— Что же это делается?! У меня кровь! Господи! Что вам от меня нужно? Все это время он держал руки перед своим лицом, как бы закрываясь от дула пистолета следователя. — Хватит дурить меня, ублюдок! Руки на капот! — Я сделаю все, что вы хотите, только не стреляйте! — На лбу мужчины проступил холодный пот. — Сколько крови! У меня кружится голова! Миронов совсем растерялся. Этот человек вел себя не как преступник, а как жертва. Он был абсолютно незнаком Виктору Демьяновичу, и утверждать с уверенностью, что он и есть убийца, было нельзя. А между тем порез на руке действительно был довольно глубоким. Кровь уже окрасила кисть и рукав куртки мужчины в алый цвет и начала капать с ладони на асфальт. — Руки на капот, — повторил МВД и вдруг увидел нечто шокирующее. По болотного цвета брюкам мужчины начало растекаться темное пятно. Он обмочился от страха. Перед Мироновым стоял взрослый мужчина весь в моче и крови, который, заикаясь и всхлипывая, медленно опускал руки на капот. Виктор Демьянович отпрянул на несколько шагов назад, как бы спасаясь от неприятного зрелища. Теперь следователь совсем не понимал, что ему делать, — было крайне сложно поверить, что этот человек и есть убийца. Тут Миронова обожгла мысль: «Он не в той одежде! В парке на убийце была другая одежда! Это не он!» МВД схватился за голову и отошел в сторону, ничего не говоря мужчине, чьи руки лежали на капоте и который утопал в своем страхе и ничтожестве. Виктор Демьянович оглядывал парк и автомобили, которые стояли вдоль дороги. Он не знал, что ему предпринять. Очевидно, что этого человека надо везти в больницу, как и девочку, которая продрогла от дождя. «Стоп! — обожгло Миронова. — Дождь! Этот человек вышел только что из парка в абсолютно сухой новой одежде!» Но было уже поздно. Когда Виктор Демьянович обернулся, мужчина, который еще несколько секунд назад сутулился, мочился, трясся от страха и истекал кровью, стоял ровно и гордо, направляя на обескураженного следователя пистолет с транквилизаторами, и улыбался одними глазами. Рука Миронова с пистолетом дернулась. — Нет-нет-нет, господин следователь, — произнес незнакомец, — оружие вы аккуратно положите на землю и толкнете ко мне. Это был мужчина лет тридцати пяти с чисто выбритым лицом и длинными темными волосами с пробором посередине. — Ох уж этот пресловутый комплекс жертвы! — произнес незнакомец, поднимая пистолет следователя с земли и направляя теперь уже обе руки с оружием в сторону МВД. — Нам так нравится себя жалеть, что мы иногда, заигрываясь, не замечаем очевидных вещей. Верно говорят, страх управляет миром. Миронов стоял молча. Его бил озноб то ли от обиды и гнева, то ли от того, что вся его одежда была пропитана дождевой влагой. — Виктор Демьянович, — продолжил преступник, — будьте любезны, сядьте на место водителя — мы немного прокатимся. Миронов сел за руль, убийца расположился сзади и приставил к шее следователя пистолет. МВД завел машину, тронулся и поехал вдоль парка. Порез оказался простой царапиной. Видимо, как врач, незнакомец это прекрасно понимал и разыграл ситуацию в свою пользу. Крови было немного, но МВД слышал, как капли ритмично падают на резиновый коврик под ногами пассажира. — Куда ехать? — наконец произнес Виктор Демьянович строго и отрывисто. — Я покажу, — мягко ответил убийца. Миронов молчал, следя за дорогой и изредка посматривая на незнакомца в зеркало заднего вида. Наконец их взгляды на секунду встретились, и Виктор Демьянович вспомнил: он его уже один раз видел. Такой же взгляд был у человека, который приходил в кабинет МВД, когда тот еще работал в Следственном комитете. Этот человек просил, умолял, но следователь не мог ему помочь. Тогда он один раз, перед тем как выйти