Уилл с утра обычно уезжал в город по своим делам, а вечером за ужином рассказывал Скарлетт и Сьюлин какие-нибудь новости. Удачно сбыть хлопок в этом сезоне ему никак не удавалось, и он в последние дни был этим обеспокоен. Это не укрылось от Скарлетт, и она попыталась выяснить у него, в чем дело. – Все дело в продаже хлопка, Скарлетт. Думаю, что в этом сезоне мне не придется иметь с него большой прибыли, я даже полагаю, что не смогу продать его весь. – Но почему Уилл? – Спрос на хлопок сейчас невелик из-за кризиса. Многие банки на севере даже замораживают счета, предприятия закрываются, в ожидании лучших времен, владельцы фабрик не покупают хлопок впрок, пугаясь неизвестности. Одним словом, бизнес сейчас стоит на месте. А многие владельцы предприятий даже стараются избавиться от них, страшась за то, как бы они не принесли им убытки при таком положении вещей. И они продают их по бросовым ценам, лишь бы самим не попасть впросак. – От этих слов Уилла у Скарлетт похолодело в груди. Боже мой, сколько раз она испытывала чувство страха за свой бизнес в дни реконструкции. Неужели сейчас ей предстоит испытать что-то подобное? Она, конечно, слышала от Клауса о кризисе на севере, но не придавала этому значения, ибо север для нее был таким же недосягаемым как Франция или Англия. Торговля ее процветала и этот северный кризис, казалось, не имел к ее магазинам никакого отношения. Но сегодня Скарлетт увидела своими глазами человека, который уже пострадал от этого кризиса, и этот человек был никто иной, как ее близкий родственник. Он уже сейчас не мог продать хлопок, который был выращен в Таре! Это касалось уже лично ее, Скарлетт. – Что же теперь будет, Уилл? – Заволновалась она. – Я думаю, что этот сезон будет неудачным, а потом, возможно, все наладится. Не бывают же кризисы вечными, рано или поздно все встает на свои места. Дай бог, чтобы за год все устроилось. А Вам и вовсе не стоит беспокоиться, магазины ведь не разоряться. Люди все равно будут покупать самое необходимое. – Ах, Уилл, о чем ты говоришь, а что же ты станешь теперь делать с хлопком? – Придется оставить его до лучших времен, думаю, не стоит расставаться с ним за бесценок. – Многие, у кого есть лишние деньги скупают хлопок сейчас, чтобы в более удачное время продать его подороже. И я скажу Вам, Скарлетт, что это ловкие люди и у них стоит поучиться. Сейчас вообще развилось много ловких людей. Одни покупают хлопок, другие предприятия, третьи акции, и они на этом деле неплохо заработают потом. Я слышал вчера, что и в Атланте какой-то северянин продает текстильную фабрику, совсем новенькую, только что отстроенную и даже еще не запущенную в работу, ту, что находится за декейтерской дорогой с восточной стороны, на самой окраине города. Эх, будь у меня деньги, я бы непременно ее купил, жаль упускать такую возможность. Скарлетт удивленно подняла брови. О чем говорит Уилл, о какой покупке фабрики вообще может идти речь?! Это ж какие надо иметь деньги, чтоб купить фабрику, даже по дешевке! Уж кто, кто, а Уилл даже и мечтать об этом не может. – Боже мой, Уилл, ведь это же совсем новая фабрика, неужели Полтнер разоряется? Скарлетт хорошо знала владельца текстильной фабрики Фила Полтнера – пришлого северянина, он не раз бывал у нее в гостях, а его жена, Луиза Полтнер, была единственной из дам-северянок, которую Скарлетт никогда не обижала своими колкостями. Это была скромная женщина, которая не выпячивала себя напоказ и на пышных вечеринках Скарлетт держалась обособленно от других дам, стараясь всегда быть подле своего мужа. Однако самого Фила Скарлетт частенько покусывала своими острыми зубками, особенно когда он начинал задаваться перед друзьями менее состоятельными, чем он, хвастаясь своим богатством. Скарлетт и сама поступала так же, считая это нормой своего поведения, особенно перед янки, однако подобные действия своих пришлых друзей считала недопустимыми. Фил Полтнер был одним из самых богатых северян в Атланте. Он имел два магазина, строительную контору и крупную долю акций в банке, а три года назад начал строительство текстильной фабрики. Скарлетт знала, что его отец очень богат и имеет во