— Что ж, это хорошо, — говорит он. — Возможно, ты наконец-то преодолела творческий кризис. Может, сейчас книга потечет рекой? — Да, — говорит она. — Будем надеяться. Когда она это говорит, ее телефон жужжит, возвещая, что поступило новое сообщение. Она берет его и смотрит на экран. Это Ким. Дом говорит, что теперь они наверняка получат ордер на обыск «Темного места». Надеюсь, уже завтра утром. Спасибо за все. Вы удивительная. Она печатает ответ: Не стоит благодарности. Рада, что смогла помочь. — Кто это был? — спрашивает Шон. — Да так, — говорит она, — просто семейный чат в Ватсапе. Она выключает телефон, ставит его на зарядку и закрывает глаза. Перед ее мысленным взором возникают бесконечные лестницы, они вьются по спирали, уходя вниз, погружаясь в темный мягкий песок сна. — 54 – Июнь 2017 года Скарлетт увеличивает громкость радио в машине Лекси и открывает окно. Таллула сидит на коленях у Зака, зажатая на заднем сиденье между Лиамом и Мими. У нее кружится голова. За несколько месяцев она не выпила и полбутылки вина. Она не принимала легкие наркотики с четырнадцати лет. Бедром она ощущает очертания коробочки в кармане у Зака. Она высовывает голову из окна, чтобы вдохнуть теплый ночной воздух. Деревья мелькают черными и золотыми полосами, фары встречных машин мчатся навстречу им размытыми белыми дисками. Небо все еще цепляется за свои последние мышино-серые клочки дневного света. Скарлетт должна была рассказать о них Заку. Это был план Б. Она должна была сказать Заку, что они с Таллулой любят друг в друга, в ответ на что Зак должен был посмотреть на Таллулу широко раскрытыми, полными недоверия глазами, подавить резкий смешок и сказать: «Что?» И Таллула продолжила бы: «Это правда. Я пыталась сказать тебе несколько недель, но не могла найти подходящий момент». И тогда Зак хлопнул бы дверью и ушел, или блеванул бы, или затеял драку, или заорал, или заплакал, или взбесился, или что-то в этом роде. И все было бы кончено. Это было бы ужасно, но это была бы точка невозврата. Но по какой-то неведомой причине Скарлетт про длила агонию, затащив всех к себе домой на вечеринку возле бассейна. Таллула написала ей в пабе: Что ты задумала? Скарлетт ответила: ВСЕ ПОД КОНТРОЛЕМ, и бросила на нее через стол заговорщический взгляд. Они въезжают в ворота «Темного места» и едут по длинной подъездной дороге к дому, причем Таллула видит сразу три его отдельные и разные версии. Она моргает, пытаясь совместить три изображения, но у нее ничего не получается. Лекси припарковалась, и все они выкатываются из плотно забитой машины на покрытую гравием подъездную дорожку. Скарлетт ведет их всех через металлическую калитку сбоку дома на террасу у бассейна. Рядом с бассейном — павильон, Скарлетт входит в него, включает садовое освещение, звуковую систему и минуту спустя возвращается, держа в руках несколько бутылок пива из холодильника. Зак сидит на краю шезлонга, Таллула — позади него. Скарлетт громко подпевает музыке, и Лиам начинает подпевать вместе с ней. Лекси и Мими сидят, уткнувшись в свои телефоны. Скарлетт передает Таллуле пиво, и та берет у нее бутылку. — За встречу! — говорит Скарлетт, пританцовывая, и протягивает свою бутылку Таллуле. — И тебе тоже, Зак. Приятно наконец познакомиться с тобой. Они чокаются бутылками, и Зак говорит: — Мне тоже. Но даже отсюда, сидя позади него, Таллула ощущает исходящую от него неприязнь. Скарлетт, пританцовывая, подходит к Лиаму и Мими и чокается с ними. Затем ставит пиво на стол и снимает футболку. Под ней небольшой топик. Она расстегивает шорты, вышагивает из них, обнажая неприглядные черные