От мыслей, что придется возвращаться в логово, Марк даже расчихался. Ларс, за неимением возможности отправляться в патруль, будет смотреть очередной американский сериал, развалившись в бернаровом кресле, а Бернар, в свою очередь, самоотверженно уйдет сидеть в коридор. Будь оно все неладно. Марк еще раз чихнул. — У тебя что, аллергия? — едко поинтересовался Джейк, шумно вдыхая ничего не чувствующим носом. — Ага, — мрачно поддакнул Марк. — На взрослых волков, которые ведут себя как человеческие девочки. Джейк понимающе кивнул. Еще бы: в небольшом децернате слухи разносились со скоростью света. И о конфликте неразлучников знали все, даже не особенно интересующийся жизнью децерната призрак. Мимо проплыла Агнешка, оставляя на весенней грязи отчетливые следы грубых ботинок. В походке ее тоже ничего женственного не было. И если бы не коса, Агнешку вполне можно было бы принять за мальчишку-подростка. Но Марк все равно посмотрел ей вслед и оглушительно свистнул. Агнешка медленно обернулась, но, увидев обера, смягчилась. Настолько, насколько вышло: выражение лица у нее при этом практически не изменилось. — Чего? — хмуро спросила она. Марк затушил едва прикуренную сигарету, махнул недовольно скривившемуся Джейку и подошел к Агнешке. Остановился совсем близко, так, что ей пришлось поднять голову, чтобы изобразить немой (и, похоже, не совсем цензурный) вопрос. — Тебе не кажется, — поинтересовался Марк, — что в логове вот уже пару дней воняет кошатиной? И сам удивился результату. Агнешка сжала зубы и отвела взгляд, прежде чем шумно вдохнуть воздух и ответить: — Нет. — Это здесь нет, — согласился Марк. — А в логове-то воняет. Он наклонился к волосам Агнешки и тоже вдохнул. Пушистые волосы защекотали нос, и Марк оглушительно чихнул. — Правильно, джентльмен, закидай девушку соплями, — сварливо пробурчал Джейк, исчезая в стене. Марк потер нос рукавом, шмыгнул и возложил эту же руку на плечо Агнешке. Та покачала головой и ничего не сказала. Вместе они вошли в управление. — Ты мне скажи, я же могила, — доверительно прошептал Марк, наклоняясь к уху Агнешки. — Я же чувствую, чем пахнет. Ты что, завела себе кота на стороне? — Не кота, — мрачно ответила Агнешка. — Кошку. И не на стороне. А дома. — Ко-ошку-у? — с интересом протянул Марк. Агнешка скривилась. — Шуточки у вас, обер… Соседка кошку с улицы домой притащила. Что я, выкину ее, что ли? — А чего и не выкинуть? И кошку вместе с ней. Агнешка хмыкнула, оценив шутку. — Тогда с квартиры придется съезжать. Да и она мне нравится. — Соседка или квартира? — Дурацкая привычка цепляться к словам, Марк, — Агнешка спихнула с плеча его руку и первой нырнула в приоткрытую дверь логова. Марк еще раз оглушительно чихнул, закрывая рот и нос рукавом куртки. Бернар, сидевший с электронной книгой в коридоре, как и ожидал Марк, негромко сказал ему: «Будь здоров», — и Марк решил приземлиться раньше. Он упал рядом с Бернаром на стул и вытянул ноги. Тот совсем скоро перестал делать вид, что читает, и повернулся к оберу. — У меня аллергия на кошек, — пожаловался Марк. — А соседка Агнешки притащила к ним домой кошку. — Пройдет, — философски ответил Бернар, и Марк был с ним, в общем-то, согласен. Он вытянул из рук подчиненного электронную книгу, повертел ее в руках, включил-выключил и только после этого спросил: — Что это было, Берн? Бернар ответил не сразу, задумался, видимо, очень быстро поняв, о чем идет речь. Он пожевал губу немного детским жестом, потрогал ее кончиком языка и честно ответил: — А хрен бы его знал. Сам в шоке. Ссора неразлучников на некоторое время заняла первое место в топе децернатовских сплетен, но очень скоро снова стала проблемой исключительно отряда оборотней: у всех остальных хватало головной боли и без этого. Даже Тео, который в любое другое время немедленно принялся бы за дело, чтобы вернуть в любимый децернат прежнюю атмосферу, казалось, совершенно не беспокоился об этом. Он был слишком занят налаживанием (со знаком «минус») отношений с комиссаром Пыслару. И этот конфликт тоже не остался без внимания его — и теперь и ее тоже — подчиненных. Сложно не замечать конфликт начальства, особенно когда один из представителей этого самого начальства вылетает из кабинета, хлопнув дверью так, что сотрясаются древние стены, и проносится через весь децернат, оставляя после себя аромат тюльпанов и шелест юбок. Ружа промчалась по коридору, едва не столкнувшись с Густафом, заворачивающим в кабинет айтишников. Стажер поприветствовал ее, на что получил лишь злой кивок. — Как думаешь, у них наладится? — спросил Густаф у Элис, проходя в ее кабинет и присаживаясь на край стола. Элис набрала строчку кода до конца и только после этого подняла голову. — Не знаю, — сказала она спокойно. — Тео умен, он должен понимать, что это в интересах всего децерната. Тем более, что комиссар Пыслару действительно заслужила этот пост. Инспектор упоминал, что спасти ван Кельца удалось только благодаря ей. — Не целиком, правда, — задумчиво сказал Густаф и вздохнул. — Эх, жаль, что меня там не было! Элис нахмурилась и резко ответила: — Ты стажер и не имеешь права принимать участие