многих северных городах свои предприятия, часть которых принадлежит и Филу. После завоевания Юга семья Полтнеров решила расширить свой бизнес, внедрившись на обширные южные земли, еще не охваченные индустриальной лихорадкой. И вот тебе, пожалуйста, Фил продает свою фабрику здесь, в Атланте! – Да, Скарлетт, поговаривают, что отец этого парня крупно погорел там у себя на севере – сообщил Уилл. – Подробностей я не знаю, но вроде бы Полтнер собирается все продать и покинуть Атланту, а на вырученные деньги оплатить долги своего отца. У Скарлетт заколотилось сердце. Боже мой, какие дела творятся у нее под носом, а она ничего не знает! После того, что она узнала про Фила Полтнера, теперь недостаточно было аргументов Уилла о том, что ей не грозит опасность. Кто знает, что может повлечь за собой этот кризис. Как сделать так, чтоб он обошел ее стороной? Она думала об этом всю последующую ночь, ее беспокойному рассудку необходимо было найти какое-то решение, придумать способ, который смог бы застраховать ее в случае необходимости. Ведь если люди не будут продавать свой хлопок, за счет которого, в основном живет весь Юг, где возьмут они деньги, чтобы ходить в ее магазины? Конечно же, они будут покупать самое необходимое, ну, например, продукты питания, а остальной товар, что станет с ним? Он будет устаревать и выходить из моды и на этом Скарлетт может потерять деньги. А ведь она в последнее время запаслась большим количеством товара впрок и ей было чего опасаться. А Уилл, а Съюлин, как будут жить они, если не смогут вовремя сбывать свой хлопок? Деньги, которые Уилл выручает за аренду со своих кроперов, конечно же, немалые, но и не великие, чтобы жить, не экономя и ни о чем не беспокоясь. Да и зачем выращивать хлопок, если держать его годами в поместье, какой от него прок? И тут Скарлетт осенила мысль. А что, если Уиллу построить свою продуктовую лавку где-нибудь недалеко от Тары, да хоть бы в Джонсборо! Да, это была хорошая идея! Часть товара Уилл смог бы взять у нее в магазине в счет долга, тем самым избавив и ее от лишних закупок, а часть и прикупить. В Джонсборо не так много лавок и это дело могло бы оказаться очень выгодным. Взять, к примеру, Булларда. Свой бизнес он начал еще до войны с совсем маленькой лавчонки, где и продавалась-то, в основном конская утварь, да тяпки с граблями. А посмотрите на него сейчас! Во что превратил он теперь свою лавку! Да это ж целый универсам и толчется там вся округа. Буллард купил много земли, построил дом и живет себе припеваючи. А все началось с того, что он стал отпускать товары в долг под проценты своим обнищавшим после войны соседям, а потом постепенно присвоил их земельные участки, отнятые за неуплату долгов, и став собственником этих участков, тут же начал сдавать их в аренду. Да, о лавке стоит подумать и поговорить об этом с Уиллом. Ведь в округе их графства еще полно всякой обнищавшей голытьбы, и они с удовольствием будут брать продукты питания в долг под небольшой процент, а Уилл, со временем, сможет неплохо на этом нажиться. Тем более, что такой тип торгово-растовщических операций был теперь узаконен. После принятия законодательства о праве наложения ареста на имущество должника, правительством «реставрации» этот акт получил юридическую основу. Скарлетт так понравилась идея с лавкой, что она решила завтра же поговорить об этом с Уиллом, и с этой мыслью постаралась заснуть. Однако что-то ее тревожило и не давало покоя, ведь по большому счету она понимала, что лавка хороший выход, но не для нее, а для Уилла. Конечно, она сможет спасти таким образом часть своего товара, заготовленного впрок, а дальше-то что? Кризис, есть кризис, и последствия его могут быть совершенно непредсказуемы! И Скарлетт снова вспомнила о фабрике Фила Полтнера. Уилл говорил о ловких людях, которые скупают сейчас по дешевке все, что попадает им под руку, рассуждала она, и о том, что будь у него достаточно денег, чтобы купить текстильную фабрику, он бы это сделал. Черт возьми, да все это Уилл говорил для нее! Не мог же он всерьез думать об этом, не имея денег! Да и не получился бы из Уилла производственник, он прирожденный фермер и