* * * Алексей и Дягилев поздно возвращаясь домой в эти дни совсем не встречались с Анной и Аленкой. Усталые и измотанные они еле жевали, приготовленную пищу на ужин, разогретую Сидором Никитовичем и ложились спать. Анна рада была возможности не встречаться с Алексеем. Она, как казалось ей, просто возненавидела этого человека, который отнесся к ее поступку по отношении брошенного ребенка, как к преступлению. — Мент он и есть мент, — радраженно говорила она Варе, а та не могла понять, за что она взъелась на еще несколько дней назад обожаемого ею человека. — Что-то случилось? — спросила она Анну. — Ничего. Я просто так. — Мне-то хоть не рассказывай сказочку про белого бычка. Я то знаю, что ты его любишь. — Знай, да помалкивай, — сердито сказала Анна. — И не вмешивайся в мою личную жизнь. — Что я такого сказала? — обиделась Варя. — Ты лучше мне про своего Саню расскажи. Тоже ведь ничего не получается, как бы ты за ним не бегала. — Я бегаю? — ну знаешь, фельдшерица. Подумаешь, у нее видите ли ребенок есть, и она от этого нос задрала. А без отца ребенок, хуже, чем быть старой девой. — Ах, так ты понимаешь то, что я родила ребенка без отца? — А хотя бы и так. — Все, ты мне больше не подруга. — Пошла ты. — Отлично. — Так посмотрим, в каком состоянии наш медпункт. — Ревизию навести решила? — Нет грязь, которую ты тут развела, убрать хочу. — Это я то развела грязь? Да твоя душа грязнее любого пола, и вообще пошла ты подальше, Анна Федоровна. Варя скинула свой белый халат и косынку и выскочила за дверь. — Что это я? — подумала Анна. — Мы же впервые поссорились, а сколько лет вместе работаем. Варя прибежала во двор к Александру. Он сидел у порога и чистил картошку. — Что-то случилось? — вглядываясь в ее зареванное лицо, — спросил он. — Не спрашивай меня, пожалуйста, ни о чем, я потом сама расскажу. — Хорошо, — ответил Саня. — Не буду. Как хочешь. — Кто там пришел? — спросил Денис из своей комнаты. — Это я, Варя. — Проходи, гостьей будешь. Варя прошла в комнату. Денис полулежал в подушках. Его глаз под черной повязкой делал похожим его на Потемкина. Один пустой рукав, другая рука, перебирала фасоль. Он одним пальцем отгребал чистые плоды в одну сторону, а мусор в другую. — Молодец, какой. Помогаешь Сане? — Кто же еще нашему Сане поможет? — ответил вопросом на вопрос Денис. Его лицо повязка не портила. Удивляли шрамы ожогов на лице, но и они стали привычными и Денис казался даже красивым. — Такой мужик пропадает, — сказала вдруг Варя. — Это ты про кого, — подозрительно спросил ее Денис. — Про тебя Денис, про тебя. Я даже знаю одну особу, которая по тебе сохнет. — Не смей так говорить со мной, рассердился он. Свои качества и возможности я прекрасно знаю. — Я не хотела тебя обидеть. Понимаешь, есть девушка, которой ты действительно нравишься. — Как это я могу нравиться? — опешил этот получеловек. — А вот так. Ты парень умный, красивый, а то, что некоторых запчастей не хватает, это поправимо. Я уверена, что ты еще будешь иметь кучу ребятишек. — Вот шальная баба, — рассмеялся Денис. И как же ты представляешь себе мою сексуальную жизнь? — Все зависит от женщины. Ты подумай на досуге и не упускай возможности. — Кого это ты имеешь ввиду. Уж не себя ли? — А то ты не знаешь кого? Да вон она, легка на помине. В дом вошла Вера. Эта скромная и внешне и душой девушка была так называемый перестарок. Двадцать семь лет, а мужика не знала. Здесь замуж выходить не за кого, а в город Вера уезжать не хотела. Тут еще этот Денис появился, весь искалеченный, а душа-то живая, полная страсти и нежности к тем, кого любит. То, что Вера ему нравилась она знала и сама. При ее появлении он преображался. Говорил, что-то рассказывал и так складно, да интересно, что однажды Вера сказала ему: — Тебе бы писателем быть. Так рассказываешь, что век бы не уходила, тебя слушала. Он пропустил это мгновение, надо было сказать: — Ну и оставайся, — а он вместо этих слов забормотал что-то о теленке, за которым Саня даже ночью встает, молоком поить надо. Сейчас Вера заговорила с Саней о разных делах, потом подсела к Денису. Помогла ему справиться с фасолью. Девушки помогли Сане готовить ужин. Стол подставили к кровати Дениса. Нехитрый ужин длился довольно долго. Потом Саня пошел управляться со скотиной. Колюнька прибежал с разбитой коленкой и орал на все село. Помогли ему, успокоили. Вера собралась домой. Она подошла близко к Денису и поцеловала его в щечку. Он притянул ее к себе своей единственной рукой и крепко прижал к себе. — Я завтра забегу? — Я буду ждать, — ответил он. Варя разговаривала с Саней в конюшне. Предметом их беседы был головастый теленок, любящий поесть, то есть попить молока несколько раз в день. Совсем еще маленький. Саня видел как Варя обняла за шею лобастого обжору и нежно вытерла ему мордочку от потёков молока, потом поцеловала его в лоб и принялась нежно гладить. — Мой маленький, хорошенький, — приговаривала она малышу, а Саня стоял и слушал слова, которые он хотел услышать в свой адрес. Он недоумевал, почему Варя так любит их теленка, своих что ли у них нет. До него не доходило, что все, что она тут наговаривала мирно лежащему после еды лобастику, предназначалось ему, непонятливому, недогадливому Никудышнему. — Действительно, Никудышный, если не понимает, почему я провожу время с ним в конюшне и занимаюсь телком. — Я пойду? — спросила она. — Да. До завтра. Она шла и злилась на эти бесконечные завтра. Но знала, что когда это завтра наступит она опять придет к нему, и будет изливать свою нежность на его домочадцев и животных. — И когда только он догадается, что не теленок же мне его нужен? Через несколько дней поисков, внезапно на обратном пути из леса, почти у самой дороги сделали маленький привал перекурить. — Все, завтра никуда не идем. Нет здесь больше никаких жертв. Мы всех выискали. У дороги стояли красавцы деревья. Всего несколько штук, почти у дороги, а дальше и вокруг поляны, покрытой мелкими пеньками, так называемая раскорчевка. И деревья сохранены были видимо специально для отдыха после лесных посещений. Совсем близко у села. Не более километра. Рядом с тем местом, где они присели и курили, между деревьев, лежала огромная куча хвороста, уже трухлявого от ветра и дождей. Алексей подошел к этой куче и сказал: — Интересно, нет ли там под хворостом кого-нибудь еще? Принялись разгребать и растаскивать трухлявые ветви. Но они продолжали быть все ниже и ниже. Вскоре уже с трудом доставали полусгнившие ветки. Там под ними оказалась огромная яма. Видимо ловушка для диких животных, которую когда-то устроили водившиеся здесь охотники. — Давай — ка, наклоним пару деревцев связанных как лестницу и посмотрим внутри.