Исподлобья смотрит своими синими глазищами и золотые волосы на цветной фотографии распущенные по плечам струятся. Она взяла фотографию и отнесла ее деду. — Чтоб тебя приподняло да шлепнуло, — выругался дед. — И впрямь копия. — Я же говорю, уехать надо срочно. — Куда? — Не знаю. — Я тоже. И зачем уезжать, если он уже знаком с Аленкой. — Может сестра какая или актриса заморская на нашу Алену похожа. — Правда, дедушка, а я не догадалась. Наверное, актриса. — А тогда почему он ее с собой фотографию возит? — Не знаю. — То-то и оно, что не знаем мы с тобой ничего. Пока не горюй заранее. Все разъяснится. Анна работала, а у самой душа была не на месте. А ну как войдет и спросит строго полковник московский: — Ты почему ребенка подкинутого не сдала куда следует, а присвоила себе? — Что тогда я ему на это отвечу? Непонятные слезы на глазах появились. Санитарочка Варя тотчас заметила. — Тебе плохо, Аннушка? — Нет, я так. — Да уж куда так, вон круги под глазами и слезки на колесках. Аннушка заплакала. Она рыдала громко, со слезами неизвестно откуда взявшимися, точно дождь пролился из нее. Варя молчала, боялась сказать невпопад, дожидаясь пока Анна сама ей все расскажет. Но рассказа не последовало. Тайну Анна умела хранить. Если уж десять лет молчала, то теперь и подавно не раскроет ни за что. Начали подходить больные с жалобами. Анечка их слушала, меряла давление, выписывала рецепты, одним словом лечила телесную хворь. Только вот что со своей душой делать, не имела понятия. Алексея представляла хищником, который может отобрать у нее девочку, как ворон добычу. В обед пришла домой. Гости не появлялись. К концу обеденного перерыва услышала мотор подъехавщей машины. Она молча все собрала на стол, попросила деда накормить их, а сама, чтобы не встретиться с ними вышла через сад. Аленку она взяла с собой на работу. — Где же наше прелестное дитя? — первым делом спросил Алексей. — На работу с мамой пошла. Со мной ей скучно стало. — Больница для ребенка опасна, — беспокойно сказал полковник. — Там может всегда появиться очаг болезни. — В деревне редко инфекция какая бывает, ее со стороны привозят, — ответил Сидор Никитович. Обедали наскоро и поблагодарив хозяина отправились снова. — Мы сегодня поздно приедем, так что к ужину нас не ждите, — сказал Юра. Вечером Аленка бегала от ворот к окнам и назад, все гостей дожидалась, а Анна успокоилась. — Может побудут дней несколько и уедут. — Ты напрасно горячку порешь, — читая ее мысли говорил дед. — Как приехали, так и уедут и забудут про нас, как будто никогда и не видели. — Хорошо бы, — вздохнула Аннушка. Она была еще совсем молода. После семилетки пошла учиться в техникум, а на семнадцатом году вдруг стала мамой. — Я ведь даже ни разу не целовалась ни с кем, — почему-то подумала она, лежа в темноте и прислушиваясь не едут ли гости. Но их не было. * * * В этот день случилось происшествие в селе. Это при московском — то следователе и районном капитане. Дом Прохватилова обворовали среди бела дня. Все было перевернуто вверх дном. Его сожителььница находилась в городе по делам, а сам он опять о чем-то вел долгую беседу с Елизаветой у нее дома. Приехал, вошел в комнаты и ужаснулся. То, что украли деньги, бывшие на виду в комоде на ежедневные расходы — это ерунда. Он прошел в маленькую комнатку-пристройку и увидел отодранную панель и вскрытый сейф. Все его накопления, паспорта заграничный и простой, убыли в неизвестном направлении. Валюты было много, копил неправедно, но долго, и теперь, когда его задача может оказаться невыполненной и ему придется уезжать, может статься бежать, отчалить в чужие края, на тебе, ограбили. — Кто? — думал генеральный директор агрокомплекса. Все деньги эти были заработаны потом и кровью крестьян, но так уж устроено в нашем государстве, что мужик кормит, а барин живет, да еще капиталы наращивает. Если удастся их план с Елизаветой и они отыщут такие близкие уже сокровища, то нужны будут наличные деньги, чтобы вывезти их и продать. — Кто? — опять спрашивал он себя и не находил ответа. Вызвал милицию, благо она была здесь под руками. — Что пропало? — спросил потерпевшего Юра. — Много чего. — Конкретно, нужно искать по горячим следам. Сделали опись и по ней выходило, что пропало одних денег больше миллиона. Паспорта. Золотишко некоторое, так кой-какие побрякушки украшения. И получалось, что скромного сельского директора ограбили на полтора миллиона долларов. — Ничего себе, — почесал за ухом Юра. — Многовато получается, — рассмеялся Алексей. — Пожалуй стоит подумать о переходе из родной милиции в сельское хозяйство. — Директором, — подчеркнул Юра. Начали искать свидетелей. Примерно грабеж произошел после обеда. Люди были заняты кто в поле, кто на работе. Только две соседки-старушки, одна рядом, другая через дорогу собрались на завалинке, чтобы обсудить очередные новости исходящего дня. Обе они были ветхие, плохо видели, недостаточно слышали, но оказывается точно присутствовали при том, как из дому директора выпрыгнул кто-то в черном. — Ен как выпрыгне с двери, да так высоко подскочив, я только хвост длинный увидела. — А я рога на голове и морду как у козла. И он скок-скок и в огород, а там через прясла и в лес побёг. — Вы утверждаете, что это был чёрт, похожий на козла, высоко прыгал, был с хвостом и рогами? — Утверждаем, милай, утверждаем. — Я креститься начала, а Семеновна приговаривать: — Чур меня, чур, меня. — А он? — А он поскакал, да так быстро, что мы и повернуться не сумели, ноги отнялись от страху. — До сих пор штаны мокрыи, поменять не могу. Вносить в протокол такие показания Юра постеснялся. Но Алексей сказал ему: — Гражданочки утверждают, следовательно мы обязаны их показания запротоколировать. Весь районный отдел ухохатывался над взятыми показаниями. Только старый ветеран милиции послушал и сказал: — Не грохочите, голосовые связки пригодятся, а на моем веку такой случай был. Молодежь замолчала. Правда или нет, но это успокоило развеселившихся следаков. ГЕЛЕНДЖИКСКИЙ СЮРПРИЗ