Хейс замешкался, пытаясь более четко сформулировать ответ. – В семнадцать лет осознать, что тебе так быстро нашли замену… Не самое лучшее ощущение. Но в этом вся Шана. Ее не волновали ничьи чувства, кроме ее собственных. Может, я и был подростком, но отнюдь не тупым. – Больше она к вам в спальню не заявлялась? – поинтересовался Фил. – Было пару раз. Я снова ей отказывал, и вскоре до нее дошло. – То есть вы отказывали ей вопреки своим чувствам? Весьма благородно с вашей стороны. Хейс покачал головой: – Дело вовсе не в этом. Шана меня никогда не любила, и я к ней ничего не испытывал. Просто ей было удобно спать со мной, вот и все. – Ах, вот оно что, – протянул Фил. – Именно поэтому она подарила вам вещи, принадлежавшие ее отцу, Гарри Дэю? Хейс притих. – Вот черт, – едва слышно буркнул он. – Мы видели список в Интернете, Сэм. Благодаря стремительному росту славы Гарри вы, похоже, вот-вот сорвете неплохой куш. Весьма ловко, ничего не скажешь. Побег Шаны абсолютно точно возвращает ее отца в эпицентр внимания и, соответственно, повышает интерес к принадлежавшим ему вещам. И тут – бац – оказывается, у вас на руках письма известного серийного убийцы. – Ладно, ладно. – В голосе Сэмюеля послышались нотки отчаяния. – Но все не так, как вы думаете. – А как мы думаем? – Шана мне ничего не отдавала. Она даже никогда не упоминала об отце. Конечно, все мы знали о нем и иногда трепались по этому поводу, но, естественно, у нее за спиной. – Откуда вы взяли эти письма, Сэм? – Я их нашел. – Нашли? – с сомнением переспросил Фил. – Ну да. Незадолго до падения. Я тогда вернулся домой после тяжелого трудового дня и обнаружил на крыльце огромный конверт. В нем были всякие документы, письма и тому подобное. Сначала я ничего не понял, а потом, когда увидел имя Гарри Дэя… Я немного погуглил, чтобы убедиться, что вещи действительно принадлежали ему. И пока гуглил, нашел несколько сайтов, где можно толкнуть все это дерьмо. Представляете, есть люди, готовые выложить деньги за вещи, которых когда-то касалась рука убийцы. Конечно, я не сразу этим занялся, а только на прошлой неделе… Работать-то я сейчас не могу, сами понимаете. Если человек готов дать мне денег в обмен на дурацкое письмо, кто я такой, чтобы его судить? – Значит, нашли? – с нажимом спросил Фил. – Ага. – Покажите нам конверт, Сэм. Хейс с видимым усилием развернул свое кресло. Маленькая комнатка не была предназначена для подобного рода маневров, поэтому ему пришлось постараться, чтобы развернуть каталку и подъехать к заваленному кучей хлама столу. Пока Сэмюель перебирал кипу бумаг, Фил и Ди-Ди не сводили глаз с его рук. Хоть Сэм Хейс и был прикован к инвалидной коляске, что-то в его истории не сходилось, и ожидать от него можно было чего угодно, поэтому детективы были готовы мгновенно отреагировать на любое его действие. – Вот он. С не меньшим трудом Сэм развернул каталку обратно. Ди-Ди не без усилий поборола огромное желание встать и прикатить кресло на место. Фил надел пару латексных перчаток и принялся внимательно изучать конверт формата А4. Снаружи ничего не было написано, а также не было никаких печатей или марок. Самый обычный конверт, какие обычно хранят с фотографиями в старом сундуке. Затем Фил открыл его, и в руки ему скользнуло полдюжины различных бумаг. – Свидетельство о рождении, – вслух прочитал он, – на имя Гарри Дэя. Ди-Ди вскинула бровь. – Деловое письмо о каком-то столярном проекте, над которым он работал. Три записки, адресованные его жене. И вот это. Фил показал выцветший, сложенный пополам листок, по-видимому, являющий собой поздравительную открытку. На внешней стороне детскими каракулями было написано «Любимому папе». Внутри уже более аккуратным почерком – «С Днем отца». Открытка была украшена хаотичными красными и синими загогулинами, отдаленно напоминающими звездочки. На оборотной стороне была подпись – «SHANA», буква «S» повернута в другую сторону. Поздравительная открытка ко Дню отца. Папочке от его маленькой дочурки. Одному убийце от другого. – И сколько это все может стоить? – спросила детектив Уоррен. – Вчера – не так уж и много, – ответил Хейс, – но сегодня… – Он осекся. Похоже, Сэм понимал, что увеличение цены вовсе не играло ему на руку в данном случае. Первой предположительной оценкой Ди-Ди было десять тысяч долларов. С другой стороны, настолько личные и редкие вещи… Для разбирающихся в этом коллекционеров они могут быть бесценны. – Так, значит, вы их просто нашли? – с напором спросил