Элеонор редко когда приносила просто конфеты. Просто конфеты, говорила она, купите в супермаркете за углом. Она сама выбирала десерт для каждого и обязательно рассказывала, почему сделала этот выбор. — А тебе вот эта. Со сливочно-лимонной начинкой. Называется «Залог любви». Густаф хмыкнул, разглядывая рисунок на конфете — больше он напоминал тонко отчеканенную монету, а совсем не десерт. — Кто вообще придумывает эти названия? — Иногда я, иногда не я, — уклончиво ответила Элеонора. — Я пойду к ребятам. Я слышала, у вас проблемы? — Угу, — согласилась Элис. — У обера аллергия на маленьких девочек, — рассмеялся Густаф. — Аллергия — это очень неприятно, — понимающе сказала Элеонора. — Тогда ему конфеты без цитрусовых. Хорошего дня, дорогие. «Дорогие» покивали, попрощались и поспешно нырнули в практически пустую в это время столовую. Элеонора вошла в логово так, будто считала себя его полноправной хозяйкой. Она скинула с кресла обляпанные грязью ботинки небольшого размера и присела, ожидая, пока на нее обратят внимание. Оборотни отвлеклись от своих дел только через некоторое время. Бернар заполнял какой-то отчет, Агнешка вплетала в косу сухие травки, чем сильно смущала Ларса, который постоянно косился на нее над своим планшетом. Марк дремал, вытянувшись на нескольких составленных вместе стульях. Понятие здорового своевременного сна явно не было знакомо оберу Леджервуду. — Привет. Агнешка закончила с косой, подобрала ее и заколола невидимками, после чего перебралась поближе к Элеоноре. Та раскрыла коробку. — Говорят, в вашем королевстве что-то прогнило, — мягко заметила она. Агнешка пожала плечами и потянулась за конфетой. Марк завозился, повернулся на бок, подложил руку под голову и принялся сверлить ее взглядом. Ларс вопрос проигнорировал, Бернар сделал вид, что все так же увлечен отчетом. Элеонора понимающе кивнула. — Марк, как твой насморк? — Нету у меня насморка, — сварливо ответил Марк. — Просто кто-то притащил домой кота, поэтому теперь фонит на все помещение. Хоть окна открывай. А окон у нас, блин, как видишь, нет. — Я мыла голову три раза и дважды стирала одежду с сильно пахнущим кондиционером, — спокойно заметила Агнешка. — И ты даже не чихаешь. — Не чихаю, — согласился Марк. — Зато теперь кондиционером воняет. Элеонора некоторое время наблюдала за ними с интересом, потом ей, видимо, надоело. — Вам бы поесть, — безапелляционно сказала она, поднимаясь на ноги. — Пойдемте, выпьем чаю со сладким. Вам сразу станет легче. Оборотни зашуршали, собираясь — кто взял телефон, кто убрал планшет в ящик. И только Бернар остался сидеть за столом. Марк, проходя мимо, навис над ним и сунул нос в компьютер. — Что там у тебя? — Отчет, обер, — ответил Бернар, демонстрируя открытый на экране файл. — Кто-то же должен его сделать, не так ли? — Не так ли, — немедленно согласился Марк, поцеловал Бернара в коротко стриженный затылок и свалил из логова следом за Ларсом и Агнешкой. Элеонора немного задержалась, подошла к Бернару и поставила ему под руку две шоколадные вазочки. — Пралине, амаретто и тирамису, — сказала она и вышла в коридор. Бернар вздохнул, закрыл файл с отчетом и поднялся, чтобы налить себе чаю. Джейк всегда знал, когда его Нора приходит, и всегда терпеливо дожидался, пока она пройдет почти по всему децернату и одарит всех своей благодатью. Конечно, ворчал, что для нее эти «моллюски» важнее собственного мужа, но никогда не бушевал. Не умел он бушевать при своей Норе, не умел. — Там в столовой все собрались, кроме комиссаров, — сказала Элеонора, прислоняясь к дверному косяку. Джейк сидел за своим столом боком к ней, старательно делая вид, что чрезвычайно поглощен работой. Сидящий рядом с ним и листающий страницы файла техник выглядел очень бледным и испуганным. — Ты идиот? — как бы резюмируя прошлый разговор, который Элеонора не застала, сказал Джейк. — Идиот, — едва слышно согласился рядовой. Элеонора подошла поближе и вручила парню конфету. — Иди