– А взамен вы всегда в дальнейшем будете поддерживать церковь, перестанете вести дела с Кагановичем и Эпштейном, полностью свернёте проект в Томилино и, главное, передадите «Нимб» и его изобретателя в наши руки. Мы сами разберёмся с этим дьявольским прибором, – генералу на миг показалось, что слова епископа поддержало некое запредельное эхо, а в комнате возникло свечение. – Мне нужно подумать, – через некоторое время, с трудом справившись с пробежавшим по спине холодком, ответил генерал. – У вас не так много времени. Впрочем, несколько часов есть, – епископ дружески улыбнулся генералу и встал со стула. – Скажите, отче, а если я не приму вашу помощь? – бросил генерал вдогонку выходившему из комнаты епископу. – Тогда Господь отвернётся от тебя, сын мой, – не оборачиваясь, ответил епископ. Глава 31. «Нимб». Чудеса Автобус въехал в какой-то то ли парк, то ли лес и остановился. Прошедший этой ночью дождь отмыл всю зелень от городской пыли и сажи, сделав её свежее и ярче, но, с другой стороны, увлажнил ещё не до конца затвердевшие после весны гаревые дорожки, и ездить по ним сейчас на автобусе было бы неразумно. Руслан вылез из-за руля и оглядел салон. Да, надо сказать, что настроение у находившихся в машине нельзя было назвать приподнятым, особенно у тех, кто не участвовал в перевязках раненых, а именно: у Саши, Сергея и Шайбы. И если Сергея бил мандраж человека, впервые стрелявшего в другого человека и вообще побывавшего в реальной огневой схватке, то Саша просто впал в прострацию, практически не обращая ни на что внимания. Шайба, которого жизнь закалила и приучила к подобным перипетиям, молча обдумывал произошедшее, иногда обсуждая с самим собой правильность своих действий в минувшем бое. Надо сказать, что его участие и реакция сыграли решающую роль в одержанной победе: Шайба лично подстрелил трёх противников, в том числе и двигавшегося на запредельной скорости монаха, а при отступлении ещё и тащил на себе Боброва. Руслан подошёл к Мише, который как раз склонился над майором, и задал безмолвный вопрос при помощи мимики лица: «Ну, как он?». Миша поднял лицо к Руслану и скорбно покачал головой. Руслан спросил в голос, побоявшись ошибиться: – Ты уверен? – Да. К несчастью. Пробиты оба легких, печень, шея. Он погиб на месте. Здесь никто бы ничего не сделал, – Миша замолчал. Люда, сидевшая через два сиденья на руках с Кощеем, до сих пор находящимся без сознания, тихо заплакала, прикрыв лицо свободной рукой. – Что с остальными? – сухо спросил помрачневший Руслан. – Кощей до сих пор без сознания, и если не попадёт в ближайшее время в реанимацию, то… – Миша не стал заканчивать. – Девушка ранена в плечо и в руку, обе раны навылет. Кажется, ничего важного, к счастью, не задето. У остальных практически ничего: у Саши, кажется, контузия, а Сергея просто поцарапало. А ты сам как? – Я в порядке. Надо сейчас же привести в чувство Александра. Если запустим «Нимб», то спасём Кощея и быстро вылечим девушку. Можно было бы и Боброва спасти, наверное… – Не знаю, о каком-таком нимбе ты говоришь, – непонимающе ответил Миша, – но с майором никаких шансов не было. А Саша, похоже, в полной прострации… – Шайба, эй, дружище… – окликнул Руслан всё ещё обсуждавшего с самим собой схватку молодого человека. – Чё? – Можешь дать Саше пощёчину, но аккуратно? – Не фиг делать, с удовольствием, – и Шайба, со злой улыбкой на лице, направился к безучастному ко всему Саше, сидевшему в середине салона. – Люда, не время плакать! Готовь аппаратуру, – Руслан отдавал распоряжения так, будто он всю жизнь только тем и занимался, что решал всякие нестандартные ситуации. – Я попытаюсь привести Кощея и девушку в сознание. Тут раздался шлепок от удара Шайбы по щеке Александра. Тот мотнул головой и уставился на Шайбу полубессознательным взглядом. Шайба ещё раз хлестнул его по лицу, но теперь уже по другой щеке и сильнее, чем в первый раз. У Саши стало проявляться осмысленное выражение, а наблюдавший за ними Сергей крикнул: – Эй, Шайба, хватит! – это было вовремя, поскольку Шайба, похоже, решил выместить всю свою злость на Саше. – Саня, ну ты как? – Серёга подошёл и взял за плечи Сашу, глядя ему в лицо. Шайба отошёл в сторону, всем своим видом демонстрируя, что готов продолжить «терапию». – Э… кажется, в норме, – неуверенно ответил Саша, потирая краснеющие щёки. – А где это мы? А, блин, а с Олей что? – Саша ожил и обеспокоенно рванулся в сторону лежавшей на одном из задних сидений девушки. – Ранена. Слушай, не время дёргаться, ты можешь ей реально