– Но, Джулия, все это конечно прекрасно, и я тронута твоей заботой. – Скарлетт благодарно улыбнулась девушке. – Однако я не стремлюсь попасть на этот банкет, тем более что со дня на день мы с Клаусом возвращаемся в Атланту. – Вы уезжаете через неделю, миссис Скарлетт. Да и дело тут не в самом банкете. – Джулия загадочно улыбнулась, увидев на лице подруги заинтересованное оживление. – Дело в том, что артисты ангажировали на этот банкет самого Оффенбаха, и он будет руководить оркестром из ста музыкантов! Миссис Скарлетт, да очнитесь же Вы! Джулия, ожидая сенсационной реакции со стороны Скарлетт в ответ на свое сообщение и не получив ее, слегка разочаровалась. – Вы представляете, сам маэстро Оффенбах! Да я просто мечтаю взглянуть на него одним глазком, хотя бы издалека. Живой Оффенбах – легенда! – Джулия мечтательно закрыла глаза и улыбнулась. – Дедушка говорил мне об этом банкете вскользь, что, мол, собираются артисты устроить банкет и еще сетовал на то, что вся эта затея будет лишней заботой, свалившейся на его старую голову. Однако об Оффенбахе он даже словом не обмолвился, а возможно и сам ничего не знал. Ну теперь-то я с него не слезу! Ах, Оффенбах, Оффенбах! – и Джулия тихо замурлыкала себе под нос какую-то мелодию маэстро. После великолепного обеда, который по достоинству оценила Скарлетт, не в пример Джулии, все еще думающей о маэстро Оффенбахе, и, казалось, проглотившей все свои блюда даже не обратив внимания на их великолепие, леди, не отступая от своего плана отправились в театр. Глава 36 – И в какой же театр ты намерена меня повести Джу? – спросила Скарлетт, пребывая в хорошем расположении духа после обеда, готовая отправиться теперь хоть на край Света со своей своевольной попутчицей. – Думаю, в драматический. Тем более, что он находится совсем недалеко отсюда. Мы проезжали его по пути, когда ехали в ресторан и я как раз обратила внимание на афишу. В нем дают сегодня нашумевшую комедию Созерна – «Наш американский кузен», с его же участием в главной роли. – Как Вы посмотрите на мое предложение миссис Скарлетт? – С удовольствием Джу! Тем более, что я ничего не знаю ни об этом Созерне, ни о его нашумевшей комедии. – Созерн – известный американский комик, миссис Скарлетт, и на его спектаклях, как правило, всегда аншлаг. И если мы с Вами хотим попасть на это представление, то нам следует сейчас же отправляться за билетами. Когда Скарлетт с Джулией через несколько минут подошли к маленькому театрику, который по величине можно было сравнить с кафе-шанталь, народу в кассе было действительно много, даже несмотря на то, что до начала спектакля оставалось еще около двух часов. Видите, я была права – забеспокоилась Джулия, – теперь нам ни за что не достанется хороших билетов! – Ничего страшного, Джу, возьмем те, которые останутся. Но тут им повезло. Среди стоявших в очереди оказалось не так много состоятельных людей, и они, напротив, раскупали билеты подешевле. Отстояв в очереди около получаса, им удалось купить самые дорогие билеты, а это означало, что их кресла находились не далее, чем во втором ряду. А потом, чтобы скоротать время до спектакля, они отправились погулять по набережной. Было три часа по полудню и веселая разряженная публика, разморенная жарой, неторопливо прогуливающаяся по набережной, пребывала в состоянии послеобеденной истомы. Пожилые дамы, спрятавшись под разноцветные солнечные зонтики, отдыхали, оккупировав почти все скамейки в парках, пока их неугомонные мужья вели бесконечные споры и попивали вина в салунах или открытых летних кафе. Молоденькие девушки в красивых модных платьях и маленьких изящных шляпках, прогуливались рука об руку со своими возлюбленными, или, облюбовав какую-нибудь укромную скамеечку в самом отдаленном уголке тенистой аллеи, вели интимные беседы тет а тет. Наибольшее скопление