Фил. – Богом клянусь, так и есть. – И вам это не показалось странным? Вам не пришло в голову поспрашивать у соседей, кто оставил на вашем крыльце этот конверт? Или позвонить в полицию и сообщить, что кто-то подбросил вам вещи, которые некогда принадлежали серийному убийце? – Поспрашивать у соседей? Да я никого из них даже не знаю. Раньше я круглые сутки работал, а теперь постоянно сижу взаперти и лишь два раза в неделю выбираюсь из дома. В любом случае здесь всем друг на друга плевать. Каждый занимается своим делом, и все счастливы. – Но вы ведь наверняка задавались вопросом… – Конечно. Я каждый день задаюсь вопросом, почему я не закрепил эту чертову лестницу получше. Или почему я продолжал работать, несмотря на начавшийся дождь. Я часто задаюсь вопросами, детектив. Только это не значит, что я получаю на них ответы. – Вы ведь понимаете, как это все выглядит со стороны? – спросил Фил. – В смысле, что несколько тысяч долларов – это достаточная причина, чтобы помочь Шане сбежать и таким образом снова вернуть персону Гарри Дэя на первые полосы газет? Вот только я уже тридцать лет не виделся с Шаной. Не говоря уже о том, что она пугает меня до чертиков. И, если вы не заметили, я не в состоянии ни ходить, ни ездить на машине. Не самый удачный выбор пособника для побега, вы не находите? – Есть инвалидные коляски с электроприводом, – заметила Ди-Ди. Хейс раздраженно посмотрел на нее: – Моя квартира похожа на квартиру человека, который может себе позволить такую коляску? Знаете, почему я решил продать весь этот хлам? Потому что мне нужны деньги. Я бы не отказался переехать в дом, где есть лифт. Мне много не надо, детектив. Я рад уже тому, что вообще остался жив. – Расскажите нам о Донни Джонсоне, – попросил Фил. – Что? – удивленно переспросил Хейс. – Донни Джонсон. Дело тридцатилетней давности. Что вы видели в тот день? – Ничего. Я сидел у себя, делал уроки, а вышел из комнаты только после того, как поднялся шум. Миссис Дэвис кричала мистеру Дэвису, что с Шаной что-то не так. – Вы видели Шану? – Нет, ее комната была на третьем этаже. А мою мистер и миссис Дэвис перенесли на второй, поближе к ним, после… гм… того случая, когда миссис Дэвис застала нас вместе с Шаной. Помню только, как вышел в коридор и увидел на ступеньках капли крови. Но тут открылась входная дверь, и к нам ворвался отец Донни… Я испугался. Все взрослые словно посходили с ума, поэтому я вернулся к себе в спальню и сидел там. – А Чарли Сгарци думает иначе, – решила сблефовать Ди-Ди. – Он утверждает, что вы ревновали Шану к нему и решили отомстить ему через кузена. Хейс нахмурился: – Чарли? Чарли Сгарци? А он здесь вообще при чем? – Мы вам уже говорили, что ведем беседу со всеми знакомыми заключенной. Учитывая, что она когда-то встречалась с Чарли… – Минутку, минутку. О чем это вы? Голос Хейса взвился. Враждебность? Ревность? Детективы снова обменялись взглядами, и Фил положил руку на кобуру с пистолетом. – Чарли Сгарци утверждает, что они с Шаной состояли в определенных отношениях, – медленно сказала Ди-Ди. – Точнее, как он выразился, они просто трахались. – Чушь собачья! – Эти два слова эхом отозвались в маленькой комнате. Ди-Ди ничего на это не ответила, она молча ждала продолжения. Хейс провел рукой по растрепанным каштановым волосам. – Подождите. Я могу вам еще кое-что показать. Я быстро. Он снова повернул свое кресло к заваленному бумагами столу. Но на этот раз наклонился, пытаясь поднять с пола потрепанную временем коробку. Однако он никак не мог до нее дотянуться. Фил пришел Хейсу на помощь и поставил коробку ему на колени. Под пристальным взглядом детективов хозяин квартиры снял крышку. Внутри были какие-то бумаги. Хейс покопался в них и через несколько секунд воскликнул: – Нашел! – Он взмахнул выцветшей фотографией. Фил поставил коробку обратно на пол и помог Хейсу вернуться на место. Сэм тут же передал фотографию детективам, будто она должна была им о чем-то сказать. Ди-Ди увидела четверых подростков. Фотография изрядно выцвела, поэтому различить их лица было трудно. Но Ди-Ди узнала Хейса. Густые каштановые волосы, темно-зеленая рубашка с эмблемой баскетбольного клуба «Бостон Селтикс», которая со временем стала желтоватой. Еще двое ребят были ей совершенно не знакомы. А с самого края стоял еще один юноша. Долговязый, худощавый, с длинными черными волосами и прямой челкой до глаз, в футболке с группой «Металлика» и в косухе сплошь в металлических клепках и цепях. – Чарли Сгарци, – сказала она.