трусы, которые так хорошо знакомы Таллуле, а затем в мгновение ока оказывается в бассейне. Таллула смотрит, как она стремительно пересекает дно бассейна. В искажающих линзах воды ее тело выглядит еще длиннее и стройнее, чем на самом деле. Затем она выныривает в конце бассейна, подтягивается на бортик, убирает с лица мокрые волосы и говорит Таллуле и Заку: — Вы идете в воду? — Нет, не хочу мочить волосы, — отвечает Таллула. — Да ладно тебе, Лула, — говорит Скарлетт, — я знаю, как тебе нравится мочить волосы. И Таллула видит, как плечи Зака вздрагивают, но он быстро подносит к губам пивную бутылку и делает из нее большой глоток. Она нервно смеется. — Я серьезно. Я вымыла их сегодня утром, высушила феном и все такое. Не хочу завтра повторять все это снова. — О, Лула. Ты и твои драгоценные волосы. Ну, давай же! Не будь врединой. Прыгай в воду! — Она зачерпывает две пригоршни воды из бассейна и швыряет их в Таллулу. При этом она обрызгивает Зака. Тот моментально вскакивает и кричит: — Бля! Смотреть надо! — Теперь можно и намокнуть как следует. Давай, Зак. Покажи своей девушке, как это делается. Зак начинает расстегивать рубашку. Он снимает ее, затем стягивает белую футболку, и Таллула видит, как мускулы спины ходят ходуном под его кожей. Затем он расстегивает молнию на брюках и стягивает и их тоже. В следующий миг он уже голый, не считая эластичных трусов-боксеров. Он поворачивается к Таллуле. — Тогда давай, — говорит он, — делай, как велит тебе твоя подруга. В атмосфере чувствуется нечто кислое и как будто разбухшее, и Таллула едва может дышать. Это нечто образовалось в пространстве между Скарлетт и Заком, оно раздувается все больше и больше. Она кивает и снимает шорты, оставив легкий, полупрозрачный топик, чувствуя себя неловко перед Мими, Лиамом и Лекси. Она скручивает волосы в узел, а затем прыгает в бассейн. Вода наполняет ее уши, хлещет по коже, срывает с нее топик, превращая его в трепещущую муслиновую медузу. Когда же она выныривает, то оказывается лицом к лицу со Скарлетт. Та быстро касается губами ее губ и снова уходит под воду. Таллула поворачивается и видит Зака. Он вылезает из воды и издает звуки, которые люди издают, когда вода в бассейне оказывается холоднее, чем вы ожидаете. Он трясет головой, и капельки воды, когда они летят с кончиков его волос, отражают свет, как кристаллы. Потом Таллула сидит между Заком и Скарлетт, и энергия между ними настолько токсична, что от нее можно задохнуться. И вновь Таллула ловит себя на мыслях о своем маленьком сыне. Она представляет знакомое тепло его крошечного тельца в ее руках, то, как она прижимает его к себе, запах его сонного дыхания. Внезапно она чувствует, что ей не нужен никто. Ни Скарлетт, ни Зак. Она просто хочет побыть одна. Она бьет ногами по воде, чтобы доплыть до ступенек, и вылезает на бортик. В этот момент Мими и Лиам прыгают в воду. Она идет в домик возле бассейна, берет из аккуратно сложенной стопки большое черное полотенце, заворачивается в него, садится в шезлонг и некоторое время наблюдает за остальными, что все еще плещутся в бассейне. Громкая музыка заглушает крики и визг. Таллула, испытывая неловкость, наблюдает, как Зак усаживает себе на плечи Скарлетт и с надувным молотком в руках вступает в битву с Мими, сидящей на плечах у Лиама. Она мотает головой, чтобы стряхнуть лишнюю воду, но еще — чтобы не видеть, как ее возлюбленная и ее сожитель переплетаются в мокром нижнем белье. Она замечает, что Зак слегка повернулся и смотрит на нее. Взгляд, которым он на нее смотрит, подобен выстрелу куском льда. Она кивает и заставляет себя улыбнуться. Температура