мужской половины отдыхающих, разодетых в шикарные костюмы и нацепивших на себя белые галстуки почти через одного, можно было увидеть около тиров, выставочных павильонов с оружием, или какими-нибудь новыми изобретениями в технической области. А в больших залах, и под навесами, уставленными бесплатными столиками, размещалась публика победнее, которая устраивалась здесь на ланч, поспешно вытаскивая из корзин и сумок припасы с домашней провизией. – Миссис Скарлетт, давайте подойдем вон к тому павильону – предложила Джулия. – Посмотрите, сколько людей около него собралось, наверное, там происходит что-то интересное. Группа зевак столпилась около бродячего художника и позабыв обо всем на свете, следила как он вырезает из черной бумаги и тут же наклеивает на белый картон силуэт маленького мальчика, которого мать, повелительно дергая за руку, заставляла стоять на месте, чтобы художник смог таким удивительным способом запечатлеть его черты. Джулия остановилась и уговорила Скарлетт дождаться завершения портрета, чтобы потом сравнить его с оригиналом и в случае удачного совпадения запечатлеть и себя таким же образом. – Неужели ты собираешься простоять здесь до начала спектакля, Джу? – Спросила ее Скарлетт, обнаружив, что к художнику уже выстроилась целая очередь, которую Джулия приняла за обычных наблюдателей. – Посмотри, скольких людей тебе придется пропустить, ведь мы пришли последними! Джулия разочарованно окинула взором толпу. – Да, действительно, нам придется долго здесь простоять, но, миссис Скарлетт, давайте хотя бы дождемся портрета мальчика. Скарлетт оставила Джулию наблюдать за составлением портрета, а сама направилась в другое место, где напротив такого же павильона тоже стояла толпа людей. Они обступили крохотную, не шире двух футов лавчонку и с восхищением смотрели, как сидящая в ней искусница, ловко орудуя пальцами, превращала у всех на глазах рыбью кожу и чешую в причудливые цветы и за пять центов продавала их всем желающим. – Мисс, его надо немного подсушить на солнце, прежде чем поставить в вазочку, и он сохранится в таком состоянии очень долго. – Советовала рукодельница миловидной молодой брюнетке, которая только что купила у нее цветок. – Как долго? – тут же заинтересовалась пожилая женщина, стоящая как раз напротив брюнетки. – Пока не надоест, мэм. – Любезно ответила ей продавщица. Через некоторое время к Скарлетт подошла Джулия и сияя счастливой улыбкой показала свой портрет работы бродячего художника. – Как тебе это удалось, Джу? – удивилась Скарлетт, не веря своим глазам. – Мне уступил свою очередь мужчина, который стоял прямо за этим мальчиком. На мое счастье вскоре появилась его жена и сказала, что она куда-то опаздывает и им надо немедленно возвращаться. Ну, а я в это время стояла как раз возле него и попросила уступить свою очередь. – Да, Джу, ты нигде не пропадешь! И что же, все остальные не возражали? – Нет, мужчина сказал им, что специально держал очередь для меня. О, миссис Скарлетт, какая прелесть! – Джулия переключилась на обзор импровизированных цветов искусной мастерицы и открыв свою сумочку, уже достала деньги. – Я хочу купить вон тот букетик, мем, подайте мне его, пожалуйста! – Воскликнула она, стараясь перекричать остальных покупателей. Продавщица протянула, было, руку, чтобы достать Джулии букет, но Скарлетт тут же ее остановила. – Нет, нет, мэм, не надо! Джу, ты что? Ведь мы сейчас отправимся в театр, и эта рыбья чешуя распугает там всю публику своим запахом. Хватит с тебя и одного портрета! – Вы правы, миссис Скарлетт, я как-то об этом не подумала. Они отправились дальше и через некоторое время их внимание привлек к себе хохот зрителей, собравшихся у небольшого балаганчика. Джулия, боявшаяся пропустить хоть что-то интересное, тут же направилась туда, потащив за собою и