— Думаешь, людоед и тут оставил свои следы? — Кто знает. Попыток — не убыток. Связанные лестницей деревца наклонили в яму и отправили самого проворного Серегу вниз. Он повыбрасывал еще некоторое время ветки, хворост, а потом вдруг крикнул: — Спустите лопатку. — Что ты там нашел? — Пока не знаю. — Поднимайся, — сказал Алексей, — я сам. И пояснил: — Парень напугаться может. Полезу сам. В несколько секунд он опустился на дно ямы. Справа сбоку он увидел отверстие, покрытое уже зарастающей новой порослью. Лопаткой разгреб землю и вдруг увидел там полусгнившие доски. Как будто кто-то там в боку у ямы вырыл себе лежбище. С краю на помосте валялась сломанная лопата без черенка. И еще он увидел веревку, черную, толстую, лежащую с краю. Пролез вглубь и увидел, что помост равен примерно метра три на три. Под опавшими листьями и землей он нашел целлофановый пакет. В нем находились какие-то бумаги. Пакет не сгнил и бумаги сохранились. Алексей Николаевич взял пакет в руки и сунул его за пазуху. Он раздвинул корни дерева, чтобы не зацепиться, так как скрюченные, сухие, лишенные земли корни, нависали над углублением ямы. Что-то блеснуло перед глазами. Алексей посмотрел туда, где ему почудился блеск и увидел висящий на корне кулон с золотым завитком из которого «падали» две бриллиантовые капельки слез. Он осторожно высвободил его с места нахождения и взял в руки. Бриллианты были чисты и прозрачны. Золото в причудливой форме огранки делали кулон неподражаемым. — Значит это и есть место, где было спрятано несметное богатство… Остался только кулон и документы на груз. Алексей положил находку в карман и сказал всем ожидающим его появления: — Видимо яма для сохатого все-таки была приготовлена охотниками, а пастухами или кем-то еще, чтобы корова не провалилась в нее, была завалена валежником, хворостом. Полковник Дягилев выразительно посмотрел на него. Алексей ничего ему не ответил даже намеком. Лишь позже, когда все вошли в село и попрощались, он вынул из кармана кулон и показал его Николаю Александровичу. — Значит все таки было? — Да. — Интересно кто все это забрал? — Наверное, будет продолжение поисков только путем опроса свидетелей в районах. — А также в скупках. — Вот документы, здесь опись ящиков. — Если бы еще пленочку с негативами. Где каждый предмет виден. — Видимо было, опись грамотная. — Нужно немедленно уезжать нам с тобой в столицу с этими документами. — Да. Только личные дела уладить надо. — У тебя появились сердечные дела в селе? — Так ничего особенного. Ты поезжай, а я завтра следом за тобой прилечу самолетом. — Хорошо. Вместе с парнями из местного угрозыска Дягилев отправился в путь. Для полковника Строганова оставили машину, чтобы завтра он смог добраться до района, а там в аэропорт его доставят. Вечером состоялся главный разговор. Настороженная Анна и настроенный решительно полковник оказались на разных позициях. Их откровенная враждебность показалась Сидору Никитовичу чрезмерно опасной. — Анна, он никак настроен увезти с собой Аленку? — Я не могу препятствовать, но и не знаю, как буду жить без нее. Анна заплакала. В это время в комнату вошел Алексей. — Мне выйти? — спросил дедушка. — Останьтесь, — уверенно ответил полковник. — Ты никак Алексей, собрался отобрать дочь у матери? — Не отобрать, а забрать то, что мое по закону. — А я как должна жить без нее? — в отчаянии спросила Анна. — Видимо придется привыкнуть, — настойчиво продолжил Алексей. — А что вы девочке скажете? — Не знаю. Пока не знаю. — А надо бы знать. Она не щенок, которого могут привозить и увозить без спроса. Я бы вам посоветовал, — сказал дед, — пока ей ничего не рассказывать. Все равно в район в школу отправлять, а вы ее пригласите в Москву. А там видно будет. В комнату ворвалась Аленка. Раскрасневшаяся и счастливая с охапкой цветов, она радостно воскликнула: — Вы все здесь? Как хорошо. — Аленушка, — сказала ей Анна. — Ты хочешь учиться в Москве? — Да, — закричала Аленка, — хочу в Москву. — Значит завтра поедешь со мной, — сказал Алексей. — Завтра? Пойду собирать свои вещи, — и она умчалась так же стремительно, как и появилась. — Видите, — сказал Алексей. — Вот вам и все объяснение. Она ребенок и ей безразлично кто о ней страдает. Анна тихонько плакала. В комнату снова влетела Аленка и сообщила: — Мама, я там твои вещи тоже собираю, мне надо еще один чемодан. — Маленькая моя, — прижав к себе Аленку, нетерпеливо спешащую собирать вещи, — я не могу поехать с вами. — Почему? — спросила ее дочь. — Меня с работы не отпустят, надо еще увольняться, потом отрабатывать. — А зачем? Ты им скажи, что мы уезжаем в Москву. — Мама приедет позже, — вмешался дедушка. — А ты пока на самолете полетишь с Алексеем Николаевичем. — Ты правда скоро приедешь? — спросила ее Аленка. — Конечно. — Тогда я побегу складывать игрушки. — Оставь их, — сказал Алексей, — там в Москве мы купим новые. — Много? — Много. — Тогда я только куклу и зайца возьму. Вечер тянулся бесконечно. Все находились по разным углам и делали вид, что чем-то сильно заняты. Аленка, усталая от сборов в дорогу, уснула. Утро наступило хмурое и дождливое. Сидор Никитович поставил в машину корзинку с провизией. — Зачем? Мы пообедаем в аэропорту. — Чтобы отравиться? — Хорошо, хорошо, спасибо вам за заботу.