помочь: нужно запустить твой «Нимб» в правильном режиме, – Сергей тоже смог прийти в себя и сейчас действовал довольно осмысленно. – А он что, у вас? – Саша с удивлением уставился на Сергея. – Я думал, что «Нимб» там остался, в Томилино. – Слава Богу, нет, не остался. Давай, шевели извилинами. Сможешь настроить свою адскую машинку? – Слушайте, ну чего вы все заладили – адская, сатанинская… Сам-то ведь им с удовольствием пользовался, – обиделся Саша. – Ладно, не обижайся. Вон, вся аппаратура у Люды, давай, включай её, как надо, – Серега подтолкнул Сашу по направлению к ноутбуку и «Нимбу». – Ладно. Только на этот раз я сам проверю его на себе, а потом уже на кого-то другого наденем. – Не вопрос. Лишь бы он работал. И в салоне воцарилась тишина… Все незанятые напряжённо следили за Сашей и Русланом. Руслан сел рядом с Кощеем, обеими руками обхватив запястья его рук. При этом глаза Руслана закатились, а лицо стало торжественным и сосредоточенным. Миша сел рядом, с любопытством наблюдая за действиями Руслана. Шайба, Сергей и высвобождённая от опеки над Кощеем Люда, в свою очередь, внимательно смотрели на Сашу. Тот, ни на что более не обращая внимания, полностью сосредоточился на экране компьютера. Через некоторое время дело стало налаживаться – дыхание Кощея, до этого редкое и прерывистое, стало чаще и ритмичнее, а лицо порозовело. В то же время, и на Сашином лице появилось почти счастливое выражение. Ещё через пять минут Саша удовлетворённо вздохнул и снял «Нимб», а Кощей вдруг открыл глаза, обвёл ими всех присутствующих и застонал. Сергей взглянул на лежавшую до сих пор без сознания Ольгу – та тоже открыла глаза и даже пыталась пошевелиться. Руслан, с немного усталым видом, довольно растирал руки. – Так, «Нимб» в полном порядке. Никак не могу понять, что же всё-таки с ним случилось вчера? С кого начнём? – Саша с надеждой взглянул на Олю. – Начнём с Кощея, ему гораздо хуже, – заявила Люда. Честно говоря, ей было абсолютно наплевать на девушку Олю, в которой она признала горничную из Томилино и которая явно была из ведомства Майорова. Похоже, бурная встреча у монастыря – её рук дело. Люда, на всякий случай, когда Олю только ещё перевязывали, экспроприировала у нее всё, что хоть как-то могло быть использовано как оружие или средство связи – забрала все предметы искусственного происхождения, включая кольца и шпильки для волос. Единственное, что её останавливало, чтобы самой не добить девушку, – так это возможная негативная реакция Саши. Но гибель Боброва, которого Люда очень уважала, была на совести Оли, в этом нет никаких сомнений. – Ладно, только скажите мне, что с Олей всё будет в порядке! – непреклонно заявил Саша. – Да будет, будет, ты давай, действуй, – настойчиво подтолкнула его Люда к Кощею. – Хорошо. Ну, вздрогнули, – с этими словами Александр надел на голову мало что понимающему Кощею «Нимб». – Только учтите, он постоянно должен быть в сознании. – Постараемся, – хором ответили Руслан, Миша и Люда. Через пятнадцать минут «Нимб» с головы Кощея сняли. И тут, абсолютно неожиданно, он спросил вполне уверенным голосом: – А где Шайба? – Кощей, братан, я тут, – к Кощею подошёл Шайба, всё это время нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу. – Шайба, я пить и ссать хочу! – эти слова Кощея потонули во всеобщем хохоте. Миша остановил уже порывавшегося встать Кощея и внимательно осмотрел его рану. Она на глазах меняла цвет и затягивалась розовой корочкой. – Видал чудеса техники, но чтоб такие… – Саша, кажется, и сам не мог поверить в произведённый его аппаратом эффект. – Так, срочно лечим Олю! – Это действительно одно из чудес, посланное нам Аллахом, – и Миша воздел глаза к небу. – Ну, братан, ты, по ходу, точняк бессмертный, – Шайба с неожиданной нежностью погладил Кощея по голове. – Но-но, не приставай, лучше помоги дела сделать, – и Кощей умоляюще посмотрел на Шайбу. А Саша уже надел «Нимб» на голову своей пассии, предварительно кратко объяснив ей принцип действия прибора. Вдруг со стороны лежащего на сиденье Боброва раздался сигнал вызова телефона. Люда подошла и, не без внутренней борьбы, извлекла из кармана куртки убитого начальника спутниковый телефон. Сквозь слёзы глядя на дисплей, она произнесла: – Генерал Колышев! Что делать? – Люда была в замешательстве и вопрос свой адресовала Руслану, в котором явно признала лидера. – Ответь, девочка, и если это действительно генерал, то дашь трубку мне, – сказал Руслан. – Да. Товарищ генерал, это «Сокол». Нет. К несчастью, – тут голос Люды