Скарлетт. Зрелище, которое предстало перед Скарлетт через некоторое время, не оставило ее равнодушной, но в отличии от Джулии, смеющейся до упаду, она испытывала совсем другие чувства. В балаганчике, просунув голову в отверстие белой простыни, стоял уже немолодой негр с седыми волосами на висках и за несколько жалких грошей веселил публику своими нелепыми телодвижениями и смешными ужимками. А в это время белый джентльмен, изловчась, пытался угодить мячом прямо ему в нос. Попытки белого не имели успеха, и он под взрывы хохота окружавшей его толпы, начинал выходить из себя и злиться на беднягу негра. – Ну, подожди, черное отродье, сейчас ты у меня получишь! – Выкрикивал он, все больше и больше раздражаясь, и, наконец прицелившись, угодил несчастному в самый нос от чего у негра на глазах выступили слезы, а болельщики белого захлопали в ладоши. Этот негр был очень похож на Моисея – одного из бывших рабов Джералда, и Скарлетт невольно прониклась к нему жалостью. Ее сердце защемило от сочувствия к бедняге и от того, как он вынужден был унижаться перед этими проклятыми янки. – А ведь они кричат на каждом углу, что дали неграм свободу и кичатся этим! – В бешенстве думала она. – Дали свободу, чтобы потом вот так издеваться! Да разве посмел бы у них в Таре хоть кто-нибудь из белых так вести себя с неграми! Да и не только в Таре! Скарлетт не знала ни одного знакомого в своем графстве, который бы пытался унижать раба до такой степени. Она обвела взглядом толпу собравшихся людей, весело смеющихся над черным бедолагой, и не увидела сочувствия к негру ни в одной паре глаз. – Из всех собравшихся здесь его никому не жалко – с грустью подумала она, – разве только одной мне! А в это время за мяч уже взялся другой белый джентльмен, охваченый азартом, и Скарлетт, которая не желала больше наблюдать эту сцену, окликнула Джулию и повела ее прочь от балаганчика. – Пошли, Джу, нам уже пора. Джулия взглянула на часы. – Но, миссис Скарлетт, у нас еще достаточно времен! – Ничего, мы с тобой еще куда-нибудь заглянем. Они уже почти подходили к театру, как вдруг из-за угла послышалось приятное пение женщины под аккомпанемент скрипок и фортепьяно, и повернувшись на звук, подруги обнаружили, что он доносится из небольшого кафе, расположенного около высокого красивого фонтана, искрящегося на солнце своими серебряными водными струйками. Не преминув заглянуть в кафе, они увидели довольно необычную картину, хотя, в общем-то, ничего необычного в ней не было, разве что поющая женщина, облаченная в костюм Лючии, исполняла одну из ее арий стоя прямо на столе. – И как владельцы кафе позволяют ей такое вытворять? – Спросила Скарлетт у Джулии, поражаясь этому зрелищу. – Здесь такое часто можно увидеть, миссис Скарлетт. И в этот самый момент на стол взобрался мужчина в костюме Эдгара, и, обняв певицу, стал подпевать ей приятным тенором, а другой мужчина, в костюме арлекино, тотчас же начал обходить посетителей кафе с небольшим котелком в руке, и все присутствующие бросали ему туда монеты. – Это, что, какие-то оперные артисты? – спросила Скарлетт пожилого старичка, который стоял рядом с ней около входа в кафе. – Вполне возможно, что им приходилось когда-то выступать и на больших подмостках, а теперь они зарабатывают себе на хлеб как бродячие музыканты, мэм. – Ответил он. Театр, куда, наконец, они добрались, внешне был ничем не примечателен. Маленькое здание прямоугольной формы с невысокими затененными изнутри окнами, почти плоской, немного свисающей над ними крышей и распахивающимися на обе стороны дверями, было окружено тенистым палисадником – вот, собственно, и все, что бросалось в глаза. Однако внутреннее убранство и роскошь этого помещения с первых минут завоевывали внимание. Зал был ярко освещен газом, отражаемым с потолка рефлекторами и великолепно украшен зеркалами