– Ты сказала, мы можем разыскать его семью и задать им пару вопросов, – напомнила Блюм. – У Доббса будет удар, если он узнает, что я оказалась вовлечена еще в одно расследование убийства. Он немедленно меня отзовет. – Значит, Клинту Доббсу придется немного побыть в неведении. – Я не хочу ставить тебя в такое положение, Кэрол. Ты ведь также работаешь на Бюро. – Я решила отправиться на выполнение этой… миссии вместе с тобой. И до сих пор участвовала во всех ситуациях, в которых ты оказывалась. Я готова продолжать в таком же духе. – Ты далеко превосходишь границы любых представлений о долге. – Ты не просто мой босс. Ты еще и мой друг, агент Пайн. – Я бы предпочла, чтобы ты называла меня Этли. – Я слишком давно работаю в Бюро, и в меня накрепко вбиты протоколы поведения. Как насчет того, чтобы отыскать родственников Джерома Блейка? – Ну, я могу обратиться к Супермену, – ответила Пайн. – Супермену? – Джону Пуллеру. Разве я тебе не говорила? Он способен одним прыжком перелететь с крыши одного здания на другое. Глава 13 На следующий день они отправились к матери Джерома Блейка. Она жила в старой части Трентона, которую заметно облагородили. Пайн и Блюм увидели множество перестроенных домов и дорогих автомобилей последних моделей, припаркованных перед ними. – Приятно видеть, как старые кварталы обретают ухоженный вид, – сказала Кэрол. – Однако тут есть и обратная сторона медали. Многим людям, которые жили здесь прежде, приходится покидать свои дома из-за повышения налогов. Цены на недвижимость выходят из-под контроля, рабочим семьям жилье здесь становится не по карману. – Да, о справедливости тут можно только мечтать, – ответила Этли. Несмотря на холод, несколько парней играли на потрескавшемся асфальте в уличный баскетбол, делая трехочковые броски или забивая мяч в кольца без сеток двумя руками сверху. Когда Пайн и Блюм проезжали мимо, некоторые игроки останавливались, чтобы посмотреть им вслед, и их лица были не самыми дружелюбными. – Нам нужен следующий дом слева, – сказала Блюм. Пайн заехала на подъездную дорожку перед одноэтажным бунгало с металлическим навесом для автомобиля, под которым был припаркован двухдверный «Бьюик». На крыльце со ступеньками стояли горшки с цветами. Они услышали, как вдалеке залаяла собака. – А почему Супермен не пошел с нами? – спросила Блюм. – Я бы хотела встретить Человека из стали. – Ты его встретишь, Кэрол. Проблема в том, что на него сейчас много всего навалилось и ему нужно отчитаться перед начальством. Бесчисленные доклады и бумажная работа, которые Джон должен сделать прямо сейчас, – ведь убит агент. Но я рассказала ему о наших планах и обязательно доложу, что нам удастся узнать. Пайн отметила, что дом недавно выкрасили, а крышу заново покрыли. Разноцветные занавески на окнах выглядели уютно и гостеприимно. Они выбрались из машины и подошли к крыльцу. Не успели напарницы постучать, как дверь распахнулась, и они увидели чернокожую женщину лет сорока с небольшим. Бросив быстрый взгляд им за спины, она отрывисто сказала: – Заходите. Прежде чем переступить порог, Этли оглянулась и увидела небольшую группу молодых парней, стоявших на противоположной стороне улице. – Это друзья Джерома? – спросила Пайн. – Просто заходите, – сказала женщина. Когда Блюм и Пайн вошли, она закрыла за ними дверь и заперла ее, потом предложила им сесть в гостиной, где большое панорамное окно выходило на улицу. Пайн одним глазом в него поглядывала – и обратила внимание, что молодые люди подошли ближе к дому. – Вы миссис Блейк? – начала Блюм. Женщина кивнула, на ее нервном лице лежала глубокая печаль. – Черил Блейк. Называйте меня просто Чи, как все. – Мы сожалеем о смерти Джерома, – сказала Пайн. – Вы сказали по телефону, что находились там, – ответила Блейк, и ее голос дрогнул. – Когда это случилось. Она вытащила бумажную салфетку из кармана и вытерла заметно покрасневшие, полные гнева глаза. На ней было длинное худи, черные легинсы для бега, теннисные туфли и носки. Рост около пяти футов и четырех дюймов, сильное мускулистое тело. Мышцы на ее шее напрягались, когда она говорила. – Да, я там была, – ответила Пайн. – Я пыталась