в операциях такой… Ммм, как это будет? Severity. В Маардам Элис переехала совсем недавно и еще не очень хорошо говорила на нижнеземельном, то и дело запинаясь и вставляя слова на языке Заокеанского Союза. — Степени критичности, — подсказал Густаф и снова вздохнул. — Да, знаю. И в первый год службы вряд ли получу такое право. — Рвешься в бой? — Элис пожевала губами. — Понимаю. На мониторе замигало ярко-желтое окошко таймера, по которому Элис делала перерывы: сорок пять минут работы, пятнадцать минут отдыха. Перекур каждые два часа. Она щелкнула мышкой и потянулась, откинувшись на спинку кресла. Густаф немедленно забыл о своих печалях и приобрел очень суровый вид. — Никотин на голодный желудок вреден, — голосом Джейка Галенкафа сказал он. — Ты завтракала? — Кофе, — Элис подняла руки, предваряя возмущение Густафа. — Много работы сейчас, сам понимаешь. Надо выяснить личности всех ведьм. А после того, что с ними сделал Тео, там сложно даже количество установить, не говоря уж об identity. — Это тоже будет «личность», — сказал Густаф и, выпуская Элис, поднялся с краешка стола, на котором сидел. — А двойки не помогают? — Они дали мне доступ к своим досье и пообещали помощь криминалистов, но… — Элис пожала плечами и, проходя мимо Густафа, мимоходом погладила его по руке. — У них сейчас тоже проблем по горло — объявился какой-то серийный маньяк. — Маньяк? — Густаф навострил уши и последовал за ней в сторону курилки. — Что за маньяк? — Еще неизвестно, маньяк или нет, — сумрачно ответила Элис. — Пока они делятся информацией очень неохотно, потому что данных мало. Но одно могу сказать точно. Не ходи по улицам в одиночку. — Ты обо мне заботишься? Густаф обогнал ее, повернулся и пошел спиной вперед, глядя на Элис с широчайшей улыбкой. — Это чудовищно мило. — Есть подозрения, что маньяк нападает только на магов, — сказала Элис и придержала Густафа за рукав, чтобы он не врезался в спешащую по коридору им на встречу Элеонору Галенкаф, вдову Джейка Галенкафа. Хотя на того, кто посмел назвать ее вдовой, фрау Галенкаф обратила бы полный презрения и недоумения взор. Как это, ее, женщину, счастливую в браке, назвать вдовой? Возмутительно! Элеонора работала управляющей одного из магазинов известной шоколадной сети, и это было одной из причин, почему в децернате ее очень любили. Конечно, не только из-за шоколада, который она приносила с собой, когда приходила навещать своего усопшего мужа, но и из-за приятного, но довольно твердого характера. Видимо, Элеонора плохо себе представляла, что случается с человеком, когда он умирает. Даже с таким специфическим человеком, как ее муж. Джейк Галенкаф имел свойство добиваться своего: будь то отчет от техников или триумфальное закрытие сложного дела. Возможно, именно это и стало причиной того, что Джейк вернулся с того света — да, бесплотным и небритым, но это никак не мешало ему гонять младших магов и стращать комиссаров. Рядовые его боялись, а комиссары воспринимали как неизбежное зло и хорошего советника. А ради хорошего совета порой приходилось чем-то жертвовать. Джейк умер два года назад, незадолго до того, как к децернату в экспериментальном порядке присоединили отряд оборотней. Тогда Второй и Третий децернат в последний раз объединялись, чтобы изловить спятившего мага, поставившего своей целью полное уничтожение всего полицейского и управленческого аппаратов Маардама. Сильно пострадали рядовые, не имевшие никакой защиты, и Джейк, слишком увлеченный расследованием, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как щиты. Магическое облако окутало его прямо на рабочем месте, за секунды сжалось и оставило после себя лишь обугленный скелет. Тео влетел в кабинет криминалиста через полминуты запыхавшийся и искрящийся от враждебной магии, только помочь уже никак не мог. На следующий день Джейк пришел на работу как ни в чем не бывало, громогласно отругал затосковавших было младших магов, отчитал Тео и занял свое место. Следующим вечером Элеонора впервые появилась в управлении с ассорти шоколадных конфет. Она тихо представилась, угостила всех конфетами и решительно, как очаровательная дрессировщица в клетку с тиграми, вошла в кабинет криминалистов. Бушевавший от новости о собственной смерти Джейк утих практически мгновенно. И до сих пор Элеонора, так и ставшая приходить почти каждый день, была единственным человеком, способным угомонить буйного старшего криминалиста. — Маньяк? — с улыбкой уточнила Элеонора, жестом фокусника раскрывая коробку, из которой тут же запахло шоколадом. — Уверена, Джейку очень понравится это дело. У Элис заурчало в животе, она поймала упрекающий взгляд Густафа и пожала плечами. Элеонора продолжала улыбаться. — Элис, милая, я знаю, что ты любишь темный шоколад, — она перехватила коробку поудобнее и указала на конфету с карамелизованным пеканом. — Ганаш, робуста и атлантическая соль. Думаю, тебе понравится. — Кофе и соль? — уточнила Элис, уже взяв конфету. — Звучит здорово. — Темный шоколад улучшает внимание, скорость реакции и память. Густаф тоже сунул нос в коробочку, отодвинув синюю ленту, загораживающую ему обзор. — А мне что?