в позолоченных оправах, а также всевозможными картинами и рисунками, представляющими собой различные сюжеты из каких-то спектаклей. Мягкие кресла с массивными подлокотниками, размещенные полукруглыми рядами по всему партеру, были драпированы темно- синей парчой. Дубовый паркет, выложенный затейливым орнаментом, был натерт до блеска, а в самой середине зала с потолка свисала массивная люстра, которая приглушала свой яркий свет перед самым началом спектакля. Скарлетт и Джулия, пройдя в зал, тут же затерялись в нем среди многочисленной нарядно одетой публики, заполнившей почти до отказа все его небольшое пространство. Они без труда отыскали свои кресла. В зале было тихо, даже несмотря на то, что представление еще не началось. Люди были сдержаны и разговаривали между собой вполголоса, кто-то из них не спеша перелистывал программку, а кто-то настраивал бинокль или разглядывал присутствующих, отыскивая среди них своих знакомых. Глава 37 Комедия Созерна, через несколько минут представшая перед Скарлетт и Джулией, была основана на довольно примитивном осмеянии американцев, которые, будто бы, путешествуют, имея в чемодане только охотничьи ножи, револьверы и бумажные воротники, делают шери-коблеры из молока с ваксой и вообще занимаются всякой несерьезной дребеденью. Однако среди всего этого, до нелепости несуразного комизма, Созерн сумел из роли полуидиотического лорда Дендреди создать художественный тип добродушного рассеянного аристократа, на промахах которого и была основана вся интрига. И несмотря на то, что, сама по себе комедия была довольно слаба и пошла, талантливая, тонкая игра американского комика приводила публику в восторг, и зрители всякий раз разражались взрывами смеха, сопровождаемого топотом ног, отвечая на нелепые шутки американского кузена. Выйдя из театра, Джулия и Скарлетт все еще под впечатлением безрассудного веселья, пребывали в прекрасном настроении. А над Манхаттан Бич, между тем, уже сгустились сумерки, принесшие с собой мягкие вздохи шаловливого, прохладного ветерка и свежий запах морского прибоя. Газовые фонарики, едва уловимо мерцающие своим желтым светом в вечерней туманной дымке, зажигались в этот час друг за другом, как по команде и веселые звуки оркестра, возвещавшие о начале бала, доносились отовсюду до слуха отдыхающих. На улицах уже поредели толпы людей, большая часть которых отбыла домой еще засветло, и пароходы, уходящие с пристани в этот вечерний час, попеременно напоминали своими жалобными сигналами о прощании со сказочным островком. На смену отбывшей публики на улицах городка появлялась другая. Женщины легкого поведения, в вычурных туалетах с пышными кричащими прическами, которых не трудно было узнать по их экстравагантной манере держаться, расхаживали группами или катались в экипажах, обращая на себя внимание неумеренной веселостью и пылкими призывными взглядами, которыми они одаривали каждого проходящего мимо мужчину. Черные менестрели неожиданно, словно стаи кричащих ворон, появлялись повсюду со своими песнями, которые они сопровождали всевозможными ужимками, гримасами и кривляньями, пытаясь развеселить прохожих. Влюбленных парочек к этому часу появилось еще больше, и девушки, под покровом темноты не стеснялись при каждом удобном случае прижиматься поближе к своим возлюбленным. – Боже мой, да ведь уже совсем стемнело! – воскликнула Скарлетт. – Джу, нам следует немедленно возвращаться, не то твоя бабушка растерзает меня на части. Джулия засмеялась. – Не волнуйтесь, миссис Скарлетт, я ни за что не позволю ей этого сделать! С кем же я тогда отправлюсь завтра в оперу?! Да и дедушкины старания пропадут даром, и он никогда больше не достанет для меня билеты на Аделину Патти. – Думаю, что после сегодняшней затянувшейся прогулки завтра они тебя никуда не отпустит с такой дуэньей как я.