. Город вокруг меня немного подрос. Но кто-то должен был подумать, что муж и жена одного состоятельного семейства могут случайно совпасть в своем выборе? — Ну и в каком она кабинете? — мрачно интересуюсь я, очень надеясь, что мне сейчас скажут «на последнем в сторону ада». — В двести шестнадцатом. — А мне надо к хирургу… — В двести десятый. Сука! — Скажите мне, что эти два кабинета в разных краях здания. Администратор виновато втягивает голову в плечи. Все ясно. Рядышком. Как и полагается согласно долбоебическому логическому порядку исчисления. — Может быть, вы заедете в другой раз? Я смотрю на администраторшу как на идиотку. — У вас на парковке стоит машина Александра Козыря. Он ждет меня в ней со справочкой, что раннее снятие гипса не имело для моего здоровья никаких последствий. Он хочет знать, видите ли, что может драть меня как сидорову козу без всяких угрызений совести. Вы серьезно предлагаете мне сейчас выйти к нему и сказать, что вы отказываетесь меня принять? — Но мы не отказываемся! — от моих еретических речей фея-администратор скатывается до почти обморочного состояния. — Но и врача в известность о том, что у него пациент вне очереди, вы еще тоже не поставили. Она смотрит на меня в упор и испытывает весь сложный букет эмоций, который обычно испытывают сабы при первом знакомстве. Неприязнь, на грани с ненавистью. Что ж, если Козырь не сдуется — я смогу приучить это непутевое создание к тому, что исполнять мои хотелки — это приятно. — Вы ведь понимаете, что вас могут ждать неприятности? Вопрос с посылом: «Понимаешь ли ты, любовница, что за нарушение священных границ личного пространства жены, ты можешь лишиться своего охерительного покровителя?» Боже, да если быть до конца откровенной — я об этом мечтаю!