вряд ли стал бы изменять своим привычкам. И как это она сразу не догадалась?! Ну, конечно же! Уилл намекал ей на покупку фабрики. Он не хотел говорить об этом напрямик, догадываясь, что доступ к деньгам Ретта для нее, возможно, прекращен, но все же намекал на это. И он прав! Приобрести дешево текстильную фабрику, это большая удача. Скарлетт сама так поступила когда-то, скупив по дешевке первую лесопилку. И потом, иметь текстильную фабрику на Юге, в краю хлопка всегда выгодно, даже в кризисное время. Это надежная гарантия на все случаи жизни. Филл Полтнер конечно же понимает это, и не будь у его отца крупных долгов, он бы ни за что ее не продал – рассуждала она, выкрутился бы как-нибудь, но не продал. Прав Уилл и насчет того, что кризисы не бывают вечными. Пройдет лавина, кого-то снесет на своем пути, а кого-то и оставит, а потом все наладится рано или поздно. Удача вновь возвратится к тем, кто сумел удержаться на этой лавине. А некоторым счастливчикам еще удастся и подзаработать на несчастье других. Ну что ж, таков закон жизни! Интересно, за сколько же продает Полтнер свою фабрику? Эх, и посчастливится же тому, кто сумеет ее купить, черт возьми! – Думала Скарлетт теперь уже с завистью. Жаль, что ни у нее, ни у Уилла нет такой возможности. Даже если они и совместно объединят свои усилия, все равно ничего не получится. Слишком много денег взяла Скарлетт у Уилла на строительство магазина и слишком мало времени прошло с тех пор, как он начал приносить прибыль. И все же Скарлетт не переставала думать о фабрике Фила Полтнера. Эта мысль вскоре превратилась в навязчивую идею, которая преследовала ее по пятам и даже порой начинала злить. – Ну, где могла она раздобыть деньги? Плюнуть на указания деда и продать саванский дом, который тетя Полин оформила на нее? Но ведь тетя Полин жива, и такая дерзость убьет ее. Да и потом, продать дом не такое быстрое дело, этот процесс может затянуться надолго, а ей нужны деньги срочно, пока кто-нибудь другой не купил фабрику. Нет! – Внушала себе раздосадованная Скарлетт – эта затея ей не по зубам и как бы не было велико ее желание, осуществить его она не сможет. А значит, и думать об этом ни к чему, нужно откинуть идею с фабрикой в сторону и заниматься своими делами. Рассуждая таким образом и видя всю несостоятельность своего желания, Скарлетт успокаивалась ненадолго и вечерами вновь со страхом ожидала, что Уилл принесет весть о том, что кто-то, наконец, покупает фабрику Фила Полтнера. Иногда Скарлетт думала, что скорей бы уж это произошло и все ее мучения сразу бы прекратились, а иногда молила Бога, чтобы этого не случилось. – Только бы ее не купили, заклинала она, только бы не купили, ведь есть же выход! И она знала, что есть, и он был единственно возможным. Это деньги Ретта, от которых она сама же и отказалась. Однако гордость и чувство собственного достоинства не позволяли ей решиться на это, и такое положение вещей не давало ей никакого покоя. Внутри нее шла борьба между честью и неутолимым желанием иметь то, чего она так хотела, и голову ее терзали противоречивые мысли. То она вдруг вспоминала слова Ретта, когда он признался в том, что умышленно лишил ее лесопилок, – «таким образом, моя дорогая, Вы можете совершенно спокойно использовать мои деньги. Так или иначе, часть из них принадлежит Вам» … А что, если уцепиться за это и сказать Ретту, что она решилась-таки воспользоваться его советом и компенсировала покупкой фабрики потерю лесопилок. Ведь, в конце концов, он прав, она действительно потеряла много денег, лишившись лесопилок! Но тут же она вспоминала и свои слова, которые превозносили ее в глазах Ретта. Она, в полном блеске своей победы, сказала тогда, что не станет пользоваться его деньгами потому, что ей нет места в его сердце. Ах, как она это сказала! Воспоминание об этом было у нее одним из самых бесценных, доставляющее несказанное удовольствие, ибо после этих слов она увидела в глазах Ретта нечто такое, чего никогда не наблюдала раньше. Да и потом, Скарлетт представляла себе, как поползут вверх брови Ретта в победной усмешке, когда он узнает, что она все-таки воспользовалась его деньгами. После