уговорить его опустить пистолет. – Но стреляли в него не вы? – спросила женщина. – Нет. Офицер местной полиции. Но сразу перед этим убили следователя из военной полиции. Я пытаюсь выяснить, имел ли Джером какое-то отношение к его смерти, – ответила Пайн. – Полиция приходила вчера поздно вечером, чтобы сообщить о смерти Джерома. И задать вопросы. Сегодня утром они явились снова и забрали вещи из его комнаты. – У вас есть другие дети? – спросила Блюм. – Двое. Старшего зовут Уилли; он живет и работает в Делавэре. И еще Джуэл. Она учится в средней школе. Ей всего четырнадцать. Она спит наверху. Всю ночь проплакала. Джуэл любила брата. – Я в этом не сомневаюсь, – сказала Блюм. – Вчера вечером у Джерома был пистолет, – вмешалась Пайн. – «Глок». Вы когда-нибудь видели оружие у себя в доме? – Полицейские задавали мне этот вопрос, и я ответила им то же, что скажу вам. У Джерома не было пистолета. Он никогда не хотел иметь оружие и не владел им, – яростно добавила женщина. – Однако он держал в руках пистолет вчера вечером, – сказала Пайн. – Я просто пытаюсь понять, что произошло. Блейк посмотрела на нее с подозрением. – Вы сказали, что работаете на правительство? У вас есть документы, подтверждающие это? Этли достала документы и значок и показала Блейк. – Я работаю в ФБР, – сказала она. – Я встречалась со следователем из военной полиции, когда это случилось. Мы вместе расследуем одно дело. – Что вы хотите от меня услышать? – спросила Блейк. – Что вы рассказали полиции? – задала следующий вопрос Пайн. – Правду, но они мне не поверили. – Я хочу ее услышать, – заявила Этли. Блейк откинулась на спинку стула, потерла глаза и высморкалась в салфетку, а затем на ее лице появилось жесткое выражение. – Послушайте, я не дура, понятно? Я знаю, что полиция пришла сюда и подумала: «Ладно, все повторяется снова и снова. Неизменное старое дерьмо. Чернокожий парень убил белого – и получил по заслугам». Но все не так. Совсем не так. – Расскажите, – попросила Пайн. – Для начала Джером был очень умным, по-настоящему, – с такими способностями человек рождается, а потом развивается, поглощая знания. В школе он всегда получал только высшие баллы; собирался в колледж и претендовал сразу на несколько стипендий, хотя еще не окончил среднюю школу. И все потому, что у него есть мозги, – резко закончила она. – Хорошо, – сказала Пайн. – Продолжайте. – И вот сюда приходит полиция и начинает рассказывать мне, что все случилось из-за того, что Джером являлся членом одной из банд и кого-то убил. Убил федерала, так они сказали. Какая-то чушь про инициацию… – Неужели они так сказали? – недоверчиво спросила Пайн. – Да, именно так, слово в слово. – И вы им не поверили? – вмешалась Блюм. – Конечно, нет – ведь это ложь. Всем известно, что в нашем проклятом городе полно банд. Выгляните в окно, и вы их увидите. Мой старший мальчик одно время состоял в банде, но ушел оттуда. Единственная причина, по которой Уилли уехал. Проклятье, я заставила его уехать. Я не хотела такой судьбы для своих детей. Слишком многих убивают и хоронят еще до того, как они становятся взрослыми. Моего мужа убили четырнадцать лет назад. Он возвращался из бакалейного магазина с мороженым для меня, я была беременна Джуэл, и мне хотелось холодненького. И он пошел за проклятым мороженым, но оказался в гробу, потому что шел по улице поздно вечером с коричневым пакетом в руках. Мимо проезжали полицейские и привязались к нему. Сказали, что он сопротивлялся аресту и пытался отобрать у одного из них пистолет, поэтому они его застрелили. Ну конечно, он пытался отобрать у кого-то пистолет… чушь собачья. – Было расследование? – спросила Пайн. – О да. Заняло целую неделю. Оправданное применение оружия, так они сказали. Боялись за свои проклятые жизни, хотя их было четверо против одного. Эти полицейские просто продолжили работать. Возможно, они по-прежнему на посту. Стреляют в людей за то, что те несут мороженое. – Мне очень жаль, – сказала Пайн. – Но Джером никогда не хотел участвовать в подобных делах. Он все вечера сидел дома и делал уроки. Он был отличником. Хотел стать… как там это называется… Ну, вы знаете, номером один.