из кабинета, посмотрел именно так, как смотрел сейчас в глаза Виктора Демьяновича из зеркала заднего вида. Но это было невозможно. Тот человек был мертв, а дело закрыто, и копия этого дела сейчас покоилась в сейфе в новом кабинете Миронова в уголовном розыске, а оригинал давно или изъят, или уничтожен. — Вижу — признали. Я изменился с тех пор, — произнес старый знакомый, и уголок его губ дернулся, пытаясь изобразить улыбку. — Осталось немного, и мы поговорим. — А зачем тянуть? — ответил МВД. — Предлагаю начать сейчас. — Что вас интересует, господин следователь? — Зачем вы убивали этих людей? — Неужели вы настолько банальны?! Вы задаете стандартные вопросы, на которые сами знаете ответы. Вы когда-нибудь смотрели фильмы ужасов, триллеры? Повисла пауза. — Ну так? — спросил мужчина и легонько, даже учтиво толкнул Миронова в шею пистолетом. — Да, — ответил тот. — И какой вопрос задает герой, входя в темное помещение, которое не предвещает ему ничего хорошего? — «Здесь есть кто-нибудь?» — Да, черт возьми! — воскликнул человек на заднем сиденье и продолжил: — Это и есть комплекс жертвы! Ясен пень, что там кто-то есть. Так хватит изображать из себя жертву! Начните задавать правильные вопросы, господин следователь! Играйте по-крупному! «Чушь какая-то…» — подумал Миронов, но сказал другое: — Хорошо. Допустим, я понимаю, почему губернатор, я понимаю, почему я, и даже понимаю, почему Туманов-младший. Но при чем здесь остальные? — Этот вопрос уже не так очевиден. Но ответов уйма: отвлекающий маневр, например. — Нет, здесь что-то другое, — промолвил МВД, — слишком просто. Так что же? Это же невинные люди. Или… не такие уж невинные? — Вы быстро учитесь, Виктор Демьянович. Эти люди не так невинны. Первые двое изменяли своим супругам, не ахти какое преступление, однако грех. Со свидетельницей я дал маху, но первый блин, как говорится, комом. Таксист… о, это очень интересный кадр. Помните насильника из района металлургов несколько лет назад? — Но откуда? — выпалил Миронов. Он был не на шутку удивлен подобным объяснением. — Сколько лет прошло с моей, так сказать, фиктивной смерти? — Лет шесть-семь… — Восемь. У меня было много времени, чтобы приготовиться. А что касается младенца — его мать и есть причина. Порой смерть близкого — лучшее наказание. За все надо платить! За каждое слово, за каждое действие! — Я так понимаю, губернатор — это не конец? — Этот город давно нуждается в чистке. И воздастся каждому по делам его… — Вы хоть понимаете, насколько глупо и пафосно это звучит? — не выдержав, воскликнул Миронов. — Приберегите снисхождение для своих оперативников. Я тверд в своих убеждениях и не собираюсь превращаться в жертву. — Кто следующий? Я? — Нет. Вы будете наблюдать. Для вас это будет мучительнее всего. К тому же вы достойный противник. Я хочу, чтобы игра была на равных. Равенство, понимаете… У них был выбор: совершать или не совершать, насиловать или не насиловать, услышать или не услышать, садиться за руль под наркотой или нет! — Равенство не всегда подразумевает справедливость. — Они идут бок о бок! — спокойно отрезал убийца. — Я понимаю, о чем вы, господин следователь, но крайние проявления безответственности требуют крайних мер пресечения. Отнять жизнь у того, кто взял на себя смелость отнять ее у другого человека, — это ли не равенство и это ли не справедливость? Око за око, если хотите… — Значит, вас тоже надо рано или поздно наказать! — очень четко и напористо произнес Виктор Демьянович. — Теперь вы понимаете! Насколько же паршив мир, в котором надо убить семь человек, чтобы тебя так никто и не услышал. Господин следователь, я верю в рок, фатум. Если мне было позволено убить этих людей, значит, так оно и должно было