этих мыслей тщеславие брало верх. – Нет, она не доставит ему удовольствия торжествовать над собой и даже не прикоснется к его деньгам! Ах, как трудно сохранить достоинство, черт возьми, когда тебе так нужны деньги! – в отчаянии думала Скарлетт, состязаясь со своими убеждениями, как борец на ринге, то падая, то вновь поднимаясь. Решение пришло неожиданно, однажды утром. Скарлетт сидела за завтраком в совершенном одиночестве. Время было позднее. Ренда уже проводила детей в школу. Аппетита у нее не было из-за бессонной ночи, и она лениво ковыряла вилкой остывший омлет. Мысли ее по- прежнему были заняты фабрикой, ибо ничто другое ей сейчас на ум не шло. Скарлетт думала о том, кто бы в Атланте смог купить у Фила фабрику и пришла к выводу, что претендентов на нее не так уж много, особенно среди южан, из которых мало кто разбогател в послевоенные годы. Значит, потенциальными покупателями остаются все же янки. Так почему же никто из них до сих пор ее не купил? Они что, не понимают своей выгоды? Как глупо, что кто-то из них имеет деньги и возможность вложить их с выгодой в дело, однако не решается этого сделать! Ах, если бы она могла занять у кого-то из них деньги на большой срок, чтобы купить эту фабрику! Занять деньги, – эта мысль пришла к ней впервые. А ведь это хорошая идея! Но если кто-то и решится дать ей взаймы, то только под процент, особенно сейчас, в кризисное время. Да и потом, сколько будет сплетен. Богачка Скарлетт Батлер берет взаймы под процент у янки! А может обратиться в банк и взять долгосрочную ссуду? Нет, это мероприятие менее выгодное, чем частный долг. Но у кого все же она смогла бы занять деньги под небольшой процент? Ах, нашелся бы такой человек как Ретт, который одолжил ей когда-то деньги на лесопилку и вовсе без процентов! Скарлетт невольно вспомнила тот день, когда Ретт словно ветер ворвался в лавку Френка и застал ее там за изучением гроссбуха. В памяти тут же возник его образ с живыми, озорными глазами, сверлящими ее насквозь, а в каждом жесте его читалось нетерпение, которое Скарлетт тогда еще не могла разгадать. Она грустно улыбнулась и тяжело вздохнула. – Боже, как должно быть он любил меня тогда! И тут ее осенило! Ретт, господи, да я же могу взять деньги у него! В долг! В долг – это совсем другое дело, это никоим образом не унизит меня в его глазах! Я брала у него деньги однажды и вернула их! Это честная сделка! От возбуждения Скарлетт надавила пальцем на край тарелки, и она с грохотом опрокинулась снова на стол, заставив омлет слегка подпрыгнуть. – И на этот раз, думаю, он одолжит мне деньги без всяких дополнительных условий! – Громко сказала она самой себе и утвердительно стукнула кулачком по столу. Скарлетт так обрадовалась этому неожиданному решению, что долее оставаться за столом у нее не было никакого терпения. Она резко вскочила со стула, задев при этом широким рукавом своей новой блузки соусник с подливой. Он с грохотом полетел на пол, обрызгав ей блузку и юбку и, разбившись вдребезги, плеснул своим содержимым прямо в лицо. – Это к счастью – сказала она себе, вместо того, чтобы огорчиться и взглянув на себя в зеркало, весело рассмеялась. Приняв решение, Скарлетт рассуждала как ей действовать дальше. Сначала она должна увидеть Фила Полтнера и выяснить, сколько ей потребуется денег. Здесь следует быть очень осторожной, и прежде всего не показывать, что она слишком сильно желает купить эту фабрику, чтобы он, чего доброго, не вздул цену. Ценовая политика, это тонкий вопрос, в котором Скарлетт по опыту знала, следует разбираться согласно обстоятельствам. В данной ситуации все будет зависеть от того, существуют ли другие покупатели и если да, то какую цену им назначил Фил. В этом случае Скарлетт придется раскошелиться и назначить большую цену. Если же претендентов нет, то она, наоборот, будет стараться вести разговор так, чтобы сбить цену. После этого нужно будет немедленно связаться с Реттом и попросить у него денег. Она вызовет его телеграммой, ведь о таких вещах нужно разговаривать с глазу на глаз. А что, если он не захочет приехать или не сможет? А вдруг он и вовсе уехал из Чарльстона? От этих мыслей у нее похолодело в груди. Нет, он в Чарльстоне – успокаивала она себя, ведь Ретт совсем недавно написал ей о том, что будет долго гостить у сестры. Вот что! Она сама поедет в Чарльстон и увидит Ретта. Ей нужны деньги, и она сама поедет за ними. Скарлетт, правда очень не хотелось встречаться с Розмари, но что поделаешь, фабрика для нее была гораздо важнее и медлить она не станет. Сгорая от нетерпения, которое ни к чему было скрывать от самой себя и наскоро переодевшись, она отправилась с визитом к Филу Полтнеру. Его дом находился всего в трех кварталах от дома Скарлетт и спустя четверть часа ее карета подкатила к массивным литым чугунным воротам, сквозь плотную ограду которых то тут, то там просвечивались цветники желтых и оранжевых жонкилей. Скарлетт нетерпеливо позвонила в колокольчик и хромоватый слуга, появившийся перед ней через несколько минут, доложил, что дома находится одна только миссис Полтнер. Ах, какая незадача – огорчилась Скарлетт, но все же велела дворецкому доложить о себе. Луиза Полтнер встретила Скарлетт очень приветливо, но с выражением удивления на лице, ведь Скарлетт впервые прибыла к ней с визитом. – Как я рада видеть Вас, Скарлетт, прошу, проходите, присаживайтесь. Гостиная, куда пригласила ее хозяйка дома, была обставлена дорогой мебелью в стиле ампир, но все же не такой дорогой как у самой Скарлетт. Темно-вишневые бархатные портьеры гармонично сочетались с кожаной коричневой обивкой дивана на коротких ножках, в виде львиных лап, таких же кресел и трех маленьких пуфиков, расставленных по углам. Секретер – бар из красного дерева, стоящий в углу, был изящен и составлял единый комплект с полукруглой стойкой, расположенной тут же, в невысокой нише. Прямоугольный стол с закругленными краями на красивой резной ножке посередине, выполненной в виде колонны, был покрыт бархатной малиновой скатертью с выбитыми на ней узорами, которая, в этой гармонии сочетающихся расцветок, играла самым сочным и ярким пятном. Особенно же привлекали к себе внимание две фарфоровые китайские вазы с узкими горлышками как у кувшинов. Низкая, округлой формы, и высокая, продолговатая. Они стояли на изящных бронзовых подставках в форме грифонов, размещавшихся одна поодаль другой у стены. Вазы были инкрустированы восточным позолоченным узором и в каждой стояло по букету цветов причудливых композиций, собранных из всевозможных сухих веток и цветов. В комнате царил прохладный полумрак, который не могли скрыть даже проникающие в просветы между портьерами лучи яркого солнца. Скарлетт отметила, что могла бы отдать должное вкусу хозяев дома, такой уютной показалась ей эта просторная комната, и как приятно должно быть находиться в ней, особенно в жаркую летнюю пору. Оглядевшись, Скарлетт прошла вглубь комнаты и шурша подолом своего нового атласного платья-костюма цвета бордо, опустилась в кресло. Луиза Полтнер стояла перед ней со смущенным лицом, в дорогом домашнем халате, отороченном лоснящимся мехом голубой норки. Волосы ее были не прибраны и небрежно зацеплены сзади заколкой, из-под которой уже выбилось несколько прядей. Глядя на нее создавалось впечатление, что она только что встала с постели и не успела даже умыться. Только янки могут ходить по дому неприбранными, да еще принимать визитеров в таком виде, подумала Скарлетт, внезапно почувствовав свое превосходство перед этой женщиной. А Луиза Полтнер вопросительно смотрела на Скарлетт и ей было совсем невдомек, какие мысли витают в голове гостьи по поводу ее непотреного вида. – Я заехала к Вам по пути, чтобы поинтересоваться у мистера Полтнера не нашел ли он покупателя на свою фабрику – сказала Скарлетт, стараясь придать своему лицу спокойное, лишь чуть заинтересованное выражение. У Луизы Полтнер, наоборот, при этих словах загорелся в глазах интерес. Нет, Фил пока не нашел покупателя, это я знаю точно. А у Вас что, кто-то есть на примете? – Возможно, я сама купила бы ее, да только не знаю, как к этому отнесется Ретт, Вы же знаете, что его сейчас нет в городе. Если это будет слишком дорого, боюсь, он не согласится. Жаль конечно, что мистера Полтнера не оказалось дома, я бы хотела потолковать с ним о цене.