ее тела начинает падать, и ее бьет легкая дрожь. — Я хочу одеться, — говорит она, собирая свои шорты, рубашку Зака, телефон и сумку, и направляется в дом. Рядом с кухней есть небольшая комната. Скарлетт называет ее укромным местечком. Комната заставлена книжными полками и слабо освещена, в ней два маленьких красных дивана, стоящих друг напротив друга, а между ними большой журнальный стол из орехового дерева, заставленный интересными предметами. На нем лежат большие глянцевые книги в твердом переплете и несколько журналов по дизайну интерьера. Она закрывает за собой дверь, снимает мокрый топ, надевает футболку Зака, снимает мокрые трусы и натягивает шорты. Она опускает голову и тюрбаном накручивает на мокрые волосы черное полотенце. Она хочет остаться здесь. Здесь тепло и безопасно. Она чувствует себя защищенной от странностей вечера, от зловещей энергии, висящей в воздухе. Она проверяет свой телефон и видит, что сейчас почти час ночи. Может, написать матери сообщение, думает она. Но потом решает, что, вероятно, та уже спит, и ей не хочется будить ее без надобности, и поэтому она снова блокирует телефон, садится на маленький красный диван, берет одну из больших глянцевых книг и начинает листать ее. Слова и картинки расплываются перед ее глазами, напоминая ей, что хотя она уже не так пьяна, как была недавно, она все еще далека от трезвости. — Вот ты где, — раздается в дверях низкий голос. Это Зак. Он снова в рубашке и брюках, мокрые волосы зачесаны с лица. — Что с тобой? Он закрывает за собой дверь и стоит в дверном проеме, галогеновый светильник прямо над его головой отбрасывает на его лицо зловещие тени. — Ничего, — говорит она. — Просто зашла, чтобы согреться и просохнуть. — А меня бросила там, как придурка? — Зак, — говорит она. — Это была твоя идея приехать сюда. Я два часа назад хотела вернуться домой, помнишь? — Да, я помню. Но потом я подумал: вдруг ты просто сказала, что хочешь вернуться домой, ради меня, а я не хотел, чтобы твои друзья думали, что я мешаю тебе, не даю тебе весело проводить время. — Я не хотела сюда приезжать. Я хотела домой. Я все еще хочу домой. Я сейчас вызываю такси. Она поднимается на ноги, и когда она это делает, Зак вплотную подходит к ней и говорит: — Нет. Нет, мы никуда не идем. Еще нет. Он стоит близко. Она чувствует исходящий от него запах хлорки, чувствует жар его дыхания. — Я хочу домой, — снова говорит она усталым голосом. Она делает шаг, чтобы пройти мимо него, но он крепко хватает ее за руки. — Ты знаешь, что я собирался сделать сегодня вечером, Лула? Ты хоть представляешь, что я собирался сделать? Он отпускает одну ее руку и лезет в карман брюк, вытаскивает маленькую черную коробочку и с такой силой прижимает ее к груди Таллулы, что та чувствует, как там уже начинает формироваться синяк. — Ой, — говорит она, потирая грудину. — Мне больно. — Открой! — рычит он. Она глубоко вздыхает, расстегивает застежку и в ужасе смотрит на крошечный бриллиант, сверкающий перед ней в свете галогенных светильников. Вот оно, думает она. Вот оно. Причина всех до единой жутких минут этого вечера. Она закрывает коробочку, возвращает ее Заку и говорит: — Я бы сказала «нет». Сила собственной реакции слегка пугает ее. Ей не хватает воздуха. Он слегка покачивается. — Верно, — говорит он. — Верно. На мгновение Таллула думает, что этим все закончится. Вдруг это конец? Вдруг на их путешествии с Заком можно поставить точку и все было так просто? Но она смотрит на Зака, видит, как оцепенелое принятие на его лице сменяется замешательством, а затем, быстро, в считаные доли секунды, черной яростью.