быть. Жизнь — самая опасная игра, а человек — самое опасное животное. И все-таки животное. Этот город сам воспитал меня. Не я виновен в смерти людей, а сами люди. Вы соринку в чужом глазу видите, а в своем бревно не замечаете. Я как вирус. В борьбе со мной организм ослабнет, но в то же время станет сильнее и устойчивее. Придет время — и я окажусь на скамье подсудимых, но пока я палач. Очень неблагодарное, но нужное занятие. Миронов молчал. Он начинал злиться от словоблудия человека, который сидел на заднем сиденье. С одной стороны, он понимал его мотивы. Это месть. Но сколько философии этот человек вкладывает в свои мотивы и упивается властью над городом, над человеческими жизнями. Этим он становится похож на тех, с кем пытается бороться, таким образом ничем не отличаясь от своего мнимого врага. Они выехали на пустынную трассу. По обеим сторонам дороги было бескрайнее поле. Солнце близилось к закату, однако его лучи продолжали слепить, вырываясь из-за высоких колосьев и травы с правой стороны. Впереди было видно, что дорога идет на сужение ввиду ремонта покрытия. Виктор Демьянович усилил давление на педаль газа и заговорил: — Интересная выходит философия. Парадоксальная. Получается, люди сами виноваты, что сделали из вас, господин преступник, убийцу, но в то же время вы теперь несете на своих плечах высокую миссию народного мстителя, чистильщика нечистот, падальщика… — Нам незачем ускоряться, — произнес мужчина. — Бесспорно, добро должно быть с кулаками. Однако такими благими намерениями выложена дорога в ад. — Откровенно говоря, я хочу увидеть мир в огне. Кто-то должен взять на себя смелость переступить через мораль. Через страдания к очищению. А теперь, господин следователь, отпустите педаль газа и медленно жмите на тормоз, — промолвил мужчина и вдавил ствол пистолета в шею Виктора Демьяновича. Но Миронов не слушал, он вдавил педаль в пол. Машина мчалась уже за семьдесят километров в час, а МВД продолжал: — Один знакомый убийца советовал мне играть по-крупному и нарушать законы морали. Я решил попробовать. Что думаете, господин преступник? Кажется, сейчас мой ход… — Сказав все это, Виктор Демьянович поджал губы и дернул руль влево. Автомобиль резко пересек встречную полосу, выехал на обочину, залетел на кучу строительного песка, пролетел несколько метров по воздуху и, приземлившись на бок в поле, совершил несколько переворотов вокруг своей оси. Все погрузилось в какой-то омут, и мир стал расплываться перед глазами. Миронову казалось, что на него водрузили старый скафандр с грязным стеклом. Глаза воспринимали мир словно через увеличительную линзу, а звуки доносились эхом. Виктор Демьянович лежал на животе посреди улицы где-то близко к центру своего города. При таком самочувствии ему было непросто понять, где именно он находится. Картинка перед глазами вертелась, как назойливая и головокружительная карусель. С трудом поднявшись на ноги, он отряхнулся и обнаружил, что мимо бегут люди, их очень много и это, в большинстве своем, женщины и дети. Они кричат, но их крики трудно разобрать. МВД двинулся в ту же сторону, что и они, постепенно ускоряя шаг. Пробежав несколько сотен метров по улице, он заметил скопление народа и увидел, что с соседней улицы из-за угла валит дым. Горел большой дом. — Там есть кто-нибудь? — не глядя, спросил он у первой встречной женщины. Она молча посмотрела на него и, отвернувшись, пошла прочь. У Миронова перехватило дыхание — это была Мария. Он не стал ее останавливать и оглядел еще раз горящий дом. Пламя было очень ярким и агрессивным, оно заполняло собой все оконные проемы и двери и яростно, шипя и стреляя искрами, вырывалось наружу. Миронов обмотал руку своим пальто и, прикрываясь им, сделал