Этли посмотрела на остальных. – Никто из вас не видел Джерома и не разговаривал с ним вчера вечером? Никто ничего не ответил, но Пайн обратила внимание на парня лет шестнадцати, который посмотрел на нее и сразу опустил глаза, когда она задала последний вопрос. – Кто-то из вас знает кого-то, с кем мне следует поговорить о Джероме? Его друга? Того, кому он доверял? И вновь все промолчали. – Ну, спасибо за информацию, – сказала Пайн. – И что ты теперь намерена делать? – спросил старший парень. – Буду искать истину. Если Джером не сделал ничего плохого, я постараюсь очистить его имя. Чего бы это ни стоило. – Да, конечно, – с сарказмом заявил парень. – Полицейские всегда полицейские. И всегда держат мазу за своих. – А я одиночка, – возразила Пайн. – И я из Аризоны. Там, где копов, кроме меня, обычно нет. И иногда – уж не знаю, к лучшему или худшему, – создаю собственные правила. – Тогда что ты здесь делаешь? – спросил парень. – Ищу ответы. – Она посмотрела на него. – История моей жизни. И уже повернулась, чтобы уйти, когда парень бросил ей вслед: – Удачи тебе, Аризона. Этли обернулась. – Спасибо, удача мне совсем не помешает. Глава 15 Когда Пайн вернулась в дом, Блюм и Блейк сидели в гостиной; хозяйка дома пила маленькими глотками чай из чашки. Кэрол с любопытством посмотрела на Этли. – Я поболтала с некоторыми «знакомыми» Джерома, – объяснила та, присаживаясь. – Они также не думают, что он был связан с бандами. Блейк ощетинилась. – Потому что он не имел к ним никакого отношения, я же вам говорила. Но полиция мне не поверила. Я сказала им, что Джером был первым учеником класса и собирался пойти в колледж. Они посмотрели на меня так, словно я перешла на китайский. – Должно быть, вы очень расстроились, – сказала Блюм. – Проклятье… конечно, – ответила Блейк. – Но они в любом случае постараются замести мусор под ковер. – Нет, если это будет зависеть от меня, – заверила ее Пайн. Блейк внимательно на нее посмотрела. – И что вы намерены делать? Ваш босс скажет, чтобы вы отступились, и вы его послушаете, ведь так? – Не так, – вмешалась Кэрол. – Агент Пайн действует иначе. Она не служит в местной полиции и доведет дело до конца. – Вы можете рассказать нам что-то еще? – спросила Этли. – Джером упоминал когда-нибудь имя Тони Винченцо? Блейк покачала головой. – Никогда не слышала этого имени. Он мексиканец? – Итало американец, – уточнила Пайн. – Нет. Никто с таким именем здесь не живет, насколько мне известно. И Джером никогда мне о нем не говорил. – А до вчерашнего дня у Джерома все было хорошо? – спросила Пайн. – Да. Он приходил из школы счастливым. – Но вчера вернулся расстроенным… Как вы думаете, дело действительно в ошибках в тесте? – спросила Пайн. – Я знаю, что нет. – Значит, некое событие, заставившее Джерома сделать то, что он сделал вчера вечером, произошло в интервале между его уходом из дома с утра и возвращением домой? – Да, скорее всего, – согласилась Блейк. Пайн посмотрела на Блюм. – Значит, нам нужно выяснить, что же произошло с ним вчера. – Пойдем в школу? – спросила Кэрол. – Да, начнем с нее, – ответила Этли. Средняя школа находилась в полумиле от дома Блейков. Рядом разбили новое футбольное поле, фасад отчистили. Кроме того, к основному зданию недавно пристроили новое. Территория выглядела приятной и хорошо спланированной. Этли надеялась, что ученики и учителя также окажутся адекватными. Они сразу направились в администрацию, и значок Пайн позволил им без всякой задержки попасть к директрисе. Ее звали Норма Бейли. Высокая чернокожая женщина с седыми волосами, собранными в плотный пучок. От нее исходила уверенность человека, привыкшего управлять большими группами людей и контролировать множество подростков. – Слышала о бедном Джероме, – печально начала Бейли. – Я бы хотела сказать, что не могу в это поверить, но стрельба сейчас случается слишком часто… Люди видят сообщения о погибших в новостях, а на следующий день все повторяется. Все теряют чувствительность к подобным вещам, и это ужасно. – Но вы удивлены, что жертвой стал Джером? – спросила Пайн. – Да-да, боюсь, я недостаточно ясно выразилась. Джером… – Она покачала головой и коснулась дрожавших губ рукой, пытаясь вернуть себе спокойствие. – Он был одним из лучших учеников за всю мою карьеру. Не сомневалась, что его ждало блестящее будущее. Математика и естественные науки давались ему с удивительной легкостью. Он понимал даже вещи, недоступные учителям, а у нас работают два математика с докторскими степенями. Джером был невероятно одаренным ребенком. – Насколько мы поняли, Джером возглавлял команду, работавшую над созданием робота, – сказала Блюм. – Да, лаборатория расположена в новом здании, построенном на территории школы. В прошлом году они стали первыми на конкурсе штата. Это было очень волнующее событие. Джером… он любил роботов, тут не могло быть никаких сомнений. Он строил их с таким… талантом. – Она вытерла слезы и сказала: – Чем я могу вам помочь? – От матери Джерома мы узнали, что с ним все было в порядке вчера, когда он уходил в школу, но мальчик вернулся домой сильно расстроенным. Он что-то говорил про тест, в котором неправильно ответил на несколько вопросов. – Нет, такого быть не может. Вчера дети не писали тесты. Они целый день готовились к предстоящим экзаменам. – Значит, он солгал матери. Его тревожило что-то другое, – сказала Этли. – Судя по всему, что-то случилось, пока он находился в школе. – Не представляю, что могло произойти, – призналась Бейли. – Вы позволите нам поговорить с учителями? – Конечно, могу организовать. – Полиция уже с ними беседовала? – спросила Кэрол. – Нет, они пока не приходили. Пайн и Блюм с тревогой переглянулись. Час спустя они переговорили со всеми учителями Джерома. Ни одному из них не удалось вспомнить эпизодов, которые могли привести к печальным событиям, произошедшим вечером. Все выглядели ужасно расстроенными и взволнованными, однако сумели предоставить полезную информацию. Когда двое агентов выходили из школы, Пайн посмотрела направо. – Я его знаю, – сказала она. – Сегодня утром он был у дома Блейков. Тот, о ком она говорила, сидел на ограде нового футбольного поля. И Этли с Кэрол направились к нему. – У меня сложилось впечатление, что сегодня утром ты хотел что-то мне сказать, но решил промолчать. Парень спрыгнул с ограды и посмотрел на женщин. Он был одного роста с Пайн, худощавый и жилистый, будто сделанный из цельного куска железа. На лице у него был зигзагообразный шрам, не хватало части одного пальца. – Ты знал Джерома? – спросила Пайн.