отдохни, выпей чаю. Пока что свободен. — Какого черта, Нора? — шепотом возмутился Джейк, правда, в силу особенностей мертвых связок, вышло это не очень-то тихо. — Ты рушишь мой авторитет! — Его разрушишь, ага, — Элеонора рассмеялась. — Прекрати бузить, дорогой. Тебе не идет. Джейк покачал головой. Все это казалось ему возмутительным. Но очень милым. Элеонора легко коснулась его бесплотного локтя. Пальцы завязли в колеблющемся тумане, от которого кожа становилась то ли холодной, то ли влажной. Элеонора давно привыкла к этому чувству, даже в первое их посмертное объятие не испугавшись. Мозг говорил, что к ее щеке прижимается колючая от недельной щетины щека мужа, а рецепторы говорили о другом: там ничего нет. После этих встреч Элеонора долгое время проводила в ванне, тоскуя по теплым прикосновениям мужа. Хотя в том, что касалось ночевок в супружеской постели и исполнения супружеского же долга, мертвый Джейк мало чем отличался от живого. Зато он перестал скандалить с матерью Элеоноры, а та, в свою очередь, перестала предлагать дочери поскорее развестись. Правда, и до нового витка истории «тебе нужен новый, наконец-то нормальный мужчина» было недалеко. — Пойдем, — позвала Элеонора, сожалея, что нельзя приобнять присмиревшего Джейка за плечи и потянуть за собой. — Куда? — сразу же ожидаемо возмутился Джейк. — У меня много работы! — Нету у тебя никакой работы, — ответила Элеонора. — А пойдем мы в столовую. — Я же не ем. — Ничего. Постоишь, послушаешь, — силком тащить или тянуть Джейка бы не вышло, так что пришлось Элеоноре воспользоваться женской хитростью. — Пойдем, Джейки, это важные дела вашего децерната. Джейк недовольно скривился и, всеми доступными способами выражая презрение к общим сборищам, потелепал свое призрачное тело в коридор. Элеонора, преисполненная благости, направилась следом. В столовой для полного комплекта Третьего децерната не хватало, разве что, Тео. Даже Ружа одиноко сидела за одним из столов, торопливо пережевывая салат. Оборотни, Элис с Густафом и даже несколько младших магов разместились за сдвинутыми столами. Первое, что сделала Элеонора, войдя в столовую — это подошла к Руже. — Привет, — дружелюбно начала она. Цыганка подняла на нее взгляд, удивленно моргнула и только после этого — после ощутимой заминки — кивнула. — Элеонора. Ружа пожала протянутую руку и улыбнулась. — Я наслышана о вас. — Можно на ты, — Элеонора не выпустила из руки ее пальцы и кивнула в сторону сдвинутых столов, из-за которых за ними следили с опаской и любопытством. — Пойдем, сядем со всеми. — Я уже почти доела, — Ружа попыталась вывернуть руку, чтобы показать на свою тарелку. — Ничего, будем пить кофе со сладким. От шоколада становятся счастливыми. — Я не пью кофе, — ответила Ружа, поднимаясь вместе со своей тарелкой. Под настороженные взгляды они дошли со столов. Ружа села рядом с Агнешкой, которая ей одобряюще кивнула. По другую руку от нее приземлилась Элеонора. — Хорошо, что нет Тео, — негромко заметил Марк, наклоняясь к Агнешке и, соответственно, к Руже. — Его бы прям тут же апоплексический удар хватил. Агнешка хмыкнула, а Ружа позволила себе улыбнуться оборотню. К волкам у нее было странное отношение: запах, идущий от них, ее раздражал, хотя в их манерах и было что-то откровенно цыганское, почти родное. Одним словом, все хорошо, если бы не запах. Ружа порадовалась, что уже доела. Марк принес ей кофе странного желтоватого цвета, Ружа с сомнением заглянула в картонный стаканчик. — Спасибо, — сказала она таким тоном, что стало ясно — Марк не угадал. — Это зеленый чай, — подсказала Агнешка. — Марк посчитал, что он тебе нравится больше, чем черный. Думаю, это связано с тем, что ты сказала о своей нелюбви к кофе. Наверное, как-то так он думал. Марк немедленно кивнул, показывая, что именно так он и думал. Заметив замешательство Ружи, Агнешка рассмеялась и показала на свои волосы, прикрывающие ухо. — Отличный слух. Еще немного — и слышали бы мысли людей.