Наверное, она думала, что я умею только драться, хотя мать воспитала во мне и джентльмена. – Никогда не доверяй меч человеку, который не умеет танцевать, – процитировал я Конфуция, когда мы замедлились. Тяжело дыша, Уинтер нахмурилась. – Почему? – Смертельное оружие нельзя давать в руки тому, кто в принципе и не жил. И нельзя решать за всех, придерживаясь лишь одной точки зрения. Я остановился и уставился на Уинтер, озаренный новой идеей. – Хочу, чтобы ты научила Мэдса и Джетт танцевать. Она склонила голову набок. Почему я не подумал об этом много лет назад? Я старался вырастить детей сильными, обеспечив им в будущем получение хорошего образования и научив защищаться, но кое-что упустил. Надо успеть помочь им найти занятие, которое сделает их счастливыми. Мэдс сперва наверняка возненавидит танцы, но когда-нибудь эти знания ему пригодятся. Помедлив, Уинтер кивнула. – Хорошо. Внезапно рядом возник Дэймон, взял жену за руку и приобнял за талию. – Прошу прощения. Я отступил в сторону и уже собирался отправиться к жене, но обнаружил, что Бэнкс сама направляется ко мне. – Гости прибывают, – сообщила она. – Давай загадаем желание на канделябре. Ах да, точно. – Джетт! – позвал я, взмахом руки поманив дочь. – Инди? Финн? Гости постепенно собирались, Рика и Майкл стояли в фойе и приветствовали их, а гардеробщики принимали у дам накидки и перчатки. Эмери, одетая в зеленое, с собранными в низкий хвост волосами и ниспадающими на спину локонами, расхаживала вокруг канделябра, раздавая маркеры и листья базилика всем детям. Гости огибали рассевшихся на полу ребятишек и смотрели, как те серебристыми фломастерами пишут пожелания на предстоящий год, а затем встают и поджигают листья от свечей в канделябре. – Зачем надо сжигать листья? – спросил Гуннар, когда Даг бросил догорающий лист в медную миску, которую держала Эмми. – Чтобы желание улетело прямиком во вселенную, – объяснила Инди. – В прошлом году я мечтала прославиться, – парировала ее сестра, – и желание не сбылось. По-моему, мы все делаем неправильно. Я улыбнулся, наблюдая, как дети, один за другим, встают и бросают горящие листья в миску. – Твое желание пока еще не сбылось, – вмешалась Уинтер. Уилл установил ритуал около восьми лет назад. Новая традиция. Способ придать торжественности нашей жизни и добавить толику веселья, чтобы дети запомнили эти мгновения и, возможно, когда-нибудь передали традицию своим отпрыскам. Мой взгляд остановился на Мэдсе, который как раз подносил лист к огню, но вместо того чтобы поджечь его, отдернул руку. Засунув лист во внутренний карман пиджака, Мэдс повернулся, чтобы помочь Октавии, и придержал запястье девочки, когда та поднесла свой листочек к пламени. На лестнице кто-то появился, и, подняв голову, я увидел, как Атос спускается по ступеням в чрезвычайно облегающем серебристом платье с глубоким треугольным вырезом, которое я вряд ли разрешил бы надеть своей семнадцатилетней дочери, будь ей столько лет. На кожу вокруг глаз Атос нанесла серо-белые блестки, волосы ее свободно струились по спине, а на голове красовалась пара маленьких оленьих рожек, придавая ей вид персонажа шекспировской пьесы «Сон в летнюю ночь». Еще в десять лет Алекс научила ее делать макияж, но, к сожалению, сегодня Алекс не присутствовала среди нас, чтобы принять на себя гнев Майкла. Вместе с Эйденом и его семьей она проводила выходные в Нью-Йорке, а Мика и Рори отдыхали на Фиджи. Миша и Райен были приглашены, но я сомневался, что они придут. Майкл направился к подножию лестницы и не спускал глаз с Атос, пока она проходила мимо. – Ты надела это для детской прогулки? – На бал. – Мы уже все обсуждали, – возразил он, когда она двинулась дальше. – На бал пускают тех, кому исполнился двадцать один год, Атос. – Как хорошо, что мой папа владеет этим домом, – бросила она в ответ. Я фыркнул, наблюдая, как она исчезает в бальном зале. Майкл потер лицо ладонью. – Даже не знаю, зачем я стараюсь. – Он вздохнул и покачал головой. – Мне нужно меньше с ней спорить: чем чаще я проигрываю, тем больше она набирается смелости. – Кстати, ты можешь просто сказать «нет». Он взглянул на меня, как на сумасшедшего. – Я воспитывал ребенка не для того, чтобы все ей запрещать. Ясно. Майкл ухмыльнулся, в его глазах заплясали озорные искры. – Итак, ты уже отдал ей?.. Я выгнул бровь. – Пока нет, – пробормотал я, не желая, чтобы Бэнкс услышала. – Могу я рассчитывать, что хотя бы сегодня ты позволишь нам провести вечер мирно и я смогу наслаждаться обществом жены? – А я-то здесь при чем? – А при том, что в каждый праздник кто-то вечно подбрасывает дерьмо на вентилятор! – рявкнул я. – День благодарения не я испортил. – Он прищурился. – А День независимости – ты. Майкл скрестил руки на груди и покосился на детей: они как раз закончили загадывать желания. – А кто в марте прошлого года одолжил баскетбольной команде Тандер-Бэй грузовики твоего дяди, чтобы ребята могли разбросать навоз по всему Фэлконс Уэлл после поражения в чемпионате штата? – Не я, – парировал я, выковыривая невидимую грязь из-под ногтя. – Я лишь оставил ключи в замке зажигания. Я никому их не отдавал. Майкл усмехнулся. Гости тем временем заполняли помещение. – Кроме того, мы не проиграли, – напомнил я. – Они нарушили правила. А судья ничего не заметил. – Что ж, в следующий раз, когда ты «оставишь ключи в замке зажигания», – понизив голос и глядя мне в лицо, проронил Майкл, – вспомни, как моя жена разговаривала по телефону с их мэром и выслушивала его вопли в течение двадцати пяти минут. – Когда ты хочешь произвести впечатление и думаешь, что зашла слишком далеко, зайди еще дальше. Всегда заставляй людей гадать, не тронулась ли ты слегка умом, и тогда они перестанут создавать тебе проблемы. Я кивнула. Сомневаюсь, что смогла бы повести себя так же, как поступали парни, но я прекрасно понимала, о чем он говорит. Когда твоим врагам неизвестны пределы твоих возможностей, они не рискнут тебя провоцировать. © Пенелопа Дуглас.«Испорченный» Я собирался возразить, но не нашел слов. Ладно. В чем-то он прав. Наверное, это было не совсем честно. – О’кей, – согласился я. Я буду хорошо вести себя сегодня вечером, но и от остальных ожидаю того же. Никакой драмы. Гости заполнили дом, кто-то пришел в масках, другие раскрасили лица, платья и украшения сверкали в свете свечей. Я пригляделся внимательнее, пытаясь различить лица под масками и макияжем. Кое-кого я узнал. Но не всех. Меня кольнуло нехорошее предчувствие. Как-то неразумно. Люди спокойно разгуливали повсюду. Никто не проверял приглашения. На территории нет никакой охраны, кроме Льва, Давида и еще нескольких человек, да и вход никто не караулил. Мы не навлекали на себя неприятности, но с годами они сами нас находили. Больше земли и недвижимости, больше власти и денег… А когда вы приобретаете что-то стоящее, кто-то рано или поздно попытается это забрать. До сих пор нам везло. Даже слишком.