шаг к горящей бездне. Однако второй шаг ему сделать не удалось, кто-то резко и сильно обхватил его сзади руками и начал сдавливать, постепенно наращивая усилие и причиняя дикую боль. Виктор Демьянович не видел, кто это был. Боль от давления застилала ему глаза, и последнее, что он успел разглядеть, прежде чем потерять сознание, — это человек-тень в черной шляпе, который показался в одном из горящих оконных проемов дома. Он постоял возле окна, как будто наблюдая за толпой и Мироновым, и исчез. Казалось, жар от огня был ему нипочем. Миронов открыл глаза. Свет ударил по мозгам кувалдой. Голова гудела, а грудь и шею жгло ремнем безопасности. Хорошо, что он, как обычно, пристегнулся. Немного оклемавшись и дав глазам привыкнуть к реальности, МВД осознал, что он висит вниз головой. Отцепив ремень безопасности, Виктор Демьянович упал на крышу автомобиля. Пытаясь смягчить падение, он подставил плечо, но оно наткнулось на что-то твердое и небольшое. Это оказался пистолет. Схватив его, Миронов выполз из автомобиля. По ощущениям, он легко отделался: пара сломанных ребер, легкое сотрясение и рассеченная бровь. Выбравшись из автомобиля, следователь заглянул через разбитое окно на заднее сиденье, но там никого не было. Оглядевшись по сторонам, двинулся в сторону трассы. Виктор Демьянович шел по траве, которую примяла машина в процессе полета, падения и кувырков. Чуть поодаль, ближе к трассе, в сторону уходил узкий тоннель из примятой, явно не машиной, травы, а на колосьях остались следы крови. Тоннель вел в поле. Миронов, превозмогая боль, стремительно двинулся по следам беглеца. Солнце уже почти ушло за горизонт, близились сумерки, а здесь, в поле, так хорошо и свежо дышалось, несмотря на все происходящее. Отличное место для последней битвы героя и антагониста. Хищник, ставший жертвой, и жертва, которая осмелилась надеть волчью шкуру. Охота началась и должна закончиться сегодня до заката. Убийца вылетел через боковое окно, когда автомобиль делал очередной кувырок в воздухе, и упал в высокие заросли травы. Ему повезло даже больше, чем Миронову, — трава смягчила падение. Какая ирония: водитель выжил с минимальными травмами, потому что пристегнулся, а пассажир остался целым и невредимым, потому что, наоборот, забыл о стандартных мерах безопасности. Мужчина встал почти сразу после падения. Высокий уровень адреналина не дал ему вырубиться от удара. Оглядев поле и место аварии, он увидел в машине лежащего без сознания следователя и недолго думая ринулся вглубь поля. Впервые за долгое время мужчина паниковал. Он бежал изо всех сил вперед, наотмашь расчищая путь среди высокой травы и колосьев, которые не давали разогнаться. Через мгновение он услышал шелест травы позади и тихо шагнул в сторону, стараясь не оставлять следов. Виктор Демьянович добежал до самого конца этого тоннеля и наткнулся на тупик. Он огляделся по сторонам и крикнул: — Мы можем долго бегать, но что, если я начну стрелять? Гарантирую поражение цели в радиусе ста метров. Как думаешь, ты успеешь убежать или я успею выстрелить? Русская рулетка! Поиграем? Сразу после этих слов за спиной МВД раздался шорох, он резко обернулся и увидел, что из травы вышел убийца. — У тебя на меня ничего нет, — произнес мужчина. — Твой преступник давно умер, и для окружающих это всего лишь плод твоего воображения. Что касается меня, я теперь совсем другой человек. У меня есть паспорт, все необходимые документы и, что самое главное, другая жизнь. У тебя на меня ничего нет. — Это невозможно. Как тебе удалось все это сделать? — гневно выпалил Миронов, держа его на прицеле. — Пусть это останется моей маленькой тайной, — без единой доли кокетства произнес мужчина. — Я найду способ посадить тебя!