прервался, но она сумела продолжить, – майор Бобров погиб. Да, перестрелка у монастыря. Да, «Нимб» и Астафьев у нас. У кого у нас? Товарищ генерал, тут с вами хотят поговорить, – и Люда передала трубку Руслану, а сама опять зарыдала, глядя на мёртвого Анатолия. – Евгений Андреевич, с вами говорит волхв Высшего круга Родов Руси, Руслан. Вы меня знаете под фамилией Дадоев… Глава 32. На блины, но не к тёще – Алло, Вова, ты уже завтракал? Ну, ничего, значит, позавтракаешь ещё раз. Приглашаю. Ну да, на блины, твои любимые. Нет, Володенька, уже не терпит, нужно принимать решение. Через час, у меня, в Царицыно, – и Каганович отключил телефон. Сам он ещё ночью, прямо с самолёта приехал в принадлежащий одной из его структур ресторан русской кухни, где, по всеобщему мнению, пекли самые вкусные в Москве блины. Почему-то Вундеркинду нравилось работать именно в этом месте, а не у себя, в суперсовременном офисе. Сам он объяснял это тем, что в детстве очень любил мамины блины. Но некоторые сведущие люди относили это предпочтение Кагановича на особое местоположение ресторана, утверждая, что стоит он прямо на одном из многочисленных московских мест Силы. Так или иначе, но деловые встречи с Кагановичем многие так и называли – «блинные саммиты». Тем более что блины действительно были отменные: тончайшие, из разных видов муки, с умопомрачительным ароматом. А уж начинок для них было не перечесть – начиная с традиционной икры и заканчивая фаршем из мяса броненосца с авокадо. Сам Каганович был голоден – он так и не успел ещё позавтракать, но решил уж дожидаться Эпштейна, чтобы совместить приятное с полезным, трапезу с важной беседой. Весь остаток ночи и всё утро он выслушивал поступавшие ежеминутно свежие новости: «внезапное» отключение электроэнергии в Думе (якобы, авария управляющего компьютера), непонятная ночная активность на объекте в Томилино, стрельба со взрывами в том доме, на который указал Кирпич, потрясшая всех перестрелка у храма Преображения Господня и, самое интригующее, – таинственный визит одного из иерархов РПЦ к генералу Майорову. Конечно, это могло быть связано и с выражением протеста Церкви, но ведь пока никаких официальных заявлений не последовало. Звонил Аркаша, сообщил, таинственно пыхтя в трубку, что у него есть новости, но какие, говорить не стал, пообещав всё подробно рассказать по прибытии. Вундеркинд хмурился – слишком много неизвестных появилось в игре, да и шла эта игра вопреки всем правилам. Сам Каганович не верил, что Андреев и Мамаладзе что-то задумывали против президента – это шло вразрез со здравым смыслом и всеми договорённостями. А тем более ничего такого не мог учудить Колышев! Нет, Майоров явно переигрывает, и игра его попахивает блефом. Если в неё ввязаться, то может получиться очень неприятный конфуз, а вот полезного… Ну, начнём с того, что президент ещё жив, пусть и в критическом состоянии. И если он вдруг очнётся, то, вполне вероятно, весь риск, предлагаемый Майоровым, будет задаром, даже если на первом этапе и удастся добиться какого-либо успеха. В общем, получалось, что если пойти на поводу у Майорова, то при таком раскладе нужно сделать, чтобы президент не очнулся. Это, в общем, осуществимо, но, опять-таки, крайне рискованно, ведь обратной дороги уже не будет, а Майоров их на короткий поводок посадит. А верить в то, что они сумеют контролировать генерала, если тот дорвётся до реальной власти… Нет уж, увольте. Вон, несколько самоуверенных евреев, считавших себя олигархами, какое-то время назад тоже думали, что поставили насквозь послушного и предсказуемого человека, а тот ведь был всего лишь никому не известным полковником. И что хорошего с того получилось? Размышления Кагановича прервал Эпштейн, вошедший в пустой зал. – Ну что, давай, угощай уже, – Эпштейн явно был на взводе, но от блинов даже в таком состоянии отказаться был не в силах. – Выпьешь чего? – Каганович знал, что Эпштейн почти не пьёт, спросил машинально. – Да, фреш из моркови и маракуйи. И кофе, очень большую чашку. А блины буду с творогом и мёдом. – А мне полташку «Коктебеля», чай с клубникой, блины с рыбным карпаччо, – Каганович сглотнул набежавшую слюну, – блины с ассорти из птицы, а потом ещё со сливками и персиком. Да смотрите там, чтобы персик был сладкий и с ароматом, а не как в прошлый раз! – и Каганович многозначительно посмотрел на менеджера ресторана, который принимал заказ. – Всенепременно, Михаил Аркадьевич, всё будет в лучшем виде, – кланяясь, менеджер быстро улизнул, опасаясь более жёсткой критики.