Плакат со своим именем. Костя и Даня держали его высоко над головой и улыбались. Волков смущенно косился по сторонам, а Ромал во все горло что-то выкрикивал. Арт не разобрал, что именно, но внутри у него все равно что-то сдвинулось. Он даже улыбнуться не смог, лишь скривился, да глаза защипало. Селиверстов тряхнул головой и кивнул друзьям, наконец-то ощутив почву под ногами. – Попов! – воскликнул тренер, и блондин стремительно обернулся. – Ты подойдешь или так и будешь рассматривать красивых девиц? Ну, Ромал никогда не был красивой девицей. Да и Даня. Но лучше сегодня с тренером не спорить. Однозначного фаворита среди мужских команд рапиристов назвать было сложно. Но поговаривали, что ребята из Уфы, которые в прошлом году взяли золото, привезли нового парня, чемпиона в своем городе. Артур боялся, что в результате жеребьевки именно этот парень достанется ему в противники, но, к счастью или к сожалению, судьба распорядилась иначе. Первый поединок Арт провел с каким-то коротышкой: если бы они встали рядом, тот дышал бы Селиверстову прямо в яремную впадину. Арт уверенно переступал с ноги на ногу, как и учил его тренер. Якунин любил сравнивать фехтование с танцами, он говорил, что «побеждает тот, кто лучше танцует», и потому иногда водил ребят на занятия в школу искусств. Арт сделал решающий выпад и поразил противника; он одержал победу и счастливо заулыбался: теперь его страх забился в угол, уступив место азарту. Он побеждал в одном бою за другим, иногда посматривая на друзей, которые размахивали плакатом, будто государственным флагом. Бренчали рапиры, слышался топот ног на дорожке. Спортсмены атаковали и оборонялись, демонстрируя технику и стойкость. Порой действительно могло показаться, что по специальному покрытию движутся танцоры, изящные и стремительные. Иногда Костя даже не успевал заметить, как рапира поражала одного из фехтовальщиков, но загоралась лампочка, и зал рывком поднимался с мест. Костя жутко переживал. Он наблюдал за другом и громко кричал, когда тот атаковал или закрывался от ударов. Даня же молчал. Он с таким ужасом следил за тем, что происходит, что его хотелось вывести на свежий воздух. Пару раз он подвигался ближе к Ромалу и взволнованным тихим голосом спрашивал: – У Артура все в порядке? – В его блестящих голубых глазах читалась паника. – Он в порядке? С ним точно все хорошо? – Да, – бодро отвечал Костя, – он молодец. – Отлично. Это прекрасно. Это просто замечательно. Турнирная таблица появлялась на экране раз в тридцать минут, фамилии участников прыгали в таком хаотичном порядке, что трудно было предположить, кто разделит призовые места. Но, когда результаты возникли в очередной раз, Ромал застыл и пролепетал, повернувшись к другу: – Он второй! Арт второй, Дань, слышишь? – Второй? – Да! Он второй, черт подери! Артур вряд ли заметил промежуточные результаты. Он стоял среди спортсменов и в нетерпении сжимал рапиру. Пот градом катился по его лицу, нога нервно постукивала по паркету. Вот объявили его фальшивое имя, и он глубоко втянул воздух в легкие, понимая, что сегодняшний день должен многое изменить в его жизни. Он надвинул маску и не спеша двинулся к дорожке. Поприветствовал противника. «Не лови ворон, – раздался в голове голос тренера. – Следи за соперником. Ты должен понять его, прежде чем атаковать. Не нападай вслепую». Артур позволил противнику первому вступить в схватку и наблюдал за каждым его движением, смотрел, как перемещаются его ноги, какая часть тела остается неприкрытой. Потом в голове снова зазвучал голос Якунина: «Дай противнику всего один шанс проявить себя. Узнай его. А потом воспользуйся этим. Побеждай человека, а не призрака». Соперник ступил вперед, но Арт ловко отпрыгнул в сторону и услышал, как люди в зале увлеченно ахнули. Соперник сделал еще один шаг, совершил еще одну попытку зацепить руку Артура, но тому удалось увернуться. Он определенно напоминал юного танцора, облаченного в белоснежный костюм. Удар. Взмах. Артур резко вытянул руку, и кончик рапиры угодил противнику в грудь. Загорелся зеленый огонек. – Есть! – захлопал Ромал. – Давай! – завопил он, рупором приложив ладони ко рту. «Я не пустое место», – тем временем повторял про себя Артур. Исследовать противника больше не было смысла. Арт перешел в наступление, стиснув до скрежета зубы. Мышцы напряглись, спина выпрямилась. Он так свирепо наступал на соперника, что тот еле отбивался. Не прошло и десяти минут, как судья поднял руки и объявил о победе Артура Попова. Зрители громко зааплодировали. Ромал похлопал Волкова по плечу и протянул: – Он молодец. – Да, – смущаясь, ответил Даниил, – он классный. – Классный. Костя усмехнулся, отстранился, и неожиданно ему показалось, что вдалеке, где-то у западного выхода, стоит… Алина. Он в растерянности вытянул шею, ступил вперед, но… – Ты чего? – разволновался Даня. – Я не… – Костя свел брови. – Показалось. Не бери в голову. Он провел рукой по угольным волосам и разочарованно отвернулся. Как же у него горело в груди! Идиотское, сжигающее чувство. Он очень хотел ее увидеть. Хотел с ней поговорить. Он соскучился по девушке, которая без умолку рассказывала о живописи. И он вел себя как трус. Нужно было рассказать Артуру о том, что у него уже которую неделю не получается сразу заснуть. Что раньше он хотел знать, как дела у его матери, а теперь он хочет знать, как дела у его матери… и Алины. Просто кошмар какой-то. В жизни столько проблем, столько вопросов без ответов, столько несправедливости. А он по ночам размышляет, как признаться в своих чувствах девушке. Совсем скоро соревнования завершились. Артур снял маску, помахал друзьям, и те радостно заулыбались. Когда на экранах высветилась турнирная таблица, Ромал не сомневался в победе друга. Как же иначе? Цифры выстроились рядом с фамилиями, люди зааплодировали, Костя с Даниилом переглянулись, а Арт внезапно сгорбился, будто потолок всей тяжестью навалился ему на плечи. Артур Попов оказался на четвертом месте. В тройку победителей он не вошел. Призеров наградили медалями, а уставший Арт стоял в стороне, стиснув кулаки. Он все думал, как так получилось, где он прокололся? Пот струился по его раскрасневшимся щекам, кудрявые волосы вились сильнее обычного и повлажнели, а сердце в груди трещало по швам. Такого дикого разочарования Селиверстов не испытывал уже давно. Он криво улыбался спортсменам, прощался со знакомыми. Те уходили, смеясь, а Артур стоял напротив пьедестала и хмурил брови. – И где наш молоток? – воскликнул Ромал и подскочил к другу, но тот не ответил, пряча взгляд, словно ему не хотелось общаться с друзьями. – Гений, я ведь могу называть тебя молотком? – Да хоть гаечным ключом… – буркнул Арт. Он повел плечами, натянуто улыбнулся Дане, заметив у него в руках свернутый плакат, и раскачался на носках. – Лажа какая-то. – Чего это? – Ну, вот так. – Почему сразу лажа? – Я опозорился. Столько стараний и… – А ну-ка взял себя в руки, – строго сказал Ромал, наставив на друга палец. – Ты, что ли, с головой не дружишь, вортако? Ты четвертый! – Ага, класс. – Я серьезно, Арт. В соревнованиях принимали участие тридцать два человека. Но ты начистил большинству из них зад, ты четвертый, это чертовски круто. – Как в фильме, – нерешительно сказал Даниил, взмахнув рукой, – про инопланетян. Помните? – Да-да, тот дешевый фильм, где у парня еще руки светились. – Спасибо вам, конечно, что вы пытаетесь меня подбодрить. Но я и сам знаю, какой я отстой. Тем парням медали пораздавали. А мне, блин, грамоту вручили. – Блондин поднял грамоту и угрюмо нахмурился. – Гра-мо-ту, как школьнику. – У тебя даже грамота есть? – Не издевайся. – Да я на полном серьезе. У него грамота есть! – сообщил Ромал, обращаясь к каким-то людям. – А у них вот нет грамоты. И у меня нет. А у тебя, Дань, есть? – Не-а. – И у Дани нет. – Ну, просто замечательно. – А знаешь, почему у тебя есть грамота? Потому что ты четвертый. Ты тренировался меньше года, но обставил десятки лучших рапиристов страны, которые задницы с детства рвут. Ты умудрялся не спать по ночам, доставал тренера своими вечными опозданиями. И ты все равно один из лучших. Запрыгнул на поезд моих мыслей? – Схватился за нить твоего безумия, – усмехнулся Арт и увидел, как друг развел в стороны руки, будто крылья. Ромал прикрыл глаза, кивнул и совершенно серьезно сказал: – Ты четвертый. – Ага. – Повтори. – Я четвертый, – проворчал вслед за ним Селиверстов. – Громче повтори, Арториус, чтобы все услышали. Давай! – Костя вырвал грамоту из рук блондина, показал ее незнакомым девушкам, которые шли мимо, и улыбнулся: – А этот парень четвертый. Девицы захихикали, и Арт взвыл: – Не позорь меня. – Тебе, блин, дали грамоту! – Ну хватит. – Я дружу с парнем, которому дали грамоту! Он крут, он бомба. Артур засмущался, заулыбался и довольно пробубнил: – Да я просто бомбический. – Что ты там промямлил?