— Куда уехали? Только к машине подходить стали, снова щелчки и только один с пистолетом остался в живых. Он начал в КАМАЗ забираться, а тут кто-то из тех, кто ранен был, ему прямо в башку выстрелил он и покатился со ступеньки вниз. — Ну. Что дальше-то? — Дальше жигуленок следом за КАМАЗом отчалил. А КАМАЗ покатил куда-то, только огоньки мелькали. Я постоял и тихонько начал выбираться оттуда. — Так никто и не хватился мертвых? — Нет. Я с телефона-автомата на станции по 02 хотел позвонить и сообщить, что на станции убийство. А ноги не идут, и язык не слушается. Как будто кто по башке шандарахнул. — Тут мой поезд пришел, а я не поехал. Несколько часов сидел на скамейке на улице. Страсть на меня напала. Видно хватились вагончиков тех, началась паника, милиция с моргалками, скорые помощи одна за другой. Потом сказали, что один из этой компании выжил, его не оказалось в вагоне и нигде не нашли. Ходили, искали, всех спрашивали. Может он как-то в КАМАЗ проскочил? А может в «Жигуленке» удрал, потому что его не нашли. Я точно помню где он стоял, а потом не нашли, сколько ни искали. — И что же по-вашему там выгрузили, что столько людей за груз смерть приняли? — Думаю ценности какие-то. — А КАМАЗ? — Не знаю. Их мимо нас много ходит. Часто останавливаются. Я сначала в каждом видел тот, но никогда не мог сказать точно, каким был тот проклятый, что увез ящички и посеял смерть. — Что же у вас в селе никто не интересовался сокровищами? — Интересовался. Раз бабка Федосья за грибами пошла, а когда назад возвращалась, увидела кого-то. Ее в ту же ночь пришили. — А помните как часто стали пропадать вещи, еда в доме, засолки в подвалах, значит рыскают до сих пор там? — А мы это и посмотрим. Может по ходу и встретимся с чем-то интересным, похожим на рассказ нашего смельчака. * * * Вечером поздно возвращались домой. Ничего существенного не нашли. Даже следов маньяка, которые тот оставил после себя. — Утром в шесть, от конторы выходим, по другому маршруту, — предупредил их всех Алексей. Утром не явился к конторе Егорыч. Так как он жил неподалеку, то послали за ним гонца. Не заболел ли? Степан, семнадцатилетний посол, прибежал запыхавшись и объявил, что Егорыч и его старуха лежал в постели мертвыми, в крови. Немедленно вызвали районную милицию. Алексей рассказал им о том, что поведал накануне Егорыч. Значит это была не легенда. Кто-то здесь из своих убрал «рассказчика» любопытной истории. Вызывали в контору по одному. Вопросы были обыкновенные. — Где находился с вечера до утра? — Спал, — отвечали старики. — Гуляли, танцевали, — отвечали молодые. Наконец, одна из девушек, смешливая Соня сказала: — Скажу только одному, вам, — показала она на Алексея. Пришлось другим выйти. — Вчера, когда мы уже с гульбища пришли, я ложилась спать. Огонь погасила, а сама к окошку посмотреть, ушел ли Мишка или все еще меня караулит. Вижу, фигура черная крадется к дому Егорыча. Думала, что это он сам, кого-то высматривает. Потом этот человек пошел на крыльцо. Открыл дверь. Я считала, что это Егорыч, тем более рост у них обоих подходящий. Ну я легла. И спала. Утром мать меня разбудила я вышла и за калитку, гляжу у дома Егорыча лежит связка ключей. Вот она. Девушка подала ключи Алексею. Связка была на брелке, с шестью ключами. В том числе один от автомобиля. — Соня, вы понимаете, что ничего никому говорить об этом нельзя. — Понимаю. — Спасибо вам. Но скажите, что просто не хотите сегодня идти с нами в лес, вот и отпросились. — Хорошо. — Никому, даже маме, ни слова. — До свидания. Сыщики сразу смекнули, чья это связка ключей. Машина была только у одного человека — Прохватилова. Он подошел к толпе, пошарил по карманам и сказал: — Извините, я забыл дома ключи. Долго не возвращался. А когда пришел, достал три ключа на веревочке и сел в машину. Значит, у него были запасные. — Я скоро, — сказал он Алексею. Вы выходите, а я за вами скоро. Машину буду оставлять на стоянке у деда Сидора. Его машина свернула в переулок, где в доме убитых работала милиция. Он на правах хозяина села зашел в дом. Сыщику в окно видели как он шел по тропинке к дому и тщательно разглядывал траву по обочине. За Прохватиловым была установлена слежка. Запросили его данные. Вскоре Алексей получил из Москвы сногсшибательное известие, о том, что гражданин Прохватилов покоится на кладбище в Бахчисарайском районе. Трагически погиб от рук неизвестных. Находился в отряде спецназначения по изъятию сокровищ у коррумпированных высших чинов, и так далее и тому подобное. Значит, господин Прохватилов не зря трудился в столь малозначительном для него месте. Тайну сокровищ он знает. Но не знает, где они находятся, оттого и торчит тут в селе, чин важный, не привыкший к коровникам и пашне. Но прямых улик причастности его к делу расстрела провожатых груза и железнодорожников, пока не имелось. — Он никуда не денется пока мы не разыщем запрятанное. — Но может быть тот КАМАЗ провез груз дальше? И спрятаны они не на этой территории, а района Водяного? — Все может быть. Но сначала для верности осмотрим этот район. Тем более, что совпадает работа по розыску жертв маньяка. Вы, Николай Александрович, с налогами управляетесь? — Работает бригада, нарушений много, но меня больше интересует мое непосредственное назначение, жаль, что не смогу с вами пойти. — Отпроситесь на три дня для отдыха в лесу. Ведь без выходных трудитесь. — Начальство не отпрашивается, начальство ставит подчиненных в известность. Назавтра Дягилев был уже в составе розыскной бригады и наблюдал за Прохватиловым непосредственно в близости с ним. Ну и артистом же оказался полковник Дягилев. Он сразу обратился в Прохватилову и сказал ему: — Илья Захарович! Я к вам как к специалисту сельского хозяйства обращаюсь. Прохватилов поперхнулся. Но не смог отказаться от сельхозинститутского образования, иначе чем объяснить его несколько лет работающего на ниве. — Я хотел спросить, — продолжил полковник Дягилев, — чем отличается клевер кормовой от того, что продают в аптеках. Я вижу у вас много засеяно клевером кормовых площадей. — Чего засеяно? — переспросил «академик». — Кормовых площадей. Прохватилов понятия не имел, правильно ли было словосочетание, которое называл Дягилев. — Сеем, коровушек кормим. — Но ведь у вас уже нет стада. Вы его почему ликвидировали, а клевер сеете? — Ох, уж эти налоговики, — попытался обратить в шутку Илья Захарович. — Я ведь по строительству заканчивал сельхозинститут. — А, тогда понятно, что с севооборотом у вас туго получается. Часов в одиннадцать утра услышали крик парней, идущих отдельно от стариков, как они их называли. Подойдя поближе, Алексей увидел, что они нашли руку, сухую без остатков мяса и кожных покровов. Видимо здесь поработало зверье, или людоед спешил и плохо закопал свою жертву. Осторожно пошарили саперскими лопатками и обнаружили сразу два скелета. Страшная находка поразила тех, кто только наслышан был о «художестве» преступника, но не видел дело его рук. Осторожно достали, завернули в целлофан. По мобильнику вызвали криминалистов из района. Вскоре они были заняты своим прямым делом. Этот день был богат на страшные находки. Еще один скелет обнаружили чуть прикопанным, так что видны были ступни ног. И хотя все тело было разрублено на части, преступник или его сообщница поленились захоронить его поглубже. Вечером шли домой